Решила, что лучше спуститься по лестнице, не ждать лифта.

Бежала вниз по широким ступенькам со скоростью ветра. Не хотела, чтобы он меня догнал. Мне хотелось его видеть, слышать. Но боялась, что это спонтанно возникшее чувство, может завести меня слишком далеко.

– Мама! Папа! Я устроилась на работу, – кричу с порога.

Мама появляется в прихожей с улыбкой на лице. На ней надет серый фартук в белый горох. Целует меня в щеку, а потом тихо говорит:

– У нас гость.

– Кто? Какой еще гость? – слегка приподнимаю бровь. Перебираю в памяти имена друзей, знакомых. Но она шокирует своим ответом.

– Константин. Очень даже привлекательный молодой человек. И почему ты нас раньше не познакомила? – смотрит на меня так, словно догадалась о чем-то таком… О чем я скрывала от нее всю свою жизнь. – А я пирог клубничный готовлю. Скоро ужинать будем.

– Константин? – спрашиваю, не скрывая удивления.

Снимаю обувь, медленным шагом направляюсь в зал. Тихонько приоткрываю дверь и вижу, как мой отец с гостем заинтересованно рассматривают семейный альбом.

Константин расположился на диване. Его безукоризненно белоснежная рубашка сидит на нем идеально. Свой дорогой пиджак он повесил на спинку стула. Взгляд сосредоточен, с большим интересом рассматривает каждое фото.

– Это Полечка идет в первый класс. У нее были такие большие банты. Всегда вспоминаю, тот торжественный день, когда она пошла в школу. Так обрадовалась, когда узнала, что пойдет учиться. А вместо группы продлённого дня сидела на моих уроках французского. Так что иностранные языки изучала с самого детства.

– У вас очень красивая дочь, – отвечает на его реплику Константин.

– Это она в маму. – Отец поднимает голову и замечает меня:

– О! Полечка! Ты пришла. Мы тебя ждем.

– Это хорошо, – говорю первое, что приходит в голову. Немного не понимаю, зачем он здесь.

– Я, пожалуй пойду, – отвечает наш гость и встаёт с дивана. Надевает свой пиджак, поправляет воротник. С легкой улыбкой на лице бросает в мою сторону мимолетный взгляд.

– Пап, я провожу.

– Как же пирог? – в зале появляется мама, растерянно смотрит.

– Обязательно попробую в другой раз. Прошу меня извинить, нужно идти.

– Заходи, если что! – восклицает отец. Незаметно подмигивает мне и поднимает большой палец вверх. Затем встает с дивана, крепко сжимая в руках семейный фотоальбом.

– Был рад познакомиться! – отвечает Константин. Обменивается с папой крепким рукопожатием.

Выходим с Константином на улицу. Свежий поток ветра ударяет в лицо, развевая тонкий аромат сирени, цветущей где-то поблизости. Темнеет. По очереди загораются фонари. Мы стоим, друг напротив друга и безотрывно смотрим в глаза.

Повисло недолгое молчание. И в этот момент мне показалось, что я знакома с ним целую жизнь. Большой отрезок времени за который можно узнать, понять человека и сделать вывод, что тебе ним спокойно. Хорошо. Хотя бы потому, что он вот так стоит, молчит и смотрит на тебя преданными глазами.

– Я ждал вас. Принес бумаги. Хотел обсудить пару рабочих моментов. Ваши родители пригласили пройти, не ждать у дверей. Прошу прощения, что так вышло, – наконец-то  прерывает молчание.

– Не нужно извиняться. Все нормально.

– Я припарковал машину на заднем дворе. Мне кажется,  она вас смущает.

Утвердительно киваю. И снова между нами молчание. Долгое. Неловкое.

– У вас замечательные родители, – произносит он.

– Спасибо, – опускаю глаза и начинаю разглядывать черные пуговицы-бусины на своем пиджаке.

– Я тоже, когда-то давно жил в таком дворе, – он оглядывается по сторонам. Смотрит на детскую площадку, пустые лавочки и на клумбу, цветущую под окнами первого этажа. – Лазил по деревьям и забивал полные карманы спелой черешней. Сейчас все иначе. Мой отец живёт в Америке, мама без конца в разъездах. Я здесь расширяю его бизнес. С родителями вижусь редко.

– Вам нравится ваша работа? – решаюсь спросить.

