— А что это за молот?

— Не знаю. Главное, что он мой.

— Дай посмотреть. Я подозреваю, что это товар из первичной нереальности. Таких товаров во вселенной раз два и обчелся. Это стоит огромных денег.

— Мне не важно сколько это стоит, — произнесла Кэт. — Этот молот мой трофей.

Сара, так до конца и не надев носок, подошла к молоту и взяла его в руки. Увидев, сверкающие камни, она охнула… черное золото, еремеевит, голубые гранаты, черные опалы, белые и красные демантоиды, черные граненые тааффеиты.

— Мамочки, — прошептала Сара. — Это же товар… ой… это же.

— Мое, — грубо сказала Кэт и схватила увесистый молот. — Мой трофей.

— У кого взяла? — опять прошептала Сара.

— У мистера Шина отобрала.

— Мистер Шин, — прошипела Сара. — Ему сколько раз сказали, чтобы он убирался и не совался.

— Пока не прикончу, не успокоится, — ответила Кэт.

— Слушай, Кэтрин, — сказала Сара, надев носок. — Отдай молот мне, его можно продать через канал доктора Вэбера. Это будет большая сумма. У нас с тобой будет по оффшорному счету межпространственных кредитов. Доктор Вэбер продаст дорого. Очень дорого.

— Мой молот не продается, — сурово ответила лаборантка Кэт.

— Кэтрин, подумай о выгоде, зачем тебе молот? Ты итак можешь автомобилями швыряться. Молот для боя тебе ни к чему. Ты же сама себе молот. Как кентавр — сам себе лошадь.

Лаборантка Кэт встала в суровую позу, широко по-военному расставив ноги и закинув молот на плечо.

— А может я из Челябинска… Там все девушки такие суровые. И автомобилями могут швыряться и все ходят с огромными демоническими молотами. Женихи съезжаются в Челябинск со всего мира, чтобы забрать себе такую невесту.

— Кэтрин, подумай о выгоде.

— Нет. Молот останется со мной. Это мое.

Сара в бешенстве посмотрела на лаборантку, и сильно пожалела, что демонический молот из первичной нереальности, не достался ей.

— Как же досадно, — вырвалось у нее.

— Пошли лучше смотреть, что еще оставили девушки после себя в номере. Может колечко, какое уронили. Кто знает, что найдем после них.

— Да, конечно, я сейчас оденусь и пошли шарить. Мне самой интересно, что после них осталось.

Сара, наконец разоделась, расфуфырилась перед зеркалом, застегнула походные рюкзаки, не забыв при этом положить два контейнера с едой, и заявила о готовности. Лаборантка Кэт, все это время так и стояла, по военному, положив увесистый молот на плечо, и смотрела, как наряжается и красится Сара.

— А ты значит макияж не накладываешь? — поинтересовалась Сара.

— Нет смысла, — ответила Кэтрин. — Я не могу заниматься любовью. У меня нет ни половых органов, ни сексуальной чувственности. У меня только суспензия. От которой, я хочу избавиться.

— С такими-то товарами избавишься. Только, у меня к тебе новость Кэт.

— Какая новость?

— Не нужно убивать твою сестру. Со мной ночью связалась куда более крутая демоница. Одна из королев. Кобра Фохт больше не нужна. Пусть твоя сестра свершит правосудие над ней. Не нужно убивать доктора Кэролоайн.

— Что за демоница с тобой связалась?

— Куда более крутая. Одна из королев. Всего в старом мире существовало три королевы демониц, — Кларинта, Натива и Лючифера. Моя — Лючифера. Она теперь наша.

— И что, она согласилась быть поставщиком?

— Да. И это круче чем Кобра Фохт. Причем в разы. Тебе не придется убивать сестру.

Лаборантка Кэт посмотрела на Сару подозрительным взглядом.

— То убей, но не убей. Что за грязные игры?

— Без грязи, не попадешь в князи… все, мы собрались, пошли смотреть номер девушек.

Две девушки вышли, закрыли дверь и подошли к номеру, где спали Рейчел и Элизабет. Дверь оказалась закрыта, однако лаборантка Кэт быстро открыла дверь одним ударом ребра ладони.

— Я же сказала, что из Челябинска, — грозно прокомментировала Кэт.

