– Через три дня Егорке исполнится семь месяцев, – сообщила я счастливой бабушке.

– Ну, надо же, Егорка! Мне прямо не терпится его увидеть! – лично я от мамы ничего подобного не ожидала и находилась в полнейшем шоке от удивления.

– Приезжай, мам, мы тебе будем очень рады, – тут же пригласила я её к нам.

– Конечно, приеду, дня через три у вас буду, – сразу засуетилась мама. Про больницу ей сказать у меня язык не повернулся, и я почему-то боялась пугать маму, по-крайней мере, говорить такое надо не по телефону, находясь за тридевять земель. А то ведь она может додумать всё страшнее, чем есть на самом деле.

Мы с ней договорились, что адрес я смской скину, и мы будем созваниваться.

После разговора с мамой мне явно полегчало, но уснуть я всё равно не смогла.

Позвонив утром Регине, я не смог распознать, спала она или нет, но на всякий случай в больницу поехал пораньше.

На входе в отделение я столкнулся с Андреем Алексеевичем, он улыбнулся мне, как старому знакомому, поздоровался и пошёл дальше быстрым шагом, видимо, куда-то спешил.

Как только я встретился глазами с Региной, то сразу же понял, что она опять не спала.

Егорка сидел в кроватке, тоже не весёлый.

– О, ты сегодня так рано? – было не понятно, рада Регина или это какая-то другая эмоция предполагалась.

– Встречу перенесли на следующую неделю, – ответил я и продолжал смотреть на неё.

Заметив меня, малыш тут же оживился и радостно загыкал, я взял его на руки.

Если по дороге в больницу я ещё сомневался, что забрать Регину с Егоркой домой хорошая идея, то, увидев в каком она состоянии, принял окончательное решение так и сделать, даже если Андрей Алексеевич будет против.

– Ну, что Егорка поедешь домой? – он замахал ручками в ответ, как будто понял меня, а Регина смотрела на меня с удивлением. – Собери вещи, а мы сходим пока к врачу, – сказал я ей.

– А если он не отпустит? – недоверчиво спросила Регина.

– Я не собираюсь спрашивать разрешения, просто предупрежу и спрошу, возможно, Егору нужно будет ещё что-то принимать, – ответил я спокойно и вышел из палаты с Егоркой на руках.

Постучавшись в кабинет дежурного врача, я вошёл, не дожидаясь приглашения. Андрей Алексеевич встал из-за стола при виде меня.

– Я поговорить с вами хотел, надеюсь, не помешаю? – спросил я, стараясь быть вежливым. Врач указал мне рукой на стул. – Мне нужно забрать Регину с Егором домой, – прямо сказал я.

– Что-то случилось? – спросил Андрей Алексеевич приподнимая брови.

– Регина не спит, хоть и не признаётся, но я вижу в каком она состоянии, поэтому не могу их больше здесь оставить, – объяснил я ему, как смог. Врач молча достал из стопки толстых тетрадей, одну и открыл её.

– У Егора всё хорошо, но нужно будет, хотя бы ещё раз привезти его на укол, ну и таблетки попринимаете, – Андрей Алексеевич посмотрел на меня поверх очков.

– Конечно, мы привезём скажите только, в какое время? – спросил я.

– С двенадцати до пяти, как вам удобно будет, – он взял листок и начал что-то писать. – Я уже больше двадцати лет работаю врачом и у меня за долгие годы, выработалось своеобразное хобби. Когда дети выздоравливают, я пытаюсь определить на кого ребёнок похож из родителей, внешне. Ваш сын просто вылитый вы, это я определил с первого взгляда, даже не смотря на то, что у вас с ним разный цвет глаз, – Андрей Алексеевич продолжал писать, видимо, рецепт, а я сидел в откровенном шоке. – Возможно у вашей жены постродовая депрессия, а случай с аллергией ещё больше усугубил это состояние, так что вы постарайтесь не оставлять её одну надолго, – он взял другой бланк и начал заполнять его.

– Что за депрессия? – спросил я настороженно.

