Боль внизу живота была столь пронзительной, что, казалось, я умру, если она не прекратится. Или если он не прекратит её.
–Я же говорю, благородная шлюха, а не леди, – засмеялся он и впился губами в мой рот.
Он целовал меня так глубоко, что я застонала, подавшись навстречу. Выгнулась, не сопротивлялась его рукам, раздиравшем мою рубашку и обнажавшим торчащие соски. Его пальцы скользнули по ним, причинив боль, но она была ничто по сравнению с той жаждой, что терзала меня, заставляя подчиняться.
Я ощущала его язык во рту, он исследовал меня, а я желала лишь продолжения грубых ласк. Всё равно на будущее и прошлое!
Сейчас я почувствую то, что чувствует желанная добыча. Женщина, за право обладанием которой, мужчина может отдать жизнь.
Лорд Эсмонд понимал, что нас ждут. Я боялась, что сейчас он заметит, что буря стихла, и всё закончится не начавшись.
Но нет, я ошиблась. Тогда я плохо знала силу и власть похоти.
– Хочешь меня, ведьма? – хрипло спросил он, заглядывая в глаза. Мой рот горел, на губах остался привкус крови.
– Да, лорд. Хочу тебя. Только тебя, – шептала я и негнущимися пальцами пыталась развязать шнуровку его рубашки. Хотела дотронуться до мышц сильного торса, чтобы между нами не было преграды.
Легонько нажав коленом, он развёл мои ноги и разодрал последние преграды. Стыда я не чувствовала, только страх, что сейчас нас застанут. До того, как я узнаю страсть. Может, первый и последний раз.
– Раздевать меня ни к чему, шлюха, – хмыкнул лорд и, дёрнув штаны вниз, подался ко мне.
Я знала, как устроен мужчина. Видела, как сношаются слуги. Подглядывала за Одилией, позволившей заломать себя для случки, как молодую кобылу.
Но, почувствовав прикосновения мужского органа к своему лону, чуть не отпрянула. Заметалась, а потом в глазах потемнело от невыносимой боли, разрезавшей меня надвое.
Я почти не слышала, что шептал мне на ухо мой мужчина, старалась сдержать стоны, зажмурилась, почти отталкивая его, но силы были не равны. Он рвал меня, пришпиливал к полу, не давая продыху, прижимал к себе и гладил рукой лицо.
И всё же я видела его глаза. Они светились ярче солнца, я тонула в них, эта была спасительная ниточка в океане боли. Я падала в пропасть, меня терзали горячие камни, но я не противилась.
– Ещё, – шептала я, вздрагивая и жмурясь.
Боялась, что вдруг это всё. Я никогда не чувствовала в себе мужской орган, он был огромен, он рвал меня, но я готова была терпеть, сколько угодно долго. Лишь бы насладиться болью, вспоминать его хриплое дыхание на своих губах, руки – на груди.
– Не сжимайся, Герда, – пробормотал он. – Я всё равно уже трахаю тебя.
Я была какой-то ошалелой, хотелось думать, что виной всему его магия. Но это было не так. Я хотела боли, чтобы он терзал меня, растягивал, чтобы хотел так, как сейчас.
Слёзы катились по щекам, я глотала их и терпела. Толчки сделались более резкими, казалось, прошла вечность с тех пор, как он овладел мной. И где-то на задворках сознания билась мысль, что с Одилией он не был таким неистовым.
Требовательным, хищным.
Лорд Эсмонд не давал мне перерыва. Он думал о себе и своём удовольствии. Под конец боль стала почти нестерпимой. Это была даже не боль, а резь, кинжальная пытка.
По внутренней поверхности бёдер текло что-то тёплое. Должно быть, моя кровь.
Та самая, которую я отдала этому мужлану. И сделала бы это снова. Теперь я знаю, что такое соитие по страсти, по собственному выбору.
И хоть мне не нравится то, что он со мной делает, хоть я не нахожу прелести во всей этой суете, даже не могу подыгрывать, изображая страсть, всё же ни о чём не жалею.
Наконец всё закончилось. Он навалился на меня, сжал мою грудь между пальцами, почти раздавив сосок, и бурно кончил. А я кричала от боли и от ощущения в сведённых судорогой бёдрах.
Лорд, чужой муж, забился во мне, впился пальцами в мои волосы, заставив посмотреть в глаза, и выдохнул ругательство мне в лицо.
