– Я заметил, что она очень привязана к вам и принимает ваши проблемы близко к сердцу.

Я сразу подумала о том, что знаки, которые мне делала Валька во время визита Селивёрстова, не прошли мимо его внимания, и начала мучительно краснеть. От этого я, как всегда, разозлилась и стала искать глазами пепельницу. Георгий немедленно встал, подошёл к стенке и откинул крышку, за которой виднелся бар. В нём стояли бутылки, среди которых я узрела «Гордоне», «Хеннесси» и несколько вин, а также пачки сигарет. Взяв в руки одну из них, он вернулся и, пододвинув пепельницу, положил сигареты передо мной на овальный стеклянный столик.

– У вас на редкость хорошая память, – сказала я хмуро и вытянула из пачки коричневую сигарету.

– Должен ли я сделать вывод, что ваш муж забывчив, коль скоро вас это удивляет? – улыбнулся Селивёрстов, щёлкнув зажигалкой.

– К моей великой радости, вот уже месяц, как эта проблема тяжким грузом легла на плечи некоей гражданки Соединённых Штатов по имени Джудит, в связи с чем я и желаю ей здоровья и долголетия, – изобразила я подобие улыбки, чувствуя, что моё напряжение начинает несколько рассеиваться.

– Вы хотите сказать, что вы… то есть что ваш муж…

– Именно это я и хочу сказать, к немалому моему удовольствию. Мой брак нельзя было назвать удачным, и теперь мне кажется, что даже солнце по утрам всходит совсем иначе, если вы сможете понять, о чём я говорю.

«Не сошла ли я с ума, что говорю ему такие вещи?» – с ужасом подумала я.

– Никто бы не понял вас лучше, – серьёзно сказал Георгий, – ведь именно это явление я отмечаю про себя последние восемь месяцев. Вы очень точно подметили насчёт солнца, с ним явно происходит что-то подобное, можете мне поверить.

«Он свободен! – возликовало где-то в районе желудка. – О чём ты думаешь, идиотка?!..Но его губы так возмутительно близко… Какие, к дьяволу, rvfihpl»

– В таком случае примите мои поздравления, – промямлила я, стряхивая в пепельницу столбик пепла.

– Благодарю, – чинно склонил голову Селивёрстов, – однако, не означает ли это, что я в свою очередь должен направить поздравления моему другу Льву?

– Лёвику? С какой стати? – удивилась я.

– Видите ли, мы с ним однокурсники. Его привязанность к вам хорошо известна мне с тех самых времён. Вы тогда ещё были не замужем. А ещё помню, он здорово напился накануне вашей свадьбы, едва ли не впервые в жизни. Мы в ту пору подсмеивались над ним, а теперь… теперь, пожалуй, меня это не так удивляет, знаете ли. Так он снова полон надежд?

Я пожала плечами.

– Мы просто друзья. Я очень люблю Лёвика, но…

– …но странною любовью, – блеснул цитатой Селивёрстов. – Вряд ли влюблённого мужчину это может порадовать.

Я несколько поёжилась, и он обвёл меня пристальным взглядом. Оказывается, он знал о моей жизни гораздо больше, чем я предполагала, и это меня отчего-то нервировало, но, тем не менее, взяв себя в руки, ответила довольно спокойно:

– Думаю, что вы преувеличиваете значение сего факта, Георгий Александрович. Так или иначе, между мной и Лёвиком всё ясно и определённо уже много лет. Кроме того, воздух свободы оказал самое благотворное влияние на мои лёгкие, и сама мысль о… – …о новой клетке наводит на вас ужас, – с улыбкой договорил он.

– Именно, – кивнула я.

– Очень хорошо вас понимаю. Совсем недавно я думал то же самое. Однако… – он кашлянул, – это проходит, и к тому же быстрее, чем можно себе представить. Как ни странно… – закончил он и, снова взяв мою руку, прижался губами к ладони.

Сердце как бешеное заколотилось под рёбрами, так и норовя выпрыгнуть из горла, и мои ледяные пальцы отчётливо дрогнули в его горячих ладонях. Он сжал их чуть крепче и, подняв голову, смерил меня задумчивым взглядом.

В эту самую секунду дверь приоткрылась и показалась голова секретарши.