– Мужчины в основном плохо представляют, что значит выносить ребёнка, а это не только радость в ожидании чуда, но и тошнота с изжогой, как минимум. В конце беременности, когда живот становится большой, женщине вообще всё трудно, чтобы элементарно обуться, кучу усилий нужно приложить, – в этот момент мне аж подурнело, я подумал, что Регина в это время, скорее всего, была одна. – Потом роды, это тоже сильнейший стресс для организма, даже если всё прошло нормально, после такого нужно восстановиться, но бессонные ночи и постоянное нахождение с ребёнком не дают сделать это в полной мере, поэтому быть рядом с женой и делить с ней все заботы о ребёнке, это меньшее, что вы можете сделать, – такое подробное описание всего, через что пришлось Регине пройти, меня практически парализовало, если бы не Егор на руках, я бы не знаю сколько так сидел, пытаясь переварить услышанное. – Кирилл? – я в ответ тоже вопросительно посмотрел на Андрея Алексеевича.

– Не помню, чтобы я говорил, как меня зовут.

– Я в карте Егора посмотрел, – я всё ещё не понимал, что он имеет ввиду. – Если у ребёнка отчество Кириллович, значит, вы – Кирилл, – Андрей Алексеевич заулыбался, видимо радуясь своей находчивости, не подозревая даже, что практически добил меня своими доводами. – Вы можете сами это заполнить, – он протянул мне какой-то бланк.

– У меня документы в машине остались, так что лучше я унесу это Регине, – сказал я и встал со стула, чтобы взять распечатанный лист. – Спасибо, Андрей Алексеевич, за то, что пошли навстречу нам, – поблагодарил я врача.

– Не за что, это можете потом оставить у медсестры, – показал он на бланк у меня в руках.

Вернувшись в палату, я смотрел на Регину внимательно и уже совсем другими глазами. Тысяча вопросов в голове никуда не делись, но я решил их начать задавать, хотя бы после того, как она поспит.

– Вы куда пропали? – в голосе Регины слышалось раздражение, но слова Андрея Алексеевича были слишком свежими в памяти, поэтому я настроился быть терпеливым.

– Ждали пока врач выпишет рецепт, и ещё тебе нужно заполнить вот это, – я протянул Регине распечатанный бланк.

– А это ещё что? – она взяла лист и, нахмурившись, начала читать.

– Это стандартный отказ от госпитализации, – спокойно объяснил я, чтобы Регина не тратила время.

– Значит, ты решил, что Егорка уже здоров? – вопрос звучал, как обвинение.

– Врач сказал, что с ним всё в порядке, завтра мы привезём Егорку на укол и будем давать ему таблетки, – даже при всём понимании, сдерживаться мне приходилось уже с трудом. – Если ты против, то мы останемся здесь, но я никуда не уйду. Так что лучше сейчас успокоиться и поехать домой, ты ляжешь спать, а я побуду с Егором, – всё так же спокойно сказал я.

– Нет! – резко прокричала Регина и малыш вздрогнув, заплакал у меня на руках, она сразу забрала его к себе и начала испуганно успокаивать.

– Ты можешь дать мне свой паспорт, я сам заполню? – предложил я, не заостряя внимания на не очень адекватной реакции Регины. Она же уже долго не спала, мало ли…

Она взяла свою сумочку и протянула её мне.

– Ручка там тоже есть, – добавила Регина тихо.

Через несколько минут мы вышли из палаты, и я отдал заполненный бланк медсестре.

Пока ехали, Егорка уснул, я остановился возле аптеки, чтобы купить таблетки, которые выписал Андрей Алексеевич и ещё, на всякий случай, взял успокоительные, вдруг Регина не захочет спать.

Мы молча зашли в квартиру.

– Тебе нужно отоспаться, – сказал я сразу, когда Регина зашла на кухню, уложив перед этим сына в кроватку.

– Я не могу, – она продолжала делать вид, что всё нормально.

– С Егором всё будет в порядке, я обещаю, что глаз с него не спущу, – уговаривал я Регину, стараясь быть убедительным.

– Хорошо, только сначала я тебе всё покажу, – наконец-то согласилась она, и я даже шумно выдохнул.

Выкинув в мусорку жестяную банку со смесью, Регина чуть ли не выругалась, что-то бормоча себе под нос, и я догадался, что это то самое питание, на которое у Егора началась аллергия.

Показав мне, что и где находится, она пошла в душ, а я пошёл в комнату, где спал малыш.