Я помчалась по лабиринту, свернула пару раз и остановилась, как вкопанная. Засунув мордочку глубоко в изгородь и подняв переднюю лапу, моя собака, казалось, взяла чей-то след. Я медленно подошла к Перси. «Я нашла тебя!» – хотела сказать я, но тут слова застряли в моём горле. С другой стороны изгороди кто-то разговаривал.

– Ты ещё смеешь показаться мне на глаза!

Перси вытащил голову из ограды и, радостно виляя хвостом, посмотрел на меня, будто хотел сказать: «Видишь? Вот поэтому мы здесь».

– Кто это? – прошептала я и села рядом с ним на корточки.

– Миссис Редклифф, пожалуйста, я всё могу объяснить!

Кровь застыла у меня в жилах. Финн. Он всё-таки пришёл!

Дрожащими руками я осторожно раздвинула ветки. Среди зелени снова мелькнул васильково-синий цвет, который я до этого заметила в лавровишне. Толстовка Финна. Значит, это он прятался в кустах? Но зачем?

– Я не стану опять слушать твои лживые истории! – прошипела Рубиния. Неожиданно её голос совсем стих, я, кажется, даже дышать перестала, но всё равно могла различить только обрывки фраз:

«…подделка… зашёл слишком далеко… последствия… написала письмо в Академию… И разговор закрыт!»

– Подождите, пожалуйста. Всего одну секунду!.. Миссис Редклифф!

– Будь паинькой, Перси! – пробормотала я, и на этот раз он послушался. Мы сбежали, не попавшись. По крайней мере, я так думала. Потому что, когда я в последний раз видела Рубинию Редклифф живой (наверное, где-то между четвертью и половиной пятого), по ней было незаметно, что она о чём-то подозревает.

Я вынырнула из лабиринта как раз вовремя, чтобы издалека увидеть, как лорд Эшфорд, светясь от радости и представляя свою команду, принял кубок победителя из рук жены.

Мой шоколадно-земляничный торт стал бестселлером. К счастью, я испекла их два, потому что, когда подошла очередь Рубинии Редклифф, последний кусок первого торта как раз доедал сержант Оакс, и это была уже вторая его порция.

– Я бы тоже охотно съела кусочек твоего шоколадно-земляничного торта. Все в таком восторге, – сказала Рубиния с лёгким недоверием в голосе. – Но только если там нет орехов. Эми, это важно. Вопрос жизни и смерти! – сообщила она мне и всем в очереди за её спиной. – Каждый орех может стать для меня последним. Крошечный кусочек ореха размером с пылинку может убить меня. Я уже подготовила свою аптечку… – она постучала по сумочке, – …но судьбу лучше не искушать.

Конечно, это было не особенно вежливо, но я ограничила свой ответ коротким кивком и от всей души понадеялась, что ей бросится в глаза уничижительный взгляд, которым я одарила Эндрю. Вообще-то я как раз хотела попросить его передать мне второй шоколадно-земляничный торт из холодильника прямо за его спиной, но он уже протягивал мне его кусочек на одной из наших хорошеньких тарелок, расписанных цветочным узором.

– Я всё понял. Кусочек шоколадно-орехового торта для нашей знаменитости, – воскликнул он, лучезарно улыбаясь.

– Спасибо! – сказала я, закатила глаза и поставила тарелку на сервировочный стол. Если честно, я охотнее бросила бы ей торт в лицо. Причём весь! В качестве мести за Финна, за Сару Данн и за Дороти с её собаками. Как мог один-единственный человек причинить столько горя?

От бабушки Рубиния получила чашку чая. Роясь в кошельке в поисках подходящей купюры, миссис Редклифф сказала:

– В одном я хочу вас уверить, моя дорогая миссис Ферн! Я покупаю всю выпечку только у вас, и знаете почему? Потому что я могу положиться на вашу добросовестность. Потому что я знаю, что вы готовите выпечку для аллергиков отдельно от выпечки для счастливчиков без аллергии.

– Спасибо за доверие! – ответила бабушка, приторно улыбаясь.

