– Владислава, вот эти отчёты нужно передать Алексею Николаевичу. Финансовый отдел.

Финансиста я еще не видела. Кивнула, кусая губы, не имея понятия, как войду к Шакурову.

– Скажешь, лично от Вероники Леонидовны. – женщина собралась уходить, но неожиданно обернулась. – Ты Владислава, да? Рассказывай.

– Что?.. – сглотнула я, надеясь, что нервы не сдадут раньше её ухода.

– Кто довёл тебя до такого состояния. Или что, вернее. Кто, я догадываюсь.

Внезапно мне захотелось выговориться. Я просто интуитивно почувствовала, что эта женщина выше офисных дрязг и обладает мощным авторитетом. Но и плакать, как обиженной школьнице. Тоже не хотелось.

– Тебе, наверное, забыли показать. Подойди. – она двинулась прямо к шкафчику, где хранились кофе и чай. Отодвинула мдф-заслонку, которую я читала стенкой шкафа.

– Вот, успокоительное на любой вкус. Виски только не увлекайся. Девочки свою работу без этого даже не начинали.

– Разве это правильно? Так работать? – не сдержалась я.

– Каждый выживает, как может. Так что такого произошло, что босс орал как резаный?

Я решилась.

– Позвонил Николай Барсов. Ну, то есть я так думала.

– Барсов… – как-то обречённо усмехнулась главный финансист, покачав головой. – Похоже, нас ждут большие перемены. Не миновало. А что значит – ты так думала?

– Начальник отдела сбыта решил так подшутить надо мной. А я соединила с ним Шакурова.

– Да уж. Знал, на что бить. Ну, тебе остается только пожелать терпения. И будь начеку.

– Я скоро уволюсь. Не могу так.

– Ну, тебе виднее. Я тоже думаю, что у молодой девушки куда больше вариантов, чем этот.

– Спасибо. – я все-таки выпила таблетку. – А кто он, Николай Барсов?

– Рейдер, – отозвалась Вероника.

– А кто это – рейдер?

– Это тот, кто захватывает компании, чтобы присвоить их себе. Выкупить, отобрать за долги, вариантов много.

– Как… в девяностые, да?

– О нет. Николай Барсов использует только законные методы. Присвоив компанию, он делает все, чтобы поднять её стоимость на рынке до небес, после чего продает, самый успешный бизнес оставляет себе. С девяностыми – мало общего. Он заканчивал те университеты, куда бы мы все хотели определить своих детей. Гарвард. Оксфорд. Говорят, он купил едва ли не половину недвижимости в городе. Ночные клубы, рестораны. Если взялся за более основательный бизнес, сомнений нет. Уверен в себе и никогда не проигрывает.

– Скоро будет новый босс? – видимо, я спросила об этом с такой надеждой, что Вероника улыбнулась. Но как-то снисходительно.

– Возможно. Но новая метла метёт по-новому. – подхватила отчеты: – Я сама занесу Шакурову. А ты меньше реагируй на все, что происходит вокруг.

«А я не буду реагировать, – решила я. – Завтра же напишу заявление.»

Но дожить до завтра без приключений Шакуров мне не позволил.

Я уже знала – в шесть часов вечера, когда сотрудники спешат по домам, уйти не удастся. Но после двух таблеток успокоительного больше не беспокоилась. Что-то бодро ответила родителям, которые снова не поверили, что у меня ненормированный рабочий день. Но когда позвонил Сашка со своим «хочу тебя… увидеть», нервы едва не сдали. Он мастерски умел выставить меня виноватой в том, что ему, видите ли, приспичило потрахаться прямо сейчас, а мне «моя работа дороже». И чего  я его не послала именно сейчас с легким сердцем! Нет, я сбросила звонок, а мерзкое послевкусие осталось.

Если бы это была последняя из моих проблем.

За окном темнело, а Шагуров все не собирался сваливать с работы. И отпускать меня – тоже, хотя работы никто не накидал, да и звонки были несущественными. От скуки я пила кофе с настойкой пустырника и смотрела на часы. Как там в клубе, интересно? Классно, наверное. Мы всегда приезжали раньше. Выпивали латте с кедровыми орешками, который готовил как бог бариста Юрий, болтали обо всем на свете, в перекурах травили анекдоты. А потом выходили на сцену и танцевали так самоотверженно, что восторга публики драйва хватало на сутки свернутых гор. Усталость? Мы о ней даже не знали. Правду говорят, выбери работу по душе – и тебе не придётся работать ни дня в своей жизни…

Звонок. Я вздрогнула. Замечталась и задремала.

