Как только Ролло и Зеленовласка сошли на берег, к ним подошел один из местных жителей. Рыльце с поросячьим пяточком, покрытое темно-коричневой щетиной, дружелюбно улыбалось. Копытца задорно постукивали по брусчатке. Девушка про себя отметила, что даже с блестящими белыми рожками черт едва доходил капитану до груди.

– Рад тебя видеть! – сказал рогатый, протягивая капитану ручку, но заметив, что она покрыта сажей, поспешил обтереть ее о коричневый кафтанчик.

– И я рад, Морса! Я ненадолго к вам. За вашей жгучей дрянью.

– Понравился перчик? – радостно хлопнул в ладоши черт. – Отлично, хоть на него сейчас спрос, не то что на эти камни, – мордочка с пяточком презрительно скривилась.

– А что с ними не так?

– Война, понимаешь ли, – вздохнул Морса. – Никому нет дела до блестящих безделушек. Ты в этот раз не один?

– Даже не мечтай! – усмехнулся Ролло.

– Древо с тобой! – поднял ручки черт. – Восьмую я точно не потяну.

Ролло не выдержал и рассмеялся.

– Тебе смешно, – скривился Морса, – а я каждый раз, когда женюсь, думаю: за что меня Древо так ненавидит? Я взял шесть жен, и все родили девчонок! Вся надежда на Лили, но она только недавно понесла, и кто будет, пока неизвестно.

Дело было в том, что женщины Подземного мира за жизнь рожали только одного ребенка. Если первенец оказывался мальчиком – родители устраивали великолепный пир, приглашая на него весь город и даже владыку, который одаривал наследника старинного рода деревянной погремушкой. А счастливый отец спокойно выдыхал и расправлял плечи от понимания, что у него нет крайней необходимости повторно жениться, и что все накопленное предыдущими поколениями благосостояние останется в семье.

Морсе же катастрофически не везло. Один из богатейших чертей, приближенный к кругам владыки, он уже двенадцать лет, со дня рождения третьей дочери, был героем дворцовых шуток и анекдотов.

А когда родилась пятая – рогатый всерьез обеспокоился и втайне, дабы избежать очередной порции насмешек, обежал, постукивая копытцами, всех ведьм и магов верхнего мира. Один из них предрек, что мальчика родит седьмая жена при условии, что она постоянно будет в хорошем светлом настроении.

Посему, как только шестая подарила черту красивую пухленькую девочку, Морса на следующий же день привел в дом седьмую и окружил ее такой заботой и вниманием, что через некоторое время испугался: а не накормят ли женушки новенькую ядом?

Чтобы избежать ревности и ненависти на женской половине дома, Морсе пришлось научиться извиваться, как ужу на сковородке, ублажая и равноценно одаривая своих красавиц любовью и подарками…

Морса прервал свой грустный рассказ и хлопнул в ладоши. К ним подбежали десять крепких чертей с паланкином. Ролло, сирена и приближенный к кругам владыки забрались внутрь.

Зеленовласка устроилась у окошка и стала внимательно рассматривать маленькие глиняные домики с терракотовой черепицей. Возле стен каждого стояло неимоверное количество керамических горшков, блюд, чашек. Из пристроек к домикам то и дело вырывались вверх столпы огненных искр.

– Кузницы, – пояснил Морса, заметив недоуменный взгляд девушки.

Наконец черти принесли их к витой ограде, за которой начинался сад из каменных деревьев. Стволы из разноцветных минералов вырывались из земли, покрытой вытянутыми зелеными кристаллами, ветвились и выпускали из себя листья – кусочки золота и серебра, а также плоды – драгоценные камни, которые блестели, переливались, манили сорвать.

Рубин подмигивал: «Выбери меня».

Опал искрился лучезарной улыбкой, нашептывая: «Меня, лучше меня. Посмотри, в моем сердце хранятся миллионы звезд».

Топаз мерцал, скромно прячась в лепестках, но скромность эта была наигранной: «Я принесу тебе удачу, путник», – читалось в желтых и голубых бликах.

Гранат полыхал страстным пламенем, в его гранях виднелись картины зардевшихся девушек и струек вина, стекавших по бордовым губам, белоснежным длинным шеям, высоким полным грудям.

