С. А как насчет вас самого?

М. Никто ничего не знает обо мне за исключением того, что я руководил гестапо. Я предпочитал, чтобы так было при последнем правительстве, и я тем более предпочитаю, чтобы так было и сейчас.

С. С этим мы оба можем согласиться.

М. И насчет Геринга мы тоже согласны.

С. Да, в целом вы правы.

М. Да, и еще одна вещь о старых евреях. Я велел официально опечатать их квартиру и уведомил гестапо Мюнхена, чтобы никто даже не пытался войти в нее. Они жили в районе Мюнхена, который не был разбомблен, так что кто знает? Когда война закончилась, они могли вернуться назад. У меня нет сведений насчет того, сделали они это или нет, но оставаться в Швейцарии для них было бы хуже. После войны там было очень плохо. Они часто говорили: «Радуйся войне, потому что мир будет ужасен», и они были правы.

Вероятно, тем аспектом истории Третьего рейха, который в силу своей драматичности нашел наибольшее отражение в литературе и средствах массовой информации, стала деятельность системы концентрационных лагерей. Она превратилась в золотую жилу для публицистов и в настоящий кошмар для статистиков.

Сведения о фактах и цифровых данных, разбросанные по разным общедоступным и секретным архивам, вызывают удивление своей приблизительностью. Писателей не стесняет ограниченность фактического материала, и поистине анекдотические цифры разрастаются, подобно водорослям, закрывающим грунт.

Мюллеру лично было известно очень многое о структуре и функционировании лагерной системы. Ими управляли различные отделы СС, но Мюллер получал регулярные подробные отчеты о заключенных, содержащихся во всей системе в целом. Например, если гестапо кого-нибудь арестовывала и если эти люди должным порядком попадали под суд и отправлялись в заключение, Мюллер всегда отмечал, когда заканчивается срок того или иного заключенного. В дальнейшем он обладал правом либо повторно арестовать человека и заключить его в тюрьму, либо отпустить его на свободу. Его архивы полны справок об освобождении, переводе, смерти или официальной казни заключенных во всех лагерях системы. В качестве образца в Приложении приведен рапорт коменданта лагеря Гросс-Розен, в котором говорится о советских военнопленных, отправленных вермахтом в лагерь для расстрела.

Мюллер также получал ежемесячные статистические отчеты службы инспекции лагерей с указанием общего числа заключенных в каждом лагере и сколько их было переведено или умерло за тридцатидневный срок. Эти отчеты охватывают период с 1938 по начало 1945 года.

Лагерная система и участие Мюллера в ее деятельности стали одной из тем, вызвавших наибольший интерес у его послевоенных работодателей Это было связано не столько с критическим отношением к его действиям, сколько с желанием выяснить, не возникнет ли каких-либо обстоятельств, которые могли бы существенно осложнить привлечение его к работе.

С. Нам необходимо знать, каково было ваше отношение к ситуации с евреями. Следует учитывать крайне негативную известность вашей организации, связанную с уничтожением огромного числа евреев в специальных лагерях СС. Речь идет о программе массового уничтожения. Не могли бы вы обрисовать, как вы сами были с ней связаны и несете ли вы в какой-либо мере ответственность за нее?

М. Да, конечно. Позвольте мне представить вам здесь некоторую историческую подоплеку этого дела, если вы не возражаете.

С. Нет, я ничуть не возражаю против того, чтобы вы излагали ваши взгляды на историю. Пожалуйста, продолжайте так, как вам угодно.