– Мне нравится одна замечательная девушка, которая никак не согласится со мной поужинать. И более того, не пойму почему. Я тебе неприятен? – Он поворачивается ко мне лицом, резко переходит на "ты" и безотрывно смотрит в глаза.

– Нет… вы. Вы…, – немного растерялась. – Если честно, я тоже.

– Что тоже? – с его лица не сходит улыбка.

– Собирала черешню у бабушки на даче. Но это было давно. В девятом классе.

– Можно сказать,  у нас много общего.

Смеюсь. Думаю, почти каждый в детстве обрывал черешню.

Мы прощаемся. Понимаю, что бумаги – это всего лишь предлог. Он пришел, потому что хотел прийти. Потрудился узнать точный адрес, преодолел весомое расстояние. Приехал, дал понять по какой причине он здесь.

– Спокойной ночи, – раздается его тихий голос и он уходит.

Смотрю ему вслед. Как он отдаляется уверенной, бойкой походкой.

– Я согласна! – кричу, когда Константин почти свернул за угол многоэтажного дома.

Замедляет темп. Оборачивается смотрит на меня издалека.

– Согласны?

– Да! – восклицаю. – Поужинать. Согласна.

– Вот и правильно, что согласилась. Так! – командовала Ира. – Заказываешь омаров. Всяких там фуагров.

– Фуа-агра, – подсказываю я ей.

Я сидела у подруги на кухне и пила крепкий кофе. Рыжеволосая с голубыми глазами Ирина варила картофель в большой кастрюле. Очищенные от темной кожуры клубни – кипели, бурлили, поднимая облако пара к потолку. Она брала в свои худые, ухоженные ручки с ярким маникюром вилку и аккуратно тыкала картошку. Тем самым проверяя, сварилась она или нет.

У Иришки красивый ремонт на кухне. Светлые обои, которые ее тетушка покупала в одном из самых лучших магазинов, при этом рассказывая эту новость каждому жителю нашего подъезда. Дорогая мебель, аккуратные барные стулья без спинки. Стеклянный обеденный стол, в центре которого стоит ваза со свежими цветами – бархатно-белыми тюльпанами. На кухне всегда пахло чем-то вкусным. Капустным пирогом, запеченным мясом, а еще свежеобжаренным кофе, который собирают скорей всего в жаркой, солнечной Эфиопии.

Мне всегда нравилась ее комната, оформленная в светло-розовых тонах. Кровать, как у настоящей принцессы и даже специальный столик, где она по вечерам сидит перед овальным, венецианским зеркалом и толстым слоем наносит на лицо жирный крем. Хотя Ирина всегда говорит, что ее квартиру дорогущей мебельной гарнитурой обставила тетя Валя, когда стала директором магазина.

– Ах, неважно, – тычет в мою сторону вилкой. – Слушай, такого мужика, я бы сама пригласила на свидание. – Тетка рассказывала, что машина у твоего ухажера, почти как у нашего губернатора. Даже лучше.

– Боюсь, она сильно преувеличивает.

Ира начинает со мной спорить. Затем переключается на свою личную жизнь. Вспоминает, как она любила, но таких красавчиков в ее жизни не было. По этому, по ее мнению мне смертельно-сказочно повезло.

– Ты же еще его не видела? – удивленно смотрю на нее.

– Мне хватило того, что у него авто, стоимостью, как две твоих квартиры, – не отступала Ира.

– Мы работаем вместе, – легко отвечаю и задумчиво смотрю в окно.

– Я тебя умоляю! Кого это останавливало? Когда тебе предлагает ужин красивый богатый мужик.  Ни-ко-го! И я вижу, как сияет твое лицо, когда ты произносишь его имя.

– Глупости Ир…, – делаю маленький глоток. – Меня останавливает. Потому что я знаю, какая между нами социальная разница. – Мне даже нечего надеть в ресторан. Если только выпускное платье.

– Так все в топку! – радостно восклицает, бросает вилку, отключает плиту. – Подберем что-нибудь у меня!

Мы подбирали. Долго, упорно, весело и интересно. Пока не пришла тетя Валя. Важная, с большой грудью. Ира постоянно твердит, что на самом деле, она прячет там заначку, поэтому и кажется, что у нее такие пышные формы.

– Так! Что тут происходит? – сказала она грубым голосом, когда зашла в комнату и увидела, разложенные на кровати Иришкины платья. Сердито поставила руки в боки, продолжая сверлить нас взглядом хищной птицы.