– Делайте, что хотите.

Вояка упал в кресло, а Мориш продолжил, обращаясь ко мне.

– Мы согласны, Николетта. Что тебе требуется?

– Для начала.. – я сжала кулаки. – Письменный договор.

Троица переглянулась.

Этим вечером двумя росчерками пера мы заключили договор. Повстанцы прекращают террор, убийства и операции, направленные на разрушение старого мира. А я предоставляю им данные и план, как избавиться от магии навсегда. Мы квиты, а значит, мир обязательно будет достигнут.

Я собирала чемодан, когда в дверь постучали.

Томас Мориш решил переселить меня в квартиру штаба, чтобы меня было удобно охранять и обеспечивать всем необходимым. Осталось только упаковать подготовленные вещи в чемодан и посадить крыску в клетку-переноску. Это я оставила на последнее, очень уж Кара не любила замкнутые пространства.

От резкого стука крыска вздрогнула и юркнула под кровать. Напоследок махнула хвостом – талисман, подаренный монахами, слетел на пол. Подхватила его, хотела убрать в чемодан, как призрачный ворон пронзительно каркнул.

"Оставь!"– мысленно велел он.

С магией спорить себе дороже, поэтому пластинку далеко убирать не стала, сунула в карман.

Стук в дверь повторился, настойчиво, грубо. Я насторожилась и на цыпочках подошла к двери. Отворила на размер ладони и обомлела.

В коридоре с бутылкой вина и большой коробкой стоял Бэд Броуди. Мой коллега из столичного отдела, с которым нас связывали не самые приятные отношения. Если не сказать – отвратительные. Из его сейфа я однажды украла карту, а теперь он стоял здесь, передо мной. Опасный оскал сменился натянутой улыбкой.

– Ника, я объясню! – сказал он, когда я собиралась закрыть дверь и больше никогда его не видеть.

Бэд ловко высвободил один локоть и сунул его в проем закрывающейся двери.

– А-а-акх! – завыл он от боли. – Я принес тебе посылку от родных! Не хочешь взглянуть?

На секунду ослабила силу, с которой тянула дверь на себя.

– Твоя мама волнуется, а твой младший брат Микаэль нарисовал открытку!

– Мика? – я отпустила дверь, и Бэд со стоном облегчения прижал поврежденную руку к груди.

– Я всё объясню, – еще раз повторил он, потрясывая большой коробкой перед моим носом. – Без шуток, посылка от твоих родных.

Взглянула на почерк на коробке. Мама…

Молча впустила коллегу и взглядом указала на табуретку. Ставь и проваливай.

Увы, намеков коллега не понял и уселся на табуретку сам.

– Хорошо у тебя, уютно, – осмотрел он мою комнату.

Повисло отнюдь не неловкое молчание. Бэд нехотя протянул посылку.

Из коробки пахнуло мамиными духами, дорогими, заграничными, они никогда мне не нравились, а сейчас вызвали слезы.

Я не была близка с родителями. С шести лет они дочь не замечали, все их внимание было сфокусировано на старшем Ромуле, а потом на младшем Микаэле. Зато внимание братьев целиком и полностью посвящалось мне.

После того, как я разоблачила Филиппа и распознала в нем Бьорнского маньяка, родители будто открыли глаза. Их дочь не безнадежна – читалось в их глазах и поступках. Внезапно они воспротивились моему переезду в Бьорн, отец подыскал для меня должность в военных структурах, мать впервые предложила сходить вместе по магазинам, но… Время утеряно.

Моя семья – это мои братья. Так я считала и считаю по сей день. Поэтому первым делом развернула самодельную открытку от Микаэля. На плотном кусочке картона брат нарисовал себя и меня, держащихся за руки. Посреди зимнего леса, в теплой одежде, лепящих снеговика. "Люблю тебя, сестренка!" – печатными буквами была подписана открытка. О чем ты хотел сказать, малыш? В Толенто снега никогда не было, а снеговиков он видел лишь на картинках. Сердце кольнуло от понимания, я знаю, о чем рисовал младший брат.

Не могу, Мика… Пока не могу.

В коробке обнаружились пара модных платьев от мамы и новая книга Югра Ставского, подписанная "автором", от папы.