– Георгий Александрович, – начала она, глядя по направлению стола, но, никого не обнаружив, повернула голову и, узрев сцену на диване, поперхнулась и забормотала торопливо:

– Звонил Голованов, спрашивал, будете ли вы завтра на совещании, и ещё насчёт презентации… извините…

– Я занят, Оксана, – спокойно сказал Селивёрстов, продолжая держать меня за руку.

– Да-да… – И голова моментально исчезла.

– Мне лучше вернуться на своё рабочее место, – сказала я, мягко освобождая руку, – к тому же у этой дамы язык без костей, и вовсе не следует давать повод для ненужных…

– Вам не о чем беспокоиться, – улыбнулся он, продолжая сидеть спиной к двери, – меня совершенно не интересуют праздные разговоры, и вам тоже советую не обращать на них внимания. Но, однако, я и вправду забыл, зачем пригласил вас. Так как вам у нас работается?

Я сразу подобралась, тоже вспомнив истинную причину моего появления в этом кабинете. Надо сказать, что, увидев его, я и сама начисто позабыла, зачем явилась сюда, поэтому серьёзно ответила:

– Вряд ли это пока можно назвать работой. В принципе, нормально, но… я ещё не совсем успела понять. До сих пор мои обязанности были довольно расплывчаты, и рабочее место пока не определено, я сижу в комнате с редакторами. Видите ли, ждали вас, чтобы…

Селивёрстов кивнул.

– Да, знаю. Я как раз об этом и намеревался поговорить с вами.

Он поднялся и прошёлся по кабинету. Потом взглянул на часы.

– Через пять минут я назначил встречу, а мне хотелось бы поговорить обстоятельно, ну, в общем… всё обсудить без спешки, – протянул он задумчиво и слегка ослабил узел галстука. Потом снова смерил меня пристальным взглядом. – Скажите, у вас нет каких-то серьёзных планов на сегодняшний вечер?

– В общем, нет, – испугалась я, не понимая, к чему он клонит, – но я пока ещё точно не знаю…

– Вот и отлично, – тут же прервал он, словно я и не думала возражать. – Вас устроит, если я заеду за вами домой в половине девятого? Мы могли бы поужинать и заодно всё обговорить. Завтра выходные, в понедельник меня в офисе не будет, а я не хотел бы затягивать с этим разговором.

«Не вздумай! Этого нельзя допускать! – метнулось в голове. – Ты увязнешь, как муха, дура набитая! Да уже увязла, что бы ты себе ни думала…»

– Я не знаю… видите ли, это не совсем… – забормотала я, вспомнив недавнее лицо секретарши.

– Вот мы как раз всё и обсудим за ужином, – сообщил он тоном, не терпящим возражений. – Есть много тем, которые совершенно незачем откладывать. Так в половине девятого?

«Нет!!! Ни в коем случае! Ни за что не ходи!» – попытался воззвать к моей совести тоненький голосок здравого смысла.

– Итак, вы согласны? – невозмутимо спросил он, повернувшись в мою сторону.

– Да… – обречённо кивнула я.

Оксаны в приёмной не было. Я столкнулась с ней на лестнице, сообразив, что она только что побывала на нашем этаже.

Когда я вошла в комнату, мои подозрения превратились в уверенность, ибо общий оживлённый разговор сразу прервался, и дамы дружно уткнулись в свои компьютеры. Я уселась за стол и сделала вид, что принялась разбирать вчерашние документы.

«Разбирала» я их с особой тщательностью, не поднимая головы едва ли не до самого конца рабочего дня. За это время голова моя, бедняга, несколько пришла в порядок, сердчишко, сбавив обороты, снова заняло своё привычное место, не пытаясь более покинуть пределы грудной клетки, и теперь невесёлые мысли выдавало лишь лёгкое дрожание сигареты в моих холодных пальцах. Ну, подумаешь – невесёлые мысли! С ними-то мы уж как-нибудь справимся. И я взялась за дело. Часам к пяти я их, как смогла, упорядочила, разложила по полочкам, что и позволило принять единственно, как мне на тот момент показалось, верное решение. Формулировка была краткой: «Работать под его началом – никогда!»

Телефон зазвонил, когда я в половине седьмого вечера отпирала дверь своей квартиры.

– Явилась? – услышала я радостный Валюшкин голосок. – А я звоню-звоню… Соскучилась. Есть новости?

– Масса, – доложила я довольно мрачно.