– Влада, кофе и зайди ко мне.

Вроде все логично – сделать кофе и принести. Ничего такого. Но меня обдало холодом.

Кроме меня и Шагурова в здании никого. Охрана – не в счёт. Они могут как реагировать, так и закрывать глаза на все, что здесь творится.

Понимая, что остаться наедине с шефом после его сальных взглядов и криков, показавших, что он ни во что меня не ставит, не просто опасно. Еще и безумно страшно. И куда делся эффект всех успокоительных таблеток! Пальцы дрожат, когда я ставлю чашку кофе на поднос. Подумав, натягиваю пиджак и застегиваю на все пуговицы. Только от таких тварей не спасает даже водолазный костюм.

Вхожу, стараясь не смотреть на А.Н. Ставлю поднос на стол.

– Ближе, – почти ласково произносит он.

Кивнув, подвигаю ближе. Мой взгляд помимо воли цепляется за рамку с фотографией. Двое детей, мальчики. Один постарше, другому лет пять на вид. Моргаю. Не узнаю Шакурова в шортах и футболке, обтянувшей жирное пузо. Женщина на фото миловидная и ухожена, но глаза какие-то потухшие.

Дети. У меня отлегает от сердца. Наивная Влада Литвинова всегда считала, что любящие своих детей родители на подлость неспособны. И Шакуров, как будто подтверждая мои слова, погладил рамку.

– Ну, как тебе работается здесь, Влада?

– Хорошо, – я сняла чашку с подноса, молясь, чтобы он сейчас меня отпустил.

– Даже после того, как влетело? – А.Н похлопал пальцами по столу. – Да ты не дуйся. Я обычно добрый. Шевцов за свой розыгрыш завтра получит по полной. Хочешь?

– Спасибо, я буду внимательнее. – я натянуто улыбнулась и поспешила отойти от стола. Но тут Шагуров схватил моё запястье, удерживая и не позволяя уйти.

– Я не отпускал. Слушай, Владислава, ты не хочешь пообщаться со мной, так скажем. В интимной обстановке?

Меня словно по лицу огрели. Я вырвала руку, задыхаясь от шока.

– Алексей Николаевич, вы… у меня парень есть…

– А я не претендую на звание твоего нового парня, – мерзко заржал босс. – Что ты ломаешься. А то я не знал, что ты стриптиз танцевала? Целку из себя строить будешь? Учти, это моя компания. Если велю подпрыгнуть, меня только спрашивают, как высоко!

– Простите, я пойду…

– Я тебя не отпускал! – заревел Шануров. – Стоять! Да или нет?

– Нет, – зажмурившись от отвращения, прохрипела я. Земля ушла из-под ног.

– Ну, может так и правильно, – внезапно оттаял босс. – Пошла. В десять закроешь приёмную. Хотела работать, милости прошу.

Я бы осталась здесь до утра, но только сама, без угрозы в его лице.

Выскочила в приёмную. Психика нашла вариант меня успокоить. Меня проверяли! Точно! Вот почему Шакуров гладил фото сына, смотрел, не пойду ли против семейных принципов!

Увы, то, что таким людям плевать на всех, и А.Н отпустил меня, потому что решил наказать за упрямство, я пойму уже завтра…

Я ждала этих выходных, как глотка воды в убивающей пустыне.

Проспала едва ли не до обеда. Правда. Почему-то сил такой затяжной сон мне не вернул. Во всем теле была противная слабость, незнакомая прежде, как будто тело восстало против издевательств подобной психосоматикой. Мне это совсем не понравилось.

Мама наготовила гору блинчиков. Раньше я скрупулезно считала углеводы и калории, но сейчас набросилась на еду с жадностью. Отец следил за мной, нахмурив брови.

– Влада, нам нужно серьёзно поговорить. Что это за работа, где задерживаешься допоздна?

Блинчик застрял в горле. Я отложила вилку, чувствуя, как внутри закипает ярость и обида.

– Тебе же лучше знать. Сам рассказывал, как там хорошо и как меня ждут.

– Влада, не уходи от ответа!

– А тебе не понравится мой ответ, папа! И учти, я увольняюсь. В понедельник отнесу заявление и больше ноги моей в этом корпоративном аду не будет! Тебе нравится, что на меня сваливают всю работу? Что заставляют сидеть до ночи, потому что, якобы, может быть важный звонок, который так ни разу не прозвучал? Тебе нравится, что директор не стесняется крыть меня матом?