Между тем, мой нежданный попутчик медленно, но все же четко, несмотря на свое состояние, и даже практически вежливо просит покинуть салон, уступив ему тачку на правах первого, кто ее занял. Его доводы доносятся до меня, словно сквозь густой утренний туман. Я лишь слышу звуки его голоса – глубокого, чарующего, с легкой хрипотцой и повелительными нотками. Он обволакивает меня бархатной негой, берет в плен и лишает разума. И это только голос! Боже! А что будет, если он…?

«Настя! Настя! Ты совсем не о том думаешь! Выходи из машины и беги! Беги, Настя»! – прорываются сквозь туманную пелену наваждение крики очнувшегося разума.

Трясу головой, прогоняя наваждение, и решаюсь дать отпор в битве за право на данное транспортное средство. Ну, хотя бы по той простой причине, что я девушка. А девушкам положено уступать!

Но нужные слова застревают в горле, и с губ слетает лишь сдавленный всхлип. Я опрометчиво смотрю в его глаза и задыхаюсь от бури эмоций, что пляшет в глубине этих опасных черных омутов. Тону в них и не могу оторваться.

Такое со мной впервые!

Еще ни одна особь мужского пола так на меня не действовала, а уж я-то их на своем пусть еще и достаточно юном веку уже повидала немало. Только в папином РУВД сотрудники как на подбор… ну, за исключением Волкова (как этот соплежуй среди них затесался, мне до сих пор непонятно). Еще и мама преподает в военном вузе. Поэтому я с детства окружена мужественной статью, непоколебимой уверенностью и пленительной харизмой. И к своим двадцати трем годам имею стойкий иммунитет к самцам такого покроя.

Но, видимо, этот точно мутировавший штамм опасного вируса, расшатал мою защиту за считанные секунды.

Что там кричит мой ошалелый разум? Бежать? Похоже, придется!

– Вы ехать собираетесь! – гаркает водитель, окончательно вырывая меня из зоны комфорта.

Ошалело вжимаюсь в дверцу, безуспешно дергая ручку. Гул в голове мешает расслышать происходящее, и только тронувшийся с места автомобиль заставляет меня отдернуть руку от дверцы и прибегнуть к дыхательной гимнастике.

Достаю телефон и быстро строчу Еське сообщение с данными такси, смутно виднеющимися на лобовом стекле. Мой непрошеный попутчик ворочается на сиденье, размещаясь поудобнее, а я, и без того впечатанная в дверь, лишь сажусь к нему спиной и таращась в боковое окно, невидяще вглядываясь в мелькающий городской пейзаж.

Мужчина медленно проваливается в сон, устроившись так, что его колено постоянно задевает мое бедро, и тепло от этого соприкосновения, даже через слой одежды, волнами прокатывается по моему телу и. Дыхание перехватывает. Внизу живота словно разливается солнечной лужицей волнующая нега.

Его еле слышное дыхание и ненавязчивая тишина, плывущая по салону, навевают дремоту, наваливающуюся на меня теплым одеялом. Из последних сил держу свое сознание на пороге между реальностью и сновидениями. Аккуратно, словно шпион на задании, разворачиваюсь и исподлобья украдкой разглядываю такое шикарное тело.

Первым делом взгляд останавливается на широких запястьях. Зависаю на разглядывании кожаного браслета и в комплекте к нему тяжелых наручных часов из темной стали (мой фетиш).

Крупные кисти со змейками вен. Длинные пальцы без единого украшения. Крепкие руки, в объятиях которых мечтает очутиться любая женщина. И я не исключение.

«Черт»! – мысленно восклицаю я.

Под распахнутой курткой светлая рубашка обтягивает налитые мышцы прокачанного торса. При каждом вздохе тонкая ткань натягивается так, что я с наслаждением разглядываю умопомрачительный мышечный рельеф.

Прикусываю губу, чтобы не выдать нечаянным всхлипом всю глубину моего зрительного упоения, и продолжаю свой экскурс по столь привлекательному телу.

Длинные ноги, с трудом помещающиеся в проходе, тоже не лишены атлетической красоты, а серые брюки с идеально выглаженными стрелками лишь подчеркивают их мощь.

