— Здравствуйте, рады вас видеть, давайте я вас провожу, — сообщила милая дама.
И под белы ручки, провела нас к импровизированной сцене, которая располагалась рядом с местным главным корпусом. Возле сцены в ряд были установлены стулья, которые организаторы притащили по этому случаю. На самой сцене вещало руководство лагеря в лице директрисы, а рядом с ней стоял тучный потный чиновник, занятый тем вытирал носовым платком пот, заливавший его лоб.
В общем, без ста граммовне разберёшься.
Но впечатления от происходящего были самые что ни на есть удручающие. Понятия не имею, кому пришло в голову гениальная идея вывести народ под солнце в тридцати градусную жару без воды и тенька. Если перед организаторами стояла задача превратить нас в поджаренные в духовке куриные окорочка — со своей задачей они справлялись на ура. Нас провели к сцене, усадили на стулья. Когда я попытался задать пышечке вопрос сколько продлиться сие действо, та поднесла указательный палец к губам.
— Тссс!
Ну, что сказать, надо — значит надо. Успокаивало, что мы с парнями не были единственными кандидатами на роль поджаренных в духовке куриных окороков. У сцены собрались ребята из других лагерей и соответственно команд, пришедшие на праздник физкультуры и спорта. Но минут через пять после начала всего действа, я быстро смекнул, что на дурацком собрании отсутствуют, скажем так «настоящие» команды. «Зорька», «Петушок», «Волна» — команды из этих лагерей все сидели на стульях у сцены. А вот тренера «ЦСКА», «Динамо», «Локомотива» и тому подобных, решили не приводить на собрание своих воспитанников. Поняв это, я решил смотать удочки и отвести ребят в тенек, чтобы на поле у меня вышли футболисты, а не квашенная капуста. Но Оксана Вадимовна, когда я озвучил ей своей желание, встала в позу.
— Иван Сергеевич, я не позволю вам проявить уважение к «Зорьке», директрису которой я знаю давно и к товарищу Рубенштейну! — строго сказала она. — Нечего «Колоску» отбиваться от коллектива. Будьте так добры сидеть и слушать.
— А то, что молодых из настоящих футбольных клубов сюда не вывели, вас не смущает? — спросил я. — Или вы хотите, чтобы на первой игре у наших игроков ноги в переваренные макаронины превратились?
— Не смущает, помолчите уже ради бога, — Оксана Вадимовна закинула нога на ногу, поправляя вздернувшееся неприлично платье.
Что и требовалось доказать, директрисе наплевать на мое мнение, а то, что на солнце можно расплавиться, ее нисколько не напрягало. Ну а ей то что, взятки гладки, как говорится, ответственность за результат «Спартака-Колоска» полностью лежит на моих плечах, а Оксане Вадимовне надо хорошие отношения с коллегами и чиновниками сохранять. Рубенштейном, судя по всему, был тот самый тучный чиновник, у которого мокрый от пота носовой платок врос в руку.
Я, понятное дело, мириться с таким положением дел не собирался. То, что нам даже не дали потренироваться хотя бы на втором поле, я вообще про это молчу. Конечно, мне ничего не стоило прямо сейчас поднять своих игроков и увести из под лучей палящего солнца, но не хотелось подставлять директрису. Настаивала она на этом только по тому, что потом у самой будут проблемы с выговорами и прочей лабудой. Ну и права Оксана Вадимовна — «положено так». Однако через пару минут я предпринял новый заход, решив сменить тактику.
— Оксана Вадимовна, душенька, вы же понимаете, что еще десять минуточек на пекле и ребята не выйдут на игру, а если и выйдут, то ничего хорошего ждать от такой игры уж точно не придётся. Какой позор будет для лагеря «Колосок», — мило заулыбался я, щурясь — солнечные лучи прям в глаза лезли.
— Иван Сергеевич, давайте вот только здесь не умничать и воду не мутить, — сказала директриса. — И вообще, равняться на «Динамо» или на кого вы там равняетесь, точно не надо. Сказано сидеть, значит сидим, мы люди маленькие. Тем более, что вы сегодня не с «Динамо» играете, а с «Петушком».
Ну ладно, я по крайней мере попытался. Да и валить, честно говоря было особо некуда, везде пекло.
