Бабуля Канкё начала свой рассказ. Точнее, рассказ, который передавался из уст в уста и нес в себе часть правды.

Говорили, что эта деревня была древнее большинства ныне существующих королевств. Она была столь древней, что о ней практически ничего не было известно. Ни имени основателя, ни имен первых лидеров, которые сейчас менялись каждые пять или десять лет, ни имени человека, который внес её на карты «Мира Душ». В истории деревни никаких имен не было в принципе. Даже от первых жителей ничего не осталось.

Все те, чьи потомки сейчас населяли Хакш, прибыли сюда уже тогда, когда эта деревня была полностью построена. К слову, даже спустя множество лет, вероятно, тысячи, в этом селении мало что изменилось. И речь шла не только об архитектурном стиле, но и даже о самом расположении домов, о количестве жителей, которое словно застыло во льдах судьбы, о ремесле, которое здесь активно практиковалось. Даже количество пойманной рыбы, выращенных растений и скота каждый год было практически одинаковым. Каждый год всё было идентичным.

С одной стороны, это напоминало пугающую временную петлю, из которой не было выхода, ведь она скорее была теорией, нежели фактом. А с другой делало это место раем для тех, кто любил стабильность и был готов или даже желал отстраниться от всей суеты и масштабности известных королевств.

Подкрепляло оба факта то, что никто из родившихся в этом селении никогда даже не думал его покинуть. В них не то что тухли, даже не возникали амбиции начать расти и достигать новых вершин в крупных королевствах, где было основное скопление населения и, что немало важно, денег.

И от того между жителями деревни часто возникали подобные диалоги:

— Прекрасная у нас деревня, — такое часто кто-то говорил. — Никогда бы не переехал. Шикарная природа, удивительная стабильность, замечательные люди, среди которых я лично знаком с каждым. Не понимаю, в чем суть этих огромных королевств. В них нет ничего прекрасного… Особенно в сравнении с нашей деревней.

— Согласен, — мысль о красоте деревни всегда кто-то подтверждал. — Вообще не понимаю тех, кто стремится выбраться от сюда, в большие места, где куча алчных людей и все помешены на деньгах и ложном успехе. Они словно видят в нашей прекрасной общине клетку, которая не позволяет им развиваться. Разве это не глупо?

— Конечно, глупо. Но…

На этом моменте все начинали мешкать. И те, кто об этом говорил, те, кто об этом спрашивал, и те, кто просто об этом задумывался.

— Ты знаешь хоть одного родившегося здесь человека, который хотел бы этого? Который мечтал о чем-то подобном?

— На самом деле нет.

— Вот и я тоже.

— Да. Но это делает в моих глазах приезжих, которые после нас всегда покидают, странными, в какой-то степени даже глупыми.

— Полностью солидарен.

Эти странноватые диалоги были нормой деревни Хакш. И они наталкивали на ту самую теорию, которая не только покрывала две прошлые, но и объединяла их.

Создавалось ощущение, что эта деревня была создана самой природой мира, а точнее «Мировой Системой». Именно она заложила в неё определенные основы баланса, который никогда не мог быть нарушен.

А сделала система это по одной простой причине. Точнее, с одной единственной целью. С целью сохранения неприкосновенности корней Мирового древа, к которому не должны были подбираться руки людей, пожирателей, вестников тьмы и кого-либо ещё. Любых живых существ.

Даже действия всех жителей, включая временно приезжих, потакали этой воле системы.

А если возникала хоть какая-то угроза, с которой жители не могли разобраться самостоятельно, то возникали либо катаклизмы, после которых деревня всё равно оставалась цела, либо нападали монстры. Обычно они сюда не захаживали, даже с учетом отсутствия хоть какой-то обороны.

Эта теория и вправду имела право на жизнь. Ведь мест, созданных самой «Мировой Системой» было множество.

— Вот такая история, — сказала старушка, сместив взгляд.

Она посмотрела прямо на молодого юношу, глаза которого сияли любопытством. Он воскликнул:

— Это просто невероятно!

