Кудрявый приходил за ним. Это ясно. А стриженный? Они, кажется, враги. Что им нужно от меня? Хотят убить свидетеля? Кудрявый мог это сделать раз десять. А стриженный целился в спину Кудрявого, а на меня не обращал внимания. Я ему был нужен или Кудрявый? А те, в "Волге", кого пасли? Или они вообще никакого отношения к делу не имеют? Во всяком случае, домой сейчас идти точно нельзя. Только бы Мамонт, его институтский приятель, оказался на месте. У него две квартиры, пару дней можно прокантоваться.

Мамонт был человеком редкой породы. Может и прозвище свое -вымершего вида – получил поэтому? Хотя скорее прозвищу способствовали высокий рост, большая голова на бычьей шее и сложение могучего животного: под наплывшим жирком скрывались, как под толстой звериной шкурой, упругие мускулы.

На самом деле Сергей не знал происхождение прозвища, пользовался уже готовым. Мамонт был зачислен на первый курс НИИЖТа с подготовительного отделения (ПО) с целой компанией друзей. Этот способ поступления был длинный способ, занимавший дополнительный год учебы, но зато сдать после ПО экзамены ни для кого не представляло сложности. К тому же он вполне удовлетворял Мамонт, предпочитавшего тратить на обязательные дела вроде работы и учебы минимум времени. Досуг он делал между сном и веселым питием в шумной компании душой которой всегда был сам. К тому же Мамонт без чьего-нибудь участия не представлял себе никакого дела. В одиночку он не мог сходить в магазин, столовую, библиотеку, туалет и проч. Он не мог один курить, пить, читать, смотреть кино. Казалось, если бы его вдруг оставили в одиночестве на пару часов – он бы погиб. И это была бы мучительная казнь.

Они учились в одной группе и Сергей часто предпочитал компанию жизнелюбивого Мамонта невнятному бормотанию старикашек, составлявших заметную часть преподавателей его факультета. Умение Мамонта обеспечивать свою веселую жизнь гармонично дополняло его образ.

Любимым рестораном Мамонта всегда был "Садко". Может быть потому, что располагался ближе других к его дому. Впрочем, и сам ресторан стал чем-то вроде второго дома – столько времени Мамонт в нем проводил. И называл его ласково "Садок". А однажды среди очередного застолья приятеля Сергея сразила гениальная идея. Раз уж он ходит в ресторан как на службу, то есть смысл официально оформить это положение и не платить за это деньги, а получать. Идея родилась еще в пору учебы на третьем курсе. С тех пор Мамонт работал в ресторане то швейцаром (читай вышибалой), то гардеробщиком. Сергей частенько к нему забегал.

Сергей правильно рассчитал рабочее расписание приятеля. Мамонт оказался на месте. Его смена.

– Привет. Чо смурной такой?

– Привет, – сказал Сергей.

– Проходи.

Ресторан только что открылся, посетителей почти не было. Мамонт приподнял по-магазинному сделанный прилавок и пропустил Сергея в гардероб. Опустил доску на место, закрыл окошко на крючок и проводил друга в маленькую комнатку, отгороженную от вешалок. Пустые металлические конструкции напоминали лес из плохого футуристического боевика. Сергей явно был не склонен сегодня к приятным ассоциациям.

Обстановку комнатки, обклеенной поверх обоев музыкальными плакатами и полураздетыми девицами, составляли тумбочка, два стула и маленький откидной столик покрытый пластиком.

Оживившийся Мамонт уже расставлял на столе водку, стаканы, мясное ассорти и пепси-колу.

– Отгул что ли?

– Вроде того.

– А что смурной? – повторил вопрос Мамонт.

– Потому что отгул после загула, – туманно пояснил Сергей.

– А-а-а, – понимающе кивнул приятель. – Садись. Сергей присел. Мамонт тут же сунул ему стакан с водкой.

– Да я что-то…, – начал Сергей.

– Поправься, атаман.

Сергей улыбнулся и выпил. Тепло потекло в желудок, а оттуда маленьким солнцем согрело все тело. Противная мелкая дрожь, которую он ощущал в машине до дороге сюда, отступила. Узкое пространство комнаты давало ощущение отделенности от остального мира, защиты. Так бы закрыть глаза, а потом проснуться дома в легкой тишине и узнать, что все – сон. И ничего не случилось. И случиться не может.