– Подземный сад, – вздохнул черт, – вот он. Наша гордость. Наверное. Честно говоря, я не очень уверен. У меня нет-нет да проскальзывает желание разрыть его!

– Зачем? Это же драгоценные камни? – удивился Ролло.

– И что? – пожал плечами рогатый. – Покупать их мало кто стремится – слишком дорого, зато таскать по ночам… – Морса махнул рукой. – На одних охранках в минус ушли.

Девушка замерла рядом с гранатом. На этом дереве, кроме багровых камней, росли еще и маленькие плоды, кожура которых была медно-золотой.

– Не распустились еще, – сказал черт. – Ролло, можешь сорвать один для своей спутницы. Я разрешаю.

Мужчина оторвал маленький плод и вложил его в тонкую белоснежную ладонь, которая сразу же опустилась под тяжестью фрукта.

«Тяжелый!» – подумала девушка, пытаясь снять кожуру.

– Так не получится, – сказал Морса, – сейчас придем домой, немного погреем над жаровней, и откроется, как миленький.

Морса привел Ролло и девушку к терракотовому домику с плоской крышей, практически полностью заставленной горшками с настурциями.

Их встретила женщина такого же роста, что и провожатый, с ног до головы укутанная в шелка. Первым делом она внимательно рассмотрела новоприбывшую. Затем ее взгляд переместился на личико Морсы и застыл в немом вопросе.

– Это с Ролло, – пояснил черт.

И взгляд женщины мигом потеплел. Она взяла девушку за руку и потащила в сторону дома. На растерянность девушки лишь бросила:

– Женщины не присутствуют при мужских разговорах.

Капитан кивнул.

Ролло и Морса устроились во внутреннем дворике, рядом с маленьким кратером-жаровней, внутри которого кипела лава. Черт – в качалке, Ролло – на земле, полулежа на подушках, так как мебели, соответствовавшей его размерам, не было.

Женщины Морсы накрыли на стол и принесли бочонки с пивом.

– Женка балуется, – пояснил черт, заметив недоумение на лице Ролло при виде настурций. – Послушай моего совета, Ролло, не женись. Убыточный сад держать дешевле, чем женщину. То ей цветы, которые под землей не растут, подавай, то ткань, расшитую серебром да золотом, то…

– Слезы ягуара, – усмехнулся Ролло.

Черт удивленно приподнял бровь:

– Что-то слишком часто я стал слышать это словосочетание.

– Кому еще понадобились слезы несуществующей кошки?

– Парнишка интересовался… И с чего ты решил, что их не существует?

Ролло прыснул.

– Потому что ягуаров нет, – только и смог выдать он.

Морса пожал щупленькими плечиками.

– Их нет на нашем материке. Но за океаном…

– Только не говори, что тоже веришь в россказни спятившего моряка тысячелетней давности! – проговорил Ролло, скрещивая руки на груди.

– Рыжий Эрик был моим предком. И я не считаю его спятившим, – ответил черт, набивая трубку курительной смесью.

– Так это благодаря твоему предку я прозябаю у маяков, высматривая несуществующую угрозу? – недовольно пробурчал капитан.

– Благодаря моему предку у тебя есть работа. И я не знаю насчет угрозы, но другой материк есть, Ролло. И там живут другие люди: у них свои боги, своя жизнь, свой мир.

Над мужчинами повисло пахучее тяжелое облако.

– Извини, Морса, я не хотел обидеть ни тебя, ни твоего предка. Просто для меня это сказки.

Черт встал и ушел в дом. Когда вернулся, в руках у него была тетрадь, обтянутая черной кожей.

– Дневник моего предка, – сказал Морса, протягивая Ролло записи.

Мужчина недоверчиво повертел в руках рукопись и перелистнул несколько страниц. Увидел текст, рисунки растений и странных птиц, очень реалистичные карты. Ролло внимательно рассматривал координаты, комментарии относительно звезд, течений, примет. Неужели не бредни?

– Морса, а тот парнишка видел его? Как он вообще на тебя вышел?

Черт замялся.

– Видишь ли, семь жен – приходится вертеться, зарабатывать разными путями: служба, камни, перчик… да вот еще ночами делаю переводы, копии с архива предка. Иногда пишу статьи, комментарии, толкования и продаю букинистам. Знаешь, мой псевдоним известен в определенных кругах.