Если отбросить негативный фактор наследия ГУЛАГа, с аналогичными проблемами сталкивается абсолютное большинство развитых стран, так же, как и Россия, широко применяющих лишение свободы. Ученые-криминологи обращают внимание на возрастающую год от года проблему падения эффективности уголовной санкции. Например, китайский криминолог Хэ Бинсун на IV сессии международного форума «Преступность и уголовное право в эпоху глобализации» (2012 г.) отметил, что «теории уголовного наказания формировались и развивались в рамках исторического процесса и являются продуктом соответствующей исторической эпохи. Несмотря на то, что традиционные теории наказания (включая абсолютные теории наказания, относительные теории наказания и синтетические теории наказания) являлись продуктами прошлого и играли роль в стимулировании и историческом развитии теорий уголовного наказания, вместе с вхождением человечества в новую историческую эпоху, так называемую эпоху глобализации, они будут постепенно исчезать и в конечном счете изживут себя»⁴⁷.

Определенное разочарование в существующей системе наказаний привело к поиску обоснованных эмпирическими данными новых средств, методов, путей и программ. Емкой характеристикой их результатов стала фраза американского исследователя Роберта Мартинсона: «Ничего не работает»⁴⁸. Обществом были испробованы все возможные программы исправления, обращения, «лечения» в отношении преступников, но уровень рецидива тем не менее оставался без изменений. «С некоторыми отдельными исключениями, все реабилитационные попытки не дали никакого ощутимого влияния на уровень рецидива»⁴⁹. Следствием доктрины «ничто не работает» стали призывы возврата контроля в его разных ипостасях в центр уголовной ответственности. Эти идеи эволюционировали в концепцию усиления частной превенции, которая была положена в основу реформирования пенитенциарных систем многих стран мира. Концепция предполагает уменьшение объема возмездия и увеличение контрольной составляющей. С одной стороны, усиление контроля свидетельствует о неспособности исправить преступника, стремлении путем внешних ограничений, угроз и запретов лишить такого человека самой возможности совершения преступления, тогда как внутренние побуждения человека, его нравственная основа останутся без изменения. В определенной степени такой подход основывается на доктрине «неисправимого преступника». П. В. Тепляшин, рассматривая возрастание роли контроля в системе исполнения наказаний, отмечает, что «для уголовной юстиции второй половины ХХ столетия оказалось очевидным, что многие преступники не поддаются ни нравственному, ни юридическому исправлению»⁵⁰. Согласно этой доктрине, к такому преступнику бессмысленно применять меры исправительного воздействия, которые не будут иметь никакого эффекта. С другой стороны, контроль имеет в сравнении с исправлением более реалистичную и достижимую цель: если мы не можем воздействовать на систему ценностей преступника, то должны остановить его путем увеличения контроля за его деятельностью. И. В. Шмаров разделял социальный контроль, осуществляемый в сфере профилактики правонарушений, на два вида: превентивный социальный контроль в отношении лиц, поведение которых может свидетельствовать об их повышенной общественной опасности, и последующий социальный контроль в форме реакции на неправомерное поведение⁵¹. Соглашаясь с приведенным мнением, отметим, что указанные два вида социального контроля в сфере профилактики правонарушений имеют различную природу. Превентивный контроль лишен репрессивности, то есть он направлен на недопущение отклонений, предполагает определенную трансформацию личности («контроль-помощь»), тогда как последующий контроль имеет выраженный характер возмездия за совершенное деяние («контроль-возмездие»). «Контроль-помощь» приближается по своему восприятию к наиболее действенным в обществе формам контроля – домашнее, религиозное, дружеское наставление. Исследования, проведенные в американской и европейской пенитенциарной науке еще в 1970-е гг., доказали, что усиление такого контроля⁵² обычно приводит к положительным результатам⁵³. Без излишней репрессии контроль должен формировать систему мер удержания, достаточных для внешнего воздействия на поведение человека. Таким образом, возвращение контроля в разных формах в условиях «усталости» лишения свободы кажется для многих ученых и практиков панацеей, что повышает градус интереса к теме постпенитенциарного контроля. Усиление контроля, сопровождаемое сохранением исправления (как средства достижения частной превенции) и оказанием осужденному социальной помощи, позволит сформировать действенный механизм, позволяющий сделать более эффективной частную превенцию в российской правовой системе. При этом достижение цели частной превенции будет переноситься не только на пенитенциарный, но и на постпенитенциарный этап. Данное обстоятельство делает постпенитенциарный контроль, обусловленный приведенными выше тремя факторами, не только важным, но и одним из главных звеньев противодействия преступности. Хотя постпенитенциарный контроль в своем современном виде существует сравнительно небольшой исторический промежуток, а его непосредственная история связана с развитием тюрем и других учреждений изоляции от общества, сама идея контроля за отдельными лицами возникла в очень древнее время, что существенно отразилось на формировании института постпенитенциарного контроля.

Становление постпенитенциарного контроля тесно связано с эволюцией наказания в виде лишения свободы. До начала XVIII века тюрьма была преимущественно местом заточения, и ее задачей было лишь изолировать осужденного. С развитием идеи о нравственном наставлении, перевоспитании и исправлении осужденного в тюрьме лишение свободы стало наполняться качественно иным содержанием. Но позитивные ожидания первого реформирования лишения свободы не оправдались в полном объеме. Иеремия Бентам обратил внимание на то, что тюрьма может иметь и «обратную сторону», становясь рассадником злодеяния, своеобразной школой обучения преступной морали и низложения всякой добродетели⁵⁴. Рецидивы преступлений среди освобождавшихся из мест лишения свободы обусловили необходимость наблюдения за отбывшими наказание. Такое наблюдение и стало первой формой собственно постпенитенциарного контроля.

О. В. Филимонов связывал историю возникновения постпенитенциарного контроля также с развитием испытательной системы ссылки⁵⁵, которая заключалась в освобождении от наказания осужденного к каторжным работам или лишению свободы с определением его места жительства в местности, преимущественно малолюдной, для создания поселений по типу колоний (например, освоение британцами Австралии⁵⁶, Россией – Сибири и Дальнего Востока). Однако глубинные корни генезиса постпенитенциарного контроля кроются в присущем человеческому обществу стремлении выделить, обозначить или изолировать нарушителя социальной нормы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.