Расплатившись, Рубиния отправилась на поиски свободного места за длинным столом, за которым уже сидели Дороти, аптекарь Сэмюель Арчер, деревенский полицейский Оливер Оакс и ещё несколько нашх односельчан. Все лакомились пирогами или сэндвичами. Если бы я тогда знала, что любая деталь, подмеченная до убийства, случившегося позднее, будет важна, я бы наблюдала за ними внимательней. А так я запомнила только странного мужчину, который в какой-то момент сел за стол прямо напротив Рубинии Редклифф и пялился на неё довольно жутким образом. При этом у меня было ощущение, что он своим поведением сознательно хотел привлечь внимание к себе и Рубинии. Мужчина бросился мне в глаза не только этим, но ещё и своим необычным внешним видом. Он выглядел так, будто только что сошёл со знаменитого портрета Генриха VIII авторства Гольбейна[10].

А потом у бедного лорда Эшфорда случилось несчастье. Он только-только купил у нас торт с чаем, как крик ужаса заставил меня взглянуть в сторону длинного стола. Его светлость лежал на земле, распростёртый, словно жук. Лицо было белым как мел, и искажённым от боли, руками он держался за правую лодыжку. Его жена уже сидела рядом с ним и вместе с Сэмюелем Арчером и викарием помогала ему встать. Вероятно, лорд так был занят тем, чтобы не пролить чай, который нёс, что не заметил одну из кроличьих нор, о которых предупреждал в своей речи.

Опираясь на свою жену, он захромал в усадьбу. Леди Эшфорд решила, что к лодыжке нужно сразу же приложить холод, прежде чем она раздуется, как дыня. И в этом она, наверное, была права.

Было без нескольких минут пять, и я уже собиралась помогать с фартуками первым маленьким посетителям моего пекарского мастер-класса, когда рядом возник Эндрю и спросил, не могла бы я посматривать на нашу палатку на тот случай, если бабушке понадобится помощь. У него, мол, ужасно разболелась голова, и он хочет сходить в машину за таблетками. Головные боли Эндрю довольно быстро перерастают в мигрень. Конечно, я согласилась, и он тут же пропал в толпе.

– На помощь! Мне нужна помощь!..миссис Редклифф!

Это был Финн. Бледный как мел. Дрожащий всем телом. Как позже скажет сержант Оакс, этот крик раздался примерно без четверти шесть. Финн, спотыкаясь, бежал к нам через лужайку.

– В Бухте контрабандиста! Она просто лежит там, – задыхаясь, бестолково бормотал он хриплым голосом. – Глаза открыты, но она, кажется, ничего не видит. И не отвечает. Я думаю… она… умерла!

Нам понадобилась пара секунд, чтобы понять, что он сказал. Диана Белэми, руководительница детского сада, я думаю, была первой, кто отреагировал. Тонко вскрикнув, она бросилась к моим маленьким пекарям и собрала их вокруг себя, как курица цыплят. Миллисекунду спустя началась буря. Все вскочили и помчались в сторону Бухты контрабандиста. Через лужайку к скале, а потом по крутой, извивающейся тропинке меж деревьев и кустов вниз к бухте.

Когда я увидела её, у меня перехватило дыхание. Рубиния Редклифф безжизненно лежала на песке. Её волосы светились, как красные водоросли. Жёлто-зелёный шарф трепетал вокруг шеи.

Сержант Оакс, кряхтя, встал на колени рядом с ней на песок и приложил два пальца к её загорелой шее, чтобы проверить пульс. Спустя пару секунд он поднял взгляд и покачал головой. Потом он закрыл её застывшие глаза. Она была мертва.

Замерший, как соляной столб, рядом со мной стоял Финн. Несмотря на толстовку, он обхватил себя руками так, будто сильно замёрз.

Вся эта сцена казалась нереальной. Я чувствовала себя, как зритель в кино или театре. Ещё никогда в своей жизни я не видела настоящий труп.

Рубиния Редклифф умерла? Ерунда, сейчас она снова встанет и будет хохотать над тем, что мы поверили в её злую шутку. Это было бы в её духе. Где-то за мной тихо всхлипнула женщина, в остальном царила смущённая тишина.

Набегали волны, покрытые шапками пены, прилив отвоёвывал окружённую скалами Бухту контрабандиста, покинутую несколько часов назад во время отлива. У причала, немного выдающегося в море, на волнах танцевала парусная яхта лорда Эшфорда. «Золотая лань».