Девушки вошли в номер и присмотрелись. Сара сразу же нашла собранные осколки от ретранслятора, мусор и белые советские трусы Рейчел. Она взяла скомканные трусы рукой в своей черной перчатке.

— 1984 год, — сказала Сара. — Фабрика Большевичка, СССР. Советское текстильное производство. Ударники труда. Вот еще один интересный артефакт. Настоящие белые, те самые, советские женские трусы.

— Раритет, — добавила Кэт. — Женщины в России уже такие не носят.

— В восьмидесятых советские женщины носили только такие, и только белого цвета.

— Позволь спросить, — лаборантка Кэт опустила молот, и встала рядом скрестив руки. — А откуда у Рейчел советские трусы восьмидесятых? Она, как я понимаю, тоже играет в грязные игры?

— Играет, да еще в какие. Ведет свою игру. Думает, что обвела всех вокруг пальца. Вот посмотри…

Сара показала на осколки ретранслятора.

— Видишь, Кэт, это осколки от машины времени, которая присутствовала в детском сериале «Гостья из будущего».

— И что?

— А то, что, судя по всему, она его разбила. И разбила она этот ретранслятор этим молотом.

Сара посмотрела на Кэт, та оставалась невозмутимой.

— И что это значит? — спросила Кэт.

— А это значит то, что червоточина закрыта… вот что это значит.

Сара подняла голову и будучи присевшей у мусорной корзины, посмотрела на суровую лаборантку снизу вверх.

— Червоточины больше нет. Она освободилась.

— Кто помог?

— Кобра Фохт помогла. Они теперь как Шерочка с Мошерочкой. Ну, ничего. Мы эту ее «мишпуху» живо разнесем Кэт.

— Думаешь, она метит тебе в конкуренты? У нее тоже будут товары.

— Я считаю, что их всех нужно просто замочить Кэтрин. Просто, как принято у бандитов, зарезать. Чтобы не было.

Глаза у Сары стали алчными и злыми.

— Ну что девочки, — сказала она, умозрительно обращаясь к Рейчел и Элизабет. — Вы обе покойники, и демоницы ваши, тоже покойники.

— Не слишком ли ты кровожадная Сара?

— Я не кровожадная. Я просто злая и алчная.

— Чистое зло?

— Нет. Просто злая. Без всякого пафоса.

Сара быстро выпрямилась и посмотрела в окно.

— По коням Кэт. До финала этой истории, осталось рукой подать. Скоро наступит финал всей этой сказочки. Тебе понравится.

Во дворе гостиницы, мужики, одетые в спецодежды белорусских хозяйственных работников убирали шланг ассенизатора. Была слышна ругань, по поводу того, что кто-то нехороший вылил говно в люк. Теперь у них будет проблема, как это говнецо высосать обратно.

— Убил бы того, что это сделал, — басом сказал один из работников.

Но вдруг произошло то, что заставило всех мужиков встать как вкопанным. Из люка вылез какой-то странный китаец с длиннющими тонюсинькими ногами, в строгом черном костюме. Странный китаец сначала вытряхнул одну ножку, задрав брючину, потом вытряхнул другую ножку, также задрав брючину. Потом он встал в позу глубокого возмущения и рявкнул.

— Прочь с дороги!

Мужики от удивления были, как будто парализованы. У одного из них выпала незажженная сигарета изо рта. Тем временем странный китаец своими длиннющими ножками перешагнул через шланг и почапал из дворика, оставляя после себя вонючее жидкое говнецо.

— Палыч, — удивленно сказал один из работников. — Это же… это же настоящий…

— САМИ ВЫ КУЗНЕЧИК!!!

Из гостиницы к автомобилю шли две православные девушки. В черных юбках, характерных черных кофтах и в платочках. Одна из них ревела и заливалась горючими слезами, вторая просто шла со злым лицом.

— Элизабет, как ты умудрилась посеять молот королевы демонов Кларинты? Я же тебе доверила.

Элизабет не отвечала, она только горько рыдала, стенала, причитала, заливалась слезами и шла, пошатываясь, не веря в ужасную пропажу.

— Элизабет, слезами горю уже не поможешь.

— Я отвернулась на одну минуточку. И свистнули.

— Конечно, свистнули! А ты что думала, тут что? Живут честные люди?

— Ну, мы же завернули в газеты. Никто же не видел драгоценностей.