Он до мурашек хорош! Просто чертовки красив! И я, словно юная школьница, изнемогающая по молодому преподавателю, тону в нереальности тех чувств, что клубятся во мне неуемным торнадо.

– Приехали. – Усталый голос водителя прорывается сквозь пелену моего опьяненного сознания. Быстро моргаю, прогоняя марево мечтательности, и кое-как фокусирую взгляд. Гляжу за окно, пытаясь понять, где мы.

– Но это не мой…

– Это его дом, – прерывает моё робкое возмущение таксист. – Его адрес первый по маршруту, – уточняет он и нетерпеливо барабанит пальцами по рулевому колесу.

– Мужчина! – пытаюсь растолкать уснувшего пассажира. – Мужчина, вставайте!

Но все тщетно. Даже громкий бас водителя лишь на мгновение приводит моего попутчика в чувство, он открывает глаза, смотрит на меня невидящим взглядом, но вновь уплывает в объятия Морфея.

– Мужик, выходи! Приехали! – Раздражение в голосе таксиста коробит и толкает меня на необъяснимый поступок: вести здорового (он почти на полторы головы выше меня, раза в два шире, ну и веса в нем точно под сотку) мужика, при этом еще и нетвердо стоящего на ногах, до квартиры – то еще приключение!

Но отчего-то мне совсем не страшно.

Может, класс жилого фонда, наводящий на мысль о солидности и адекватности его обладателя, может, весь его внешний вид определённо не заядлого алкаша, не бандита и не извращенца, а, может, еще какая-то внутренняя безбашенная интуиция шепчет мне, что я под защитой?

Светлый подъезд с любопытным дедком-консьержем. Быстрый лифт с вместительной кабиной, но даже в ней мой подопечный стоит так близко, дышит мне в затылок и что-то шепчет. Еле разбираю его слова, цепляясь лишь за прозвище, им придуманное.

– Почему Ромашка?

– Ты пахнешь ими.

Горячее дыхание обжигает затылок. Широкие ладони ложатся на талию, и мое маленькое беззащитное тельце впечатывается в горячую стальную глыбу. Все как в тумане. Мурашки по телу и бешеный стук сердца в унисон с таким же сумасшедшим рокотом его нетерпения.

Жесткие губы незнакомца накрывают мои. Я таю под натиском его уверенных ласк. Сдаюсь без боя и отключаю разум. Так жадно, так напористо, так нежно и многообещающе меня еще не целовали. Эти губы сводят с ума. Эти руки лишают рассудка, и только когда они пробираются под свитер, спешат вверх по спине, а затем ныряют под тонкое кружево нижнего белья, я возвращаюсь в реальность.

– Можно мне в душ? – Чуть отстраняюсь, хотя это ой как непросто в кольце его крепких объятий.

– Угу, – качает головой Артем.

Во всей этой буре необузданных чувств мы все же успеваем познакомиться. Он Артем! Ему идет это имя, а «Тёма» прямо вот так нежно, заботливо и по-домашнему.

– Ванна там, – указывает он в сторону темного коридора и, чуть пошатываясь, стягивает через голову рубашку, расстегнув только несколько верхних пуговиц.

Пальто было скинуто чуть раньше и теперь валяется на полу рядом с моим.

Замираю, не в силах оторвать взгляда от широкой гранитной спины с вязью графического тату. Накачанные мышцы перекатываются под смуглой кожей, маня пройтись по ним ладонями, губами, языком…

Артем удаляется в спальню, снимая на ходу брюки, а я, отвесив себе ментальный подзатыльник, спешу в ванную комнату. Запираюсь в ней. ополаскиваю лицо холодной водой и некоторое время просто сижу на полу, прислушиваясь к шорохам за дверью.

Когда решаюсь покинуть свое убежище, в квартире повисает звенящая тишина, нарушаемая лишь мирным сопением уставшего мужчины. Заботливая Мать Тереза, порой просыпающаяся во мне, побуждает облегчить утренние страдания хорошо погулявшего человека.

Стакан воды и горсть медикаментов на прикроватной тумбе. Сжимаю ладони в кулаки с такой силой, что ногти впиваются в ладони, невесомо целую его в плечо, подтягиваю покрывало и спешу к выходу, пока еще мой разум в состоянии правильно мыслить.