На сцене во всю началось представление команд. Директриса «Зорьки» пригласила судейскуие бригады наших соревнований. На сцену прямо в обмундировании вышло две пары по четыре человека — главный судья, два лайнсмена и резервный судья. Мужики, не зная как себя вести и что делать, начали махать руками футболистам, как на параде.
— По любому черти какие-то, — прокомментировал Прокофьев. — Судей на мыло…
— Тише, тише, — зашипела тотчас Оксана Вадимовна. — Сейчас Вениамин Бенедиктович будет говорить.
Прокофьев только руки поднял — мол, пусть себе Вениамин Бенедиктович говорит. Им оказался тот самый тучный мужик, который все это время стоял немного позади директрисы «Зорьки». Он взял микрофон, обвел взглядом игроков и тренеров, поблескивая в лучах солнца пролысиной на макушке.
— Рад приветствовать молодёжь в летнем спортивном лагере «Зорька»!
Судя по тому что, он сделал паузу, мужик рассчитывал на аплодисменты. Но вместо аплодисментов его только ждали кислые рожи футболистов, пропитанные, как губка мыльной водой, безразличием. Хотя жидкие аплодисменты все же последовали — это директрисы других лагерей хлопать начали, нацепив на лица виноватые улыбочки. Простите, извините, Вениамин Бенедиктович, мы то уж точно рады вас сегодня видеть. А молодежь они такие…
Рубенштейн прокашлялся в кулак, выдав из динамика «кхе-кхе-кхе», неприятно режущее уши и продолжил.
— Спасибо, спасибо! — он поднял руку с раскрытой ладонью, как бы отвечая на «теплый прием». — Еще больше я рад, что мне доверена честь открывать такие замечательные соревнования, где каждая из команд сможет проявить свои спортивные качества. Вы все присутствующие только заходите во взрослую жизнь и я искренне убежден, что спорт, прежде всего командная игра, может наглядно научить вас тем базовым принципам, на которых строится наше советское общество развитого социализма.
Хорошо, что находились все еще люди, которые искренне верили в то, что наша могучая страна цветет и пахнет. Увы и ах, но до падения великого государства оставались считанные месяцы. Я поймал себя на мысли, что крайне любопытно, как запоет этот Вениамин Бенедиктович в каком-нибудь 1993 году.
— Как советскому обществу для построения социализма необходимо объединиться в кулак, так и вам на поле важно быть единым целым. Только единый коллектив может выполнять поставленные перед ним задачи и добиться приемлемого результата! — заумно резюмировал товарищ спортивный чиновник. — Соревнования в летнем спортивном лагере «Зорька» объявляю открытыми!
Все руководители лагерей, в их числе Оксана Вадимовна, снова начали хлопать, имитируя бурную вовлеченность и заодно подталкивая локтями сидевших рядом ребят-футболистов, которые чуть ли не расплавились на солнце от скуки. Ну что же, когда еще удастся послушать про коммунизм, социализм и единый народ. К микрофону вернулась местная директриса, выполняющая роль ведущей ведущий и далее начала объявлять команды участников футбольного соревнования.
— Первыми на правах хозяев нашего сегодняшнего доблестного соревнования, — продолжила директриса. — Хочу пригласить нашу замечательную команду «Зорьки».
Сказала директриса эти слова с таким запалом, как будто объявила о пуске космического корабля. Из динамиков заиграла совершенно дурацкая музыка с серьезными помехами в видео писка обратной связи. Футболисты из «Зорьки» повставали со своих мест и вышли на сцену, выстраиваясь в ряд. Ими занимался совсем молодой физрук, который наверняка еще сам в футбол гонял, а сейчас проходил летнюю практику. Самим парням, как и остальным ребятам из других лагерей, присутствующих здесь, было по шестнадцать — восемнадцать лет. Большинство из них не имели никакого прямого отношения к футболу и просто подвязались на возможность классно провести время, отдыхая в летнем лагере. Сейчас они стояли на сцене с опущенными плечами и чувствовали себя крайне неловко, что им приходится светить лицами перед аудиторией. Директриса на заднем фоне начала причитать о том, куда делся фотограф, который должен был делать памятные снимки. Бросились искать, и через несколько минут из административного корпуса вышел мужик с фотоаппаратом на шее. Судя по тому, что у него, скажем так, слегка путались ноги при ходьбе, он проводил время за тем, что украшал досуг запрокидыванием за воротник крепких алкогольных напитков. Ну или может я зря на мужика бочку качу и его просто по жаре самую малость разморило.