Я мысленно фыркнула. Теперь, когда Даниэль, пишущий под псевдонимом Югра Ставского на свободе, кто будет подписывать его книги? Оставит ли он самозванца для общения с публикой или предстанет перед ней сам? Надо бы спросить Дана о его дальнейших планах на жизнь и профессию. А пока…

– Это всё? – я отложила коробку и с вызовом посмотрела на Бэда.

– Эм-м-м… – Бэд проигнорировал мой настрой и поставил на столик бутылку вина. – Предлагаю начать сначала.

Я усмехнулась.

– Ты хотел сказать с конца? С чего бы мне пить с тобой? Извини, но у меня много дел.

– Я знаю, знаю! И я о том же! Мы же теперь на одной стороне! Я тоже в рядах повстанцев и уже давно. Предлагаю оставить все обиды.

Бэд достал откуда-то два бокала, наверняка боялся, что у меня посуды не найдется. Галантно подставил вторую табуретку и откупорил вино.

Я смотрела на него и не понимала. На одной стороне, Бэд? Серьезно? Ты хитер, как лис. Не поверю, чтобы Мориш не услышал твоей лжи.

– Кто принял тебя? – спросила вслух.

– Ульрих Врон.

В памяти возникла картина моей беседы с главами повстанцев. Кажется, того угрюмого вояку по центру звали Ульрих.

– Он главный по Толенто, – объяснил Бэд.

По лицу скользнула ехидная ухмылка, которую он шутро спрятал обратно. Узнаю коллегу. На миг показалось, что он изменился, но нет. Мерзавцы не меняются.

– Расскажи-ка, Бэд, как ты подставил меня с украденной картой.

Мой тон был суров, хотя мужчина на обвинение даже не шелохнулся. Ко всему подготовился.

– Ты не понимаешь… – мотнул головой он. – Ульрих сказал, что примет меня в повстанцы, если я добуду карту.

– И ты добыл?

– Связи помогли.

– Я, конечно, всё понимаю… Но откуда ты взял десять свидетелей, которые твердили, что воровка – я?

– А-а-а, – Бэд улыбнулся с долей гордости, – это Филипп помог. У него был один дефектный, который мог внушить кому-нибудь короткое воспоминание. Люди искренне верили, что видели что-то или кого-то. Круто, да?

Я сглотнула.

– И где этот дефектный сейчас?

– Да помер вроде, где-то в горах, без разницы. Давай не будем о прошлом. Давай поговорим о будущем! Вот, я вино принес. Выпьем!

Бэд вскочил и торопливо разлил вино по бокалам.

Призрачный ворон на плече предупредительно гаркнул, но я и без него знала, что пить не стоит. От Бэда можно ждать лишь одного – какой-нибудь пакости. Яд либо в вине, либо в моем стакане. И нет, это не паранойя, это жизненный опыт!

Бэд отвернулся, чтобы поставить бутылку на пол, но мне хватило секунды, чтобы провернуть задуманное.

– Так на чем мы остановились? – мужчина без страха отхлебнул из своего бокала и облизнулся в ожидании, что я сделаю то же самое.

Ясно, яд в конкретном стакане. А стакан… Я пристально уставилась на тот, что держал Бэд.

Мужчина побледнел.

– Бокалы…

– Я их поменяла.

– Что? – Бэд смотрел так ошарашенно, будто искренне не ожидал от меня подставы. – Я не понимаю…

– Это я не понимаю. Кто послал меня убить?

В то, что Бэд решился на отравление сам – не верилось ни секунды. Каким бы крутым специалистом не выглядел, он всегда был слишком самонадеян и глуп. Все проекты он вывозил за счет других. Все отчеты ему писали другие: сначала я, затем он нашел другого мальчика для битья, после него, уверена, был кто-то еще.

Тем временем, мужчина отошел от шока. В глазах вспыхнула ярость, руки потянулись к моей шее.

В этот момент я вспомнила, о чем говорили монахи и как настаивали на том, чтобы я приняла талисман. Он нужен мне, чтобы победить врагов. А кто подходит на роль врага лучше Бэда?

Сунув руку в карман, я с силой сжала зачарованную пластинку.

Я не боюсь тебя, Бэд. А вот ты… Можешь начинать бояться.

Ярость в глазах сменилась натуральным страхом. Мужчина пошатнулся и с грохотом свалился с табуретки. Внутри него боролись желание убить и желание бежать без оглядки. Первое пока было слишком сильным.