Он ненавидел меня в этот момент, а я презирала его. И мы оба были рады, что пришли к этому моменту. Даже если, а это уже наверняка, он будет единственным соитием между нами.
Его чудовищно большой мужской орган всё ещё находился во мне, растягивал и ссаднил лоно, мне было сложно дышать, я чувствовала, как тёплое семя мужчины жадно впитывается в моё лоно.
Пожалуй, это было самым приятным ощущением с самого начала запретной связи.
Мама никогда не говорила со мной об этом. Я знала, что связь между мужем и женой способна принести не только ощутимые плоды в виде наследников, но и удовольствие. И теперь с трудом в это верила.
Возможно, если мой муж будет слаб по этой части и не сможет посещать моё ложе чаще раза в месяц, это принесёт мне облегчение.
Наконец. Лорд Эсмонд покинул моё истерзанное лоно. Он прятал глаза и отошёл в тень. А я так и осталась лежать на земле с разведёнными в стороны коленями.
***
Однако сейчас настало самое время сделать то, чему научила меня мама. Пока лорд Эсмонд не видит, я открыла крышку медальона и достала вергилий.
Дрожащими руками вставила кусочек кожи в кровоточащее лоно, снова вернув ту боль, которую испытала только пару мгновений назад.
Мой стон был услышан. Лорд Эсмонд вернулся и помог мне сесть. Боль внизу живота снова дала о себе знать. Казалось, я больше никогда не смогу сидеть прямо. Не сведу ноги и не буду такой доверчиво-наивной, как за полчаса до этого.
– На, вытрись, – он бросил мне какую-то серую, но чистую тряпку, по размерам напоминающую полотенце. – Буря уже стихла, пора идти обратно, иначе это вызовет кривотолки.
Я склонила голову, чтобы спрятать усмешку. Какое теперь мне дело до сплетен? Муж получит девственную жену, и всё забудется.
Я всё забуду. Даже не взгляну больше в сторону этого лорда.
А он пусть терзается догадками, как мне удалось обмануть супруга. Но прежде пусть помучается, думая, что нам с ним грозит гибель за измену королю.
– Как ты, Гердарика? – спросил он наконец. Сидел на корточках в двух шагах от меня, неотступно следя за всеми моими движениями.
Как я вытираюсь, осторожно касаясь измазанных кровью и семенем внутренних поверхностей бёдер.
– Для старой потаскухи как-то слишком больно.
– Возьми, тут немного чистой воды, – его голос звучал почти нежно.
Он передал мне открытую флягу. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и я почувствовала, как мои заледенели.
– Ты так и будешь на меня смотреть? – произнесла я, отворачиваясь и продолжая стирать следы бурной страсти.
– Прости, не хотел тебя смущать. Нам надо идти.
– Я знаю, – ответила я, оглядываясь на него через плечо.
Мне было не очень хорошо, ощущение слабости не покидало тело, я чувствовала себя разорванным куском мяса и не понимала тех жён, которые готовы были унижаться за то, чтобы муж посетил их ложе.
В два шага лорд приблизился и приобнял меня за плечи.
– Всё будет хорошо, Гердарика. Я сумею защитить тебя, – его горячий шёпот обжёг щёку. Я невольно откинула голову на его грудь.
– Я и сама сумею себя защитить, лорд, – выдохнула я, закрыв глаза. В груди поднималась нежность, огонь, сжёгший меня дотла, снова затеплился, но разгореться ему я больше не позволю.
Никогда. Слово-приговор. Никогда мы больше не будем вот так близки.
Я почувствовала, как он выдохнул, его пальцы на моих плечах вцепились в кожу, и мужской орган снова ожил. Я чувствовала, что если мы не двинемся в путь, он снова овладеет мной, и тогда оба погибнем.
– Пустите меня, – шептала я, чувствуя, как бьётся жилка на шее, как тяжело и сладко дышать, когда он рядом. – Мало того, что вы истерзали меня? Лишили девственности?
– Мало, я хочу тебя снова. Ещё только раз, Герда, моя тайная леди.
Его руки спустились ниже, сначала на талию, потом сжали ягодицы. Моя разодранная одежда – некрепкая броня для мужского желания, и ноги предательски задрожали, а спина, выгнулась дугой.