М. Благодарю вас. Антисемитские настроения в Германии возникли, конечно, не после 1933 года, но именно тогда ситуация начала выходить из-под контроля, с чем я согласен. Прежде всего, позвольте заявить сразу, что сам я не антисемит. Было дело, когда меня уговаривали принять командование одной из эйнзатцкоманд на Востоке в 1941 году, но я отклонил это предложение. До войны, до 1914 года, антисемитизм никогда не был в Германии серьезной проблемой. Конечно, были небольшие группы, которые выступали против евреев, но им не придавали особого значения В то время и у самого кайзера было много друзей-евреев. После войны и особенно после того, как начались большевистские восстания в России и в Германии, значительная часть населения Германии оказалась сильно настроена против евреев, потому что именно они руководили всей революционной деятельностью. А потом еще Пилсудский выпихнул толпу евреев из Польши в Германию. Большая часть этих евреев отправилась в Берлин и Гамбург и вписалась в тамошнюю деловую жизнь. Они в большинстве своем не говорили по-немецки и привезли с собой своих родственников и друзей. Учитывая множество экономических проблем, существовавших в то время в Германии, было легче всего обвинить в них легко узнаваемых иностранцев. И Гитлер, который, безусловно, не любил евреев вообще, использовал это негативное отношение в самом начале своей кампании. Но я думаю, его больше раздражали евреи-социалисты в рейхстаге в период войны, нежели евреи-торговцы на улицах Берлина. И хотя евреев он не любил и хотел выставить их вон из Германии, он не был столь уж нетерпим, как хотел казаться. В его правительстве тоже были евреи, и иногда на довольно высоких постах. Возьмите, например, Мильха. Он возглавлял Люфтганзу и был, вне всяких сомнений, наполовину евреем. Я знаю это, потому что однажды мне пришлось писать об этом отчет. И Гитлеру это тоже было известно, однако он позволил ему достичь звания фельдмаршала воздушных сил и вручил ему золотой партийный значок. Довольно высокая награда для такого человека. Гейдриха тоже считали наполовину евреем, и, так это или нет, до Гитлера дошли эти слухи, но он, конечно, Гейдриха не выгнал. И у Геринга тоже, естественно, никаких проблем с евреями не было. Он покупал большое количество произведений искусства, и его жена работала в театре, а значит, они оба водили знакомство с евреями, и мне лично известно, что Геринг помог многим евреям покинуть Германию. Геббельс, напротив, ненавидел всех евреев поголовно и был полон решимости истребить их как можно больше. И, однако же, при том, что он был губернатором (гауляйтером) Берлина и был наделен большой властью, из последних данных, виденных мной в 1945 году, следовало, что более половины евреев, проживавших в Берлине в 1930-х, все еще оставались там до конца войны. В 1938-м, когда Гитлер получил контроль над Судетской областью, он решил выгнать всех евреев с этой территории и заставил чехов принять их к себе. Чехи этого делать, конечно, не хотели, но Гитлер их заставил. Как только это произошло, в Польше началась настоящая паника. Если уж кто действительно ненавидит евреев, так это поляки. Сначала им удалось избавиться от какого-то количества своих евреев, а теперь стало похоже на то, что страны, принявшие их, высылают их обратно. Мне кажется, в октябре 1938 года поляки издали закон, который гласил, что польские граждане, прожившие такой-то период времени за пределами страны, не могут вернуться в Польшу без специального штампа в паспорте. Естественно, евреи такого штампа получить не могли. И поляки заявили, что если какой-нибудь поляк не имеет такого штампа, он перестает быть поляком и отныне не имеет гражданства. Когда Гейдрих услышал об этом, он сразу собрал всех польских евреев, которых сумел найти, и отправил их обратно в Польшу. Это было вполне законным действием, поскольку их документы теперь были недействительны. Вы таких называете нелегальными иммигрантами. Но поляки не захотели принять их обратно, и они застряли в своих поездах между Польшей и Германией. Я хочу особо указать вам на то, что никому не нужны были эти польские евреи, абсолютно никому. Даже президент Рузвельт отказался пустить их в вашу страну. Естественно, Франция и Балканские страны тоже отказали им. Во всяком случае, после всех этих депортаций в 1938 году родственник одной из таких семей явился в наше посольство в Париже, чтобы убить посла. Вместо этого он убил одного младшего чиновника. Эта новость достигла Гитлера, когда он и его руководство были в Мюнхене по случаю торжеств в честь 9 ноября. Волна погромов прокатилась тогда по всей Германии. Били стекла, жгли дома, колотили евреев. Как только Гитлер узнал об этом, он немедленно это прекратил. Но ущерб уже был нанесен, и наша репутация во всем мире сильно пострадала.