– Хорошо, вижу, погулял, – сказал Мамонт, косясь на Сергея.

– А что ты поделываешь?

– Все по-прежнему. Через день здесь толкаюсь. Но…, нашел тут одну компанию. В картишки играю.

– Серьезная игра?

– Я-то пока по маленькой. Держусь. Там такие акулы – живьем заглотят. Но здорово. Знаешь, я человек азартный.

– Знаю. И везучий.

– Что было, то было. Помнишь с "движками" на практике чуть не сутки рубились?!

– Ты из раздел.

– Ха, раздел! Да они еще расписок понаписали.

– А ты так надрался, что потерял ключ от общаги. Сделал из расписок факел и сжег к чертовой матери!

– Зато ключ нашел.

Мамонт снова разлил водку.

– Будь здоров!

– Взаимно.

– Хочешь, свожу поиграть?

– Не знаю. Потом как-нибудь.

– Помню, ты не игрок.

– Отчего же? Я не против. А где это?

– На углу Советской и Сибирской, во дворе. Но так запросто не зайдешь. Заведение полулегальное. Надо пароль иметь или чтоб тебя хорошо знали.

– Не слишком ли сурово?

– В самый раз. Деньги-то большие крутятся.

– Я подумаю.

– Да ну тебя. Ты и в кино не мог собраться сразу. Все подумать норовил.

– Я всегда был человеком обстоятельным.

– Закусывал не реже, чем выпивал?

– Где-то так.

– За обстоятельность! – Мамонт снова плеснул в стаканы. Друзья выпили. Сергей пожевал копченое мясо.

– Послушай, Мамонт, у тебя контора свободная есть? Переночевать надо.

– Ночевать – дело хорошее. Что за девка-то?

– Ты не знаешь. Дашь ключи?

– Держи. Только аккуратно.

– Хорошо, спасибо. – Сергей вынул двухсотку. – Дай еще бутылку.

Мамонт достал из тумбочки водку и передал Сергею. Тот сунул бутылку в карман.

– Что, уходишь?

– Я бы с удовольствием посидел, да дела еще есть.

– Вот так всегда: с удовольствием – пожалуйста, а со старым другом – нет.

– Спасибо тебе, Мамонт… Слушай, можно через служебный ход выйти?

– Ты что, параллельно в казаки-разбойники играешь?

– в Джеймса Бонда.

Мамонт проводил Сергея.

– Сюда, налево.

– Я помню. – Сергей пожал Мамонту руку.

– Пока.

До квартиры он дошел через десять минут. Несколько раз Сергей осторожно оборачивался, но хвоста не заметил.

Глава 5

Лена долю секунды видела барахтающихся на площадке людей, затем всем тело навалилась на захлопнувшуюся за Сергеем дверь и лихорадочно защелкнула замок. Она замерла на секунду, но все звуки с площадки (если они и были) заглушал стук бешено колотящегося сердца. Лена бросилась в комнату и набрала по телефону 02.

– Милиция?! Милиция!.. Скорее приезжайте, ко мне в квартиру кто-то ломится! Бандиты!.. Богдана Хмельницкого 14 дробь два, квартира 28. Скорее!

Лена положила трубку и вернулась в коридор. Тихо.

– Я позвонила в милицию, уходите! – крикнула она в дверь.

Затем, почему-то на цыпочках, прошла на кухню из которой был виден пятачок перед подъездом и села у окна – ждать. Во дворе все было спокойно, машин, кроме черной "Волги", не было. Минут через десять, ей показалось – все полчаса, к подъезду подкатил болотного цвета "газик" с синей полосой на боку. Из машины вышли трое милиционеров. Лена без труда услышала, как хлопнула входная дверь. Чуть погодя в дверь позвонили.

– Кто там? – спросила Лена.

– Милиция.

Лена открыла дверь. Три серые шинели заполнили крохотный коридорчик, вытеснив Лену в комнату.

– Вы милицию вызывали? – спросил первый милиционер, видимо старший и, кажется, сержант.

– Я, – ответила Лена.

– Старший сержант Артемов, что случилось?

– Видите ли, такая странная история. У меня в гостях был приятель. Мы разговаривали. В дверь позвонили и…

– Где приятель? Он здесь? Разрешите.

Сержант протопал в комнату, заглянул на кухню. Второй милиционер обследовал на предмет приятеля совмещенный санузел, а третий спросил: