– Такой кофе я не заказывал. Я вообще не пью без сахара.

Это мне было все равно, и я заказала элементарный вариант. А Ястребов, как я позже узнала, любит крепкий и сладкий напиток. Вспоминаю его удивленно приподнятые брови. Официантка бледнеет.

– Вы поставили кофе без сахара не на тот стол, – прихожу на помощь, и они разворачиваются ко мне оба. Взгляд Антона скользит лишь мимоходом.

– Простите, ваши заказы будут за счет заведения, – лепечет сотрудница.

Ястребов молчит, а я отвечаю за нас двоих. Там я не работник, и имею свободу слова.

– Просто добавьте в тот кофе сахар. А мне без разницы, какой пить. Деньги заплатить, думаю, у нас обоих найдутся.

Антон смотрит на меня второй раз, уже более внимательно.

– Да, так и сделайте, – говорит он замершей официантке.

Пока та не дыша размешивает сахар, темные глаза гостя снова направляются на меня. А когда брюнеточка на негнущихся ногах уходит, мужчина отпускает реплику в мою сторону.

– Не каждый бы так поступил.

Хмурюсь.

– Не понимаю.

– Человек на моем месте мог бы устроить скандал, и вы бы получили испорченное настроение ни за что.

Горько хмыкаю.

– Сильнее его уже нельзя испоганить. И потом, в мире так много негатива, хамства, мерзости. Единственный выход – начать с себя и быть добрее.

Тогда еще для меня незнакомец не отрывает взгляд от моей персоны.

– Хм, – он призадумывается, – а вы случайно не психолог? Меня мучает одна моральная дилемма.

Он уже явно собирается встать и присесть ко мне. Но я поднимаю ладонь в останавливающем жесте.

– Стоп. Я не имею дела с психологией.

Крепкая фигура возвращается на стул, а я… Чувствую разочарование. Он ведь реально повел себя не как многие. Еще и мучается моралью. Внутри растекается предательский интерес.

– А что у вас за дилемма?

Брюнет разворачивается ко мне.

– Хочу помочь своему сотруднику. Он молод, студент. Часто присматривает за младшей сестрой, они выросли без отца. Подумываю сделать ему короткий день, но как отнесутся коллеги? Ведь им иногда придется делать его работу. Не хочу творить добро за чужой счет.

Усмехаюсь.

– Так делайте его за свой. Дайте перерабатывающим хорошие премии.

– Думаете?

Слово за слово, мы разговорились. Он пересел ко мне, а после мы просто физически все никак не могли расстаться. Незнакомец отвез меня к общежитию, но сидел на месте и не открывал мне дверь. А я никак не могла сделать движение и выйти. Пока в какой-то момент он не ударил по газам… Мы поехали в новенькую квартиру, хотя, признаться, тогда было совсем не до разглядывания интерьера.

Утром я чуть не опоздала на работу. А когда опомнилась в вагоне метро, поняла – у нас не осталось координат друг друга. И имена мы по моей просьбе так друг другу и не назвали… Но я все же съездила через несколько дней по этому адресу. Вот только консьерж сказал – апартаменты сдаются. И я решила забыть.

И только когда я узнала о положении, стала часто гулять мимо того кафе. Внутрь зашла лишь один раз. В день родов и второй встречи со старым незнакомцем. Картинка его лица из прошлого – и в свете дня в кафе, и в сумраке, когда мы принадлежали друг другу, так и стоит перед моими глазами. Это определенно лицо Антона Ястребова! А может не так уж удивительно, что он меня не помнит…

Это меня наша встреча изменила морально, а потом и физически. Для Ястребова она стала лишь эпизодом. По словам мамы, он разборчив в серьезных связях. А в мимолетных? Не было похоже, что он знакомится вот так с продолжениями каждый день (даже за средствами защиты, которые нас и подвели, он специально останавливался). Но могу ли я доверять своей интуиции? Она меня уже подводила парочку раз, когда мне казалось, я хорошо знаю человека. А тут вообще встреча на несколько часов.

Следующий мой день проходит без посетителей. Если честно, я только рада отдохнуть и побыть вместе с моим малышом. Так уж вышло, что мой еще пока хрупкий сын – единственный для меня родной человечек на свете. Да, есть папа, но он всегда был скупым на эмоции. И сейчас полностью сосредоточился на новой семье. А мне придется выстраивать свою.

