– Привет, дорогой, вечером не получится встретиться, застряла на встрече с одной старой каргой, ― понизив голос, проговорила она. ― Похоже, что надолго. Ты даже не представляешь, как трудно брать интервью у столетних старух с наполеоновскими замашками. ― Она рассмеялась. ― Пока что-нибудь достойное для статьи выудишь, уйдет не один час. – Марина с нежной улыбкой выслушала, что ей ответил Алик, положила трубку и, бросив на себя оценивающий взгляд в потемневшее от времени зеркало, вернулась в комнату.

– Так, ну и что там с этой девушкой? Можно еще раз взглянуть на фото? – И, не дожидаясь согласия, она взяла фотографию со стола и села на диван.

Клеопатра Петровна убийственно посмотрела на нее, прижала вырывающегося кота покрепче и начала скрипучим старческим голосом:

– Эта девушка пришла ко мне однажды в замечательный летний день. (Теперь настала очередь Марины морщиться. С таким вступлением рассказ может не закончиться и до следующего утра.) ― Ее звали… Ах, я не могу назвать вам ее настоящего имени. Врачебная этика. Назовем ее Александра. Александра Суворова. ― Марина кивнула и поторопила рассказчицу:

– Пусть будет Александра. Вы продолжайте.

– Я просматривала книгу, кажется, Курта Левина «Теория поля в социальных науках» или «Разрешение социальных конфликтов», не помню теперь, когда в дверь постучала девушка. Та, что запечатлена на фотографии.

Марина снова прервала пожилую женщину:

– Можно и без таких подробностей.

Но Клеопатра Петровна не обратила на ее реплику никакого внимания и продолжала свой рассказ:

– Добрый день, я ищу доктора Васильеву, – сказала девушка.

– Вам повезло, вы ее нашли – это я. – Я отложила книгу и взглянула на вошедшую. На вид ей было чуть больше двадцати, худенькая девочка в милом голубом платьице.

– Я нашла объявление в «Желтых страницах». ― Она поднесла к глазам мятый вырванный лист бумаги, который держала в руках, и тихо прочитала: «Доктор Васильева, практикующий врач-психотерапевт: бессонница, депрессии, галлюцинации и т.д.»

– Все верно. Вы пришли туда, куда хотели. ― Я ей ободряюще улыбнулась.

– Так вот, ― она замялась, ― похоже, что мне нужна ваша помощь.

– Присаживайтесь, пожалуйста. ― И я указала ей на удобное кресло, которое стояло напротив моего на некотором комфортном расстоянии.

Поколебавшись с секунду, она села на самый краешек с прямой, как струна, спиной и нервно смяла лист с объявлением.

– Я же говорила вам о том, что работала психотерапевтом? – Клеопатра резко сменила тему и посмотрела на Марину, та быстро кивнула. ― Мне хотелось получить больше практического опыта, которого у меня на тот момент почти не было. Так вот… ― Она слегка нахмурила брови, будто вспоминая тот день. ― Девушка сидела передо мной и молчала. Она страшно нервничала и все время теребила бумажку с объявлением. Я дала ей немного прийти в себя.

– Простите, я не знаю вашего имени, ― как можно ласковее сказала я, стараясь не напугать возможную пациентку. Ее щеки окрасил легкий румянец, и она торопливо произнесла:

– Ах, я так невежлива. ― Она снова вскочила и представилась: ― Александра Суворова.

– Приятно познакомиться, ― произнесла я по-русски и спросила: ― Вы говорите по-русски?

Она улыбнулась. Сначала робко, будто решала, стою ли я ее улыбки, а потом все шире и шире. И, наконец искренняя и лучезарная улыбка засветилась на ее лице, глаза засияли, а на щеках появились маленькие ямочки.

– Говорю, ― произнесла она с сильным американским акцентом, ― но не очень хорошо.

– Александра, вы присаживайтесь, не нужно стоять. – Я снова перешла на английский, но она взмахнула изящной ручкой и попросила:

– Пожалуйста, давайте по-русски. После отъезда в колледж я совсем не говорю на русском. А мне очень приятно слышать родную речь.

– Что ж, это самое простое, что можно для вас сделать. – Я улыбнулась и еще раз взглянула на нее: грусть в глазах, нервные движения руками, покусывание нижней губы. И я приняла решение начать эту беседу с адаптационной тактики, над которой в тот момент работала. Она называется «нокаут». Основная задача ― это отвлечь нервного пациента от проблемы, с которой он пришел, направить его мысли в другую сторону и позитивно ошеломить его.

– Скажите, что вы думаете о ситуации в Конго?

Пауза.

– Что? Простите, наверное, я не поняла вашего вопроса. ― Александра выглядела сбитой с толку.

– Я спросила, что вы думаете о ситуации в Конго? – повторила я, не моргнув и глазом.

Девушка растерялась еще больше:

– Я не знаю. Дело в том, что я почти не читаю газет. А что там случилось? – добавила она после секундной паузы и быстро обвела взглядом комнату.

– Ну хорошо. Если вас Конго не интересует, расскажите, что думаете об азалиях?

– Александра замерла и в немом изумлении смотрела на меня. Вероятно, она думала, что из нас двоих лечить нужно меня, ― хмыкнула Клеопатра Петровна.

– Азалии? Не знаю, мне ирисы нравятся больше, ― проговорила она, изумленно глядя на меня.

– Прекрасно, ― воодушевленно вскричала я, ― мне тоже. Вот и договорились! Хотите что-нибудь выпить? ― спросила я. ― Я, пожалуй, налью себе воды.

– Мне тоже, будьте добры, ― попросила девушка.

Я протянула ей наполненный стакан, она обхватила его пальцами и потянула на себя. Я, не отпуская стакан, наклонилась вперед, так, что наши лица оказались очень близко, и тихо спросила:

– Вам кажется, что за вами кто-то следует?

Бам! Нокаут! Она вздрогнула и прошептала, продолжая держать стакан:

– Нет, у меня другое. Мне кажется, что я схожу с ума.

Я увидела страх и одновременно облегчение в ее прозрачных аквамариновых глазах. Признание сделано, я наконец отпустила стакан и откинулась на спинку кресла. Александра судорожно сделала глоток воды.

– Давайте остановимся на этом подробнее, ― предложила я. ― Расскажите все, что вас беспокоит. По ходу я буду уточнять детали, записывать и задавать вопросы. И только после того, как услышу вашу историю, будет ясно, сходите вы с ума или нет. Александра склонила голову чуть набок, вздохнула и сказала:

– Удивительно, но я даже не знаю, с чего начать. – Она помялась. – Видите ли, я путешествую… во сне.

Признаться, я была готова к более фееричному началу.

– Подобное встречается у многих людей.

– Верно. Но у меня… как бы сказать… У меня другое. Первый раз это со мной случилось пару недель назад. Я была дома, готовилась к занятиям. Внезапно у меня начался приступ мигрени, глаза стали слипаться, тело налилось свинцовой усталостью, и я, еле успев добраться до кровати, крепко заснула.

Она посмотрела на меня, ища поддержки.

– Понимаю, продолжайте, пожалуйста, ― проговорила я нейтральным тоном, чтобы не нарушить эмоционального состояния пациентки.

– А проснулась я в Лондоне.

Она напрасно вглядывалась в мое лицо, надеясь прочитать удивление, сомнение или еще что-то. Я – профессионал, мое лицо осталось бесстрастным.

– Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в незнакомой мне комнате. Я испугалась, но потом решила, что это просто сон. А чтобы вы подумали на моем месте? – И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжила: ― Я осмотрелась, комната была довольно большой… точно немаленькой, – добавила она со смехом. – Помню, что на стенах были желтоватые обои, они замечательно светились от солнечных лучей, которые играли в то утро на стене. Комната была обставлена красивой массивной мебелью. Выбравшись из кровати, я обнаружила, что на мне была та же одежда. Это еще раз подтвердило мою догадку о том, что это сон. Я воспользовалась ванной комнатой, поразившей меня своей роскошью, переоделась в свежую одежду, которую нашла в шкафу, и покинула комнату. Помещение, куда я попала, напоминало холл довольно большого дома, снизу доносились голоса людей и позвякивание посуды, а прямо передо мной была широкая лестница, ведущая вниз. Я спустилась и оказалась в столовой, где за отдельным столиком завершали поздний завтрак две леди.