Мои плечи напряглись, столь тяжёлым был её взгляд. Но ведь я ничего не сделала плохого, почему я должна чувствовать себя виноватой?

– Я хочу тебя предупредить, – начала экономка железным голосом, – в замке милорда не должно быть подобного разврата. Если я ещё раз обнаружу, что ты соблазняешь служанок, я вынуждена буду сказать об этом милорду.

– Но я ничего не сделал…

– Молчи, я тебя предупредила, я не слепая, ты только ночь в замке, а уже… – она плотно сомкнула губы, собирая складки на них, прищуривая в гневе глаза, – …уже обольщаешь всех, прикидываешься больным, чтобы привлечь к себе больше внимания.

Я закатила глаза. Слепая дева, и за что мне это всё?! Всё-таки я должна была держать язык за зубами и не заговаривать с Бертой и остальными служанками.

Паула двинулась к тумбочке, подобрала лист со списком лекарств и свернула его вдвое, буравя меня взглядом, произнесла:

– Я тебя предупреждала, что здесь мало мужчин, и интрижки крутить я не позволю, только посмей кого-нибудь затащить в постель – вылетишь отсюда сразу. В замке строгие правила, ясно тебе?

Я шумно выдохнула, понимая, что спорить бесполезно.

– Ясно, – буркнула.

– Это было моё последнее предупреждение, – сказав это, она развернулась и пошла прочь.

Сумасшествие… Я выдохнула и откинулась на подушку, прикрыв веки, чувствуя, как краснею до самых кончиков ушей.

Всё это не имеет значения. А вот если лекарь рассказал обо мне милорду, все скоро всё поймут.

Но минуты проходили за минутами, и никто больше не появлялся в комнате. Я не заметила, как задремала, чувствуя убийственную усталость. За одно утро слишком много переживаний, а слабость от болезни давала о себе знать.

Мне снился дом, уютный и солнечный, я гуляла в саду, вдыхая аромат прекрасных роз, выращенных мамой. Но вдруг солнечные лучи потускнели, подул холодный ветер, заставляя меня ёжиться, а потом появился Сальмос. В руках у него был артефакт, лицо искажала ледяная маска ненависти, а глаза вселяли ужас. Он схватил меня за плечи, и снова я ощутила обжигающую боль – артефакт оставлял на моей спине печати.

– Я найду тебя. Ты пожалеешь, что сбежала. Я заставлю тебя пожалеть, – не голос, а звериное рычание раздалось громом во мне, заставляя свернуться в спазме всё нутро, ледяной страх потёк по венам, отнимая силы сопротивляться.

Сальмос оттолкнул меня, и я упала прямо в огненную пропасть, которая сомкнулась надо мной тяжёлыми волнами жара.

Я вздрогнула и проснулась, дыша глубоко и часто. Я вся покрылась холодным потом, а сердце разрывалось от бешенного ритма, такого, что заломило в груди.

За окном уже давно рассвело.

В комнате я оказалась не одна. Паула как раз прошла к моей кровати и положила в изножье стопку вещей.

– Одевайся и выходи обедать. После милорд просил проводить тебя к нему, – сухо сказала она.

Прогоняя отступающий помалу страх, я села в постели, чувствуя, как рубцы на спине неприятно саднят.

– Чьи это вещи? – хмурясь, спросила я.

– Какая разница? – бросила экономка. Кажется, она всё гневилась, и я не в силах это исправить, недоверие к себе я заслужила, и теперь сложно переубедить строгую управляющую в обратном. – Поспеши, – непреклонно потребовала экономка.

Паула ушла, оставив меня одну.

Я потянулась за одеждой. На этот раз эта был какой-то пиджак изумрудного цвета с золотистыми застёжками на груди и расшитыми золотистой тесьмой рукавами, а штаны были чёрного цвета. Эта одежда походила на ту, которую носил мой брат, когда учился.

Я взяла всё в охапку и поднялась. После недолго сна почувствовала себя гораздо лучше. Убедившись, что коридор пуст, прошла в купальную комнату, где было зеркало. Заперлась изнутри и принялась переодеваться, но прежде сполоснула лицо прохладной водой и расчесала растрепавшиеся за ночь волосы. Их нужно будет скоро снова сделать короче. Стянув рубашку, я повернулась к зеркалу спиной – бурые рубцы на белой коже виднелись отчётливо. Сколько времени потребуется, чтобы они зажили окончательно и исчезли? Если они вообще могут исчезнуть, что вряд ли. Отбросив рубашку, я потянулась за чистой.

Одеться получилось не так быстро – слабость в пальцах и во всём теле делала из меня тряпичную куклу. Для меня оказалось настоящим подвигом застегнуть эти многочисленные запонки. И как Рой с ними справлялся по утрам? Столько терпения нужно…

Закончив, я поправила небольшой ворот-стоечку, заново оглядела себя. Сейчас я напоминала юнца, который случайно примерил форму курсанта. Щепка, возомнившая себя мужчиной. Грубая ткань надёжно скрывала очертания моего тела.

Всё-таки не удержалась от смешка и тут же одернула себя – нужно забыть, кто я. Сейчас я Эрик, мальчишка с улицы, потерявший свою магию.

Я выпрямилась, разглядывая своё жутко бледное лицо, потрескавшиеся сухие губы – слишком полные, слишком выразительные брови, слишком длинные ресницы… Даже удивительно, что мою тайну до сих пор никто не разгадал, напротив – вспомнила Джоану. Для них я мужчина и, похоже, привлекательный. Жар вновь прилил к щекам, и я уже не могла разобрать, от чего именно: от стеснения или снова мне становится нехорошо от накатывающей слабости и головокружения?

Решив больше не медлить, я отправилась в кухню, внутренне готовясь к тому что меня будут осуждать.

Да уж, Элиз, нелегко тебе. Было стыдно после выговора экономки посмотреть кому-то в глаза, хотя я не виновата. В кухню я вошла бесшумно и увидела хмурые лица служанок, которые пока не заметили моего появления и лениво ковырялись в своих тарелках. Паула сидела во главе стола. Она повернула голову ко мне, а следом встрепенулись Берта и Эгги, обращая взоры в мою сторону. И только Джоана в последнюю очередь глянула на меня мрачно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.