Поэтому я старательно впитываю советы медсестер, пытаюсь наладить кормление. А пока малыш спит, тоже отсыпаюсь впрок. Вроде бы в центре для мамочек могут иногда посидеть с детьми. Но что-то подсказывает, именно мне самой нужно будет выкладываться по полной. Ну ничего, прорвемся!

Спокойный день сменяется другим, и мне сообщают, что ко мне пришли. Боже, я уже не рада своей палате повышенного комфорта. В нее без труда пускают родственников. А раз мою оплатил Ястребов, мне позволяют вообще всё. Вот и сейчас только я вернулась с обеда, ко мне по дальней лестнице поднимается гость. Вглядываюсь в высокий силуэт на пороге и не верю глазам.

– Костя, ты зачем сюда приперся?!

Хорошо, малыша в данный момент нет в палате.

– Надо поговорить, – отрезает бывший.

Что это они с Таей моду взяли таскаться ко мне? Их личности меня давно не интересуют.

– Костик, уходи. Ну о чем нам с тобой болтать? Я здесь не в игрушки играю, это роддом!

Однако долговязый парень в накидке и бахилах прет напролом.

– Я в курсе, что это за шарашка, – заявляет он, – потому и пришел. Кто отец твоего ребенка?

Какой простой.

– А твое какое дело? – не выдерживаю и вступаю в диалог.

– Этот мелкий не мой?

До меня доходит и тема разговора, и цель визита. А заодно и причина повышенного интереса Таечки.

– Совсем тупой, Костя?

– Эй, ты полегче. Имей в виду, с меня ты ничего не поимеешь.

Ага, а я прям губу раскатала на его черную зарплату с подработки и стипендию, которую он не получает. Но больше меня поражает другое. Смотрю в круглые темные глаза бывшего парня. Тот все еще маячит около двери.

– Мы расстались девять месяцев назад, – вижу его кивок, – а было у нас последний раз когда? На твой день рождения, как раз за два с половиной месяца до моего. У меня на празднике вы меня от души «поздравили» с Таей, и мы вообще больше не были вместе. Вот и считай! Почти год беременными не ходят.

Константин некоторое время молча сопит.

– Только не надо намекать, что я гад, – наконец, заговаривает он, – ты и сама вон хороша. И вообще, подпускала к себе только по праздникам!

Я не спорю, отношения с Костей не были моим лучшим поступком в жизни. Нет, сначала он казался мне милым добродушным парнем. Потом я в нем разочаровалась, но долго оттягивала разрыв. Казалось, я снова останусь совсем одна. Но чего теперь говорить.

– Зато мы знаем точную дату, – поднимаю брови, – так что иди, Костя, и Таю успокой. Она, видать, не в курсе нюансов наших с тобой отношений. Испугалась не на шутку.

Костик наверняка строил перед новой подружкой гиганта. Та испугалась, что мальчик тоже брюнет, как и ее любимый. Накрутила его, а тот по глупости не сверил сроки. Да что вообще взять с этих парней? Костя задирает подбородок, ему всегда было трудно признать свою ошибку.

– Имей в виду, если что, я сделаю экспертизу. Мы так не договаривались, ты забеременела обманом.

Я лишь закатываю глаза. Но когда снова смотрю на вход в палату, они широко распахиваются. На последней фразе бывшего ко мне вошел… Антон Ястребов. Может, он и стучал, из-за воплей Кости я не слышала. Но извиняться и выходить бизнесмен не думает. Наоборот, его пристальный взгляд гуляет по моему бывшему парню.

– Костя, иди уже отсюда, – устало выдыхаю я.

Чувствую, как мне все надоело. Один не помнит меня в упор. Другой считает, что я, как слон, могу годами вынашивать ребенка. Да еще и претендую там на что-то. Я сама поставлю на ноги своего мальчика! Уф…

Под взглядом Ястребова Костик начинает переминаться с ноги на ногу, потом все же выходит. Но хоть какой-то плюс. Хотя расслабилась я рано, Антон пружинистой походкой перемещается к центру палаты. Отходит к пеленатору, зачем-то осматривает стену. Как будто размышляет. Он долго готовится, но в итоге задает простой вопрос.