Мордред знал о мире не так много, однако его знаний было явно больше, чем у обычных обывателей. Так сказывалась необычная методика обучения, которой были подвержены все потомки известных родов пожирателей.

— А главное, это похоже на правду! — его голос был всё громче. — Да. Я вполне верю в эту версию. Никакая другая, вероятно, не сможет её переплюнуть.

— Правда? — сегодня все слова и размышления нашего героя поражали старушку как никогда прежде.

Даже его абсолютная доброта, без каких-либо условностей которой просто не могло существовать, удивляла её не так сильно, как все его рассказы и слова в целом.

— Конечно! — продолжил юноша. — В нашем мире есть множество удивительных мест, которые точно были созданы не руками человечества. Чего стоят: «Бездна», «Чистилище», «Ад» и «Рай». Все они просто невероятно удивительны. Но… Я и подумать не мог, что эта деревня может входить в их число. Однако не удивительно, ведь это место, правда, особенное. Моя душа чувствует себя здесь иначе, если сравнивать с большинством других мест. Однако её, вероятно, можно назвать винцом творения «Мировой Системы». Это единственное место, созданное не людьми, которое буквально кричит об обратном.

— Невероятно…

— Она точно хорошо справляется со своей задачей!

Юноша лишь отдалённо понимал, в чём основа всей «Мировой Система». Вероятно, все ныне живущие имели лишь искажённое понятие о ней. Однако и этого было более чем достаточно, чтобы понять: её роль не только в создании мирового баланса, но и в сохранении всех законов этого мира.

И для этого она сделает всё необходимое, даже устроит катаклизм, за которым последует множество жертв. Они были для неё словно ничто, особенно в сравнении с порядком во всем мире. Вероятно, именно это было её основной задачей.

Никакое ни распределение сил, ни разделение на расы. Ничего такого.

Однако это было очевидно лишь для тех, кто знал причину появления и саму природу монстров, которые сейчас населяли обратную сторону мира.

— Твоя душа? — спросила старушка.

В ней тоже прослеживалась любознательность, которая не была присуща людям её возраста. Ей явно было около восьмидесяти, но благодаря особенностям этого места, она чувствовала себя моложе лет на тридцать точно.

— Да, — он расправил плечи, словно взлетал. — Я словно свободнее здесь дышу. И дело совсем не в чистом воздухе этих мест.

— Но… В чем же тогда?

— В невероятной силе, что таит в себе это место, — вдруг юноша перевел тему. — Кстати, бабуля Канкё, а вы прекрасный рассказчик. У вас прямо талант.

— Да? — она и улыбнулась, и удивилась.

Это были смешанные, но всё же приятные эмоции.

— Конечно. Я никогда не вру.

— Что ж… Тогда огромное спас…

— Не стоит! — он не любил слушать благодарности и похвалу.

Ему, конечно, было приятно, но… Вряд ли он считал себя достойным этого. Он просто исполнял долг, который диктовала ему его душа.

— Я вот лишён этого таланта. — продолжил Мордред.

— Думаю. Ты преувеличиваешь.

— О… Спасибо. Мне очень приятно. — он улыбнулся, прикрыв глаза. — Но я серьёзно. Всегда либо растягиваю, либо не договариваю. Это один из моих недостатков.

Увидев его лицо, бабушка не стала спорить. Она знала, что этого юношу невозможно переубедить. Потому они просто отправились дальше, не став продолжать диалог.

У таверны, которую окутала странная энергия, созданная явно не руками «Мировой Системы», стояла целая толпа народа: там были почти все жители селения. На удивление, среди них были не только посетители и прохожие, но и те, кто точно должен был быть внутри: повара, обслуживающий персонал и даже сам хозяин заведения.

Все почему-то стояли снаружи. Никто даже не думал заходить внутрь. Их будто окутало странное и очень неприятное, даже отвратительное чувство. Они все смотрели на деревянное здание с пораженными глазами и перекошенными лицами, а их тела покрывали капли холодного пота.