– Он как будто вдыхает, но я не вижу, чтобы он выдыхал! – теперь уже Регина откровенно заревела, и я с силой сжал руль, мысли в голове путались. – Ты знаешь, как скорая ездит? Что если они вообще не приедут? Мне что, ждать, пока мой ребёнок задохнётся у меня на глазах? – я понял, что у неё началась истерика.

– Потерпи ещё минут десять, смотри на Егора, следи, чтобы он шевелился, реагировал на тебя! Мы сами увезём твоего сына в больницу! Всё хорошо будет, я тебе обещаю! – свернув с главной дороги раньше времени, я выезжал по дворам, так было короче и не было светофоров. – Возьми документы, одевайся, я уже подъезжаю, – успокаивал я Регину, хотя у самого адреналин уже зашкаливал.

– Да, хорошо, я сейчас всё соберу, – она ещё всхлипывала, но плакать вроде перестала, я услышал в трубку, как Регина открыла замок входной двери и отключила вызов.

Оставив машину у подъезда, я позвонил в домофон, потом не дожидаясь лифта бегом поднялся на четвёртый этаж, зашёл в уже открытую дверь, не зная, к чему готовиться.

В конце прихожей сидел ребёнок в каком-то устройстве, типа столика на колёсах.

Я-то был уверен, что Егор – это младенец примерно пару месяцев от рождения, а малыш вполне себе сидит, хотя я не умел определять возраст таких щекастых карапузов.

Присев на корточки, я начал всматриваться, пытаясь понять, что, по словам Регины, с Егором было не так. Он тоже с интересом смотрел на меня, пуская слюни, я невольно заулыбался. Кроме пухлых щёк и пучка волос на голове у Егора были огромные карие глаза, такие же, как у его мамы.

Регина вышла из комнаты, лицо у неё было в красноватых пятнах и припухшие от слёз глаза.

– Если вы готовы, то поехали? – спросил я, поднимаясь с корточек. Мне не хотелось ставить под сомнения Регинины слова, хотя я ничего страшного у Егора не заметил.

Она натянула ему тоненькую шапку и взяла на руки.

Мы вышли из подъезда, и я открыл заднюю дверь, помогая Регине сесть в машину.

Маршрут до ближайшей городской больницы я посмотрел заранее.

Подъехав прямо к входу с надписью “приёмное отделение”, мы зашли во внутрь.

– Девушка! Нам врач нужен у ребёнка, что-то с дыханием не так! – сказал я, польстив женщине за рецепшином, на вид которой было никак не меньше сорока.

– Имя, фамилия ребёнка? Возраст? – я подвёл Регину с Егором на руках к стойке, она так странно на меня посмотрела.

– Скорее, девушка! – сказала женщина, строго посмотрев на Регину.

– Белов Егор, шесть с половиной месяцев, – дрожащим, но громким голосом ответила она.

А я подумал только о том, что Регина не замужем, по-крайней мере официально, раз у ребёнка её фамилия.

Я заметил, что Егор начал закрывать глаза, и мысли мои сразу переключились обратно на малыша.

– Эй, Егорка не спи, – я взял его за маленькую ручку и подёргал легонько, он смотрел на меня вяло.

– Белов Егор, шесть месяцев, затруднённое дыхание …, – говорила женщина в трубку и попутно задавала Регине ещё вопросы.

Минут через пять быстрым шагом, вышел мужчина в очках, лет около пятидесяти, в медицинском синем костюме, видимо, это был врач.

– Андрей Алексеевич, – выглянула женщина из-за рецептшина. – Вот ребёнок, – она рукой показала в нашу сторону.

– Татьяна, позови мне кого-нибудь из медсестёр, – и махнул нам рукой, чтобы мы шли за ним. – В третью смотровую, – добавил врач.

– Когда заметили затруднённое дыхание? Может, ребёнок чем-то подавился? – начал он спрашивать, пропуская Регину вперёд.

– Днём заметила, что Егор слишком спокойный, не как обычно себя ведёт, и он ничем не мог подавиться, я всё время за ним смотрю, – уверенно ответила Регина.

– Чем кормили? – продолжал спрашивать Андрей Алексеевич.

– Смесью молочной, немного пюре овощное поел, – она подробно рассказывала, стараясь ничего не упустить, видимо.

– Расстегните ребёнку одежду, – попросил врач. Я заметил, что Регине неудобно держать Егорку и расстёгивать пуговицы я молча взял малыша к себе на руки. До этого специально смотрел, как она его держит. Когда одежда была расстёгнута, ребёнка я сразу поднёс к врачу.

Он послушал Егора, потом держа его за лицо, посмотрел в рот, малыш заёрзал у меня на руках, сопротивляясь.

– Изменения в питании были? – тут дверь открылась и вбежала девушка в белом халате. – Оксана приготовь …, – врач сказал название какого-то лекарства медсестре. – Так, что с питанием-то? – повторил он свой вопрос, глядя на Регину.

– Утром я дала Егору новую смесь, – призналась она, нахмурившись.

– У вашего ребёнка аллергическая реакция, вы очень вовремя привезли его к нам, – сказал Андрей Алексеевич, но теперь он смотрел на меня. – Давайте, папа, положите ребёнка на кушетку боком, – сказал врач, а я подумал, что не очень подходящее время, для уточнения того, что я Егору не отец. Регина тоже ничего по этому поводу не сказала, встала со стула и смотрела на сына с блестящими от слёз глазами, Егор издал какие-то звуки, после того, как медсестра поставила ему укол, но не заплакал, а скорее захныкал.

Врач сам взял ребёнка на руки и отдал его мне.

– Смесь отменить, вернуть прежнюю, и вам придёться остаться в больнице на несколько дней, чтобы мы понаблюдали за Егором, – сказал он Регине. – Оксана вас проводит, – и вышел из кабинета, я пошёл за ним.

– Андрей Алексеевич, – окликнул я его. – Может быть, у вас предусмотрены одноместные палаты, если нужно, я заплачу, – он заулыбался.

– С повышенным комфортом? – спросил Андрей Алексеевич, я кивнул, соглашаясь. – Есть, конечно, оплата посуточно, оформите на ресепшене, касса там же, – ответил он. – Оксана, определи их в триста пятую, – сказал врач, выходящей медсестре.

Я отдал Егора Регине, она смотрела на меня испуганными глазами, малыш захныкал.

– Всё нормально, я сейчас к вам приду, – Регина кивнула мне и пошла за медсестрой.

Я заплатил за палату.

– Детское отделение на пятом этаже и отдайте это дежурной медсестре, – сказала женщина и протянула мне какой-то листок.

Поднявшись на лифте в отделение, я заметил, что нужная палата, как раз напротив поста медсестры, оттуда и доносился детский плачь.

– Это ваш там надрывается? – спросила медсестра, когда я отдавал ей листок.

– Видимо, – ответил я улыбнувшись и пошёл в палату.

Регина ходила с плачущим егором.

– Что случилось? – настороженно спросил я.

– Он голодный, вот и плачет, я же не думала, что нас в больнице оставят и не взяла с собой ничего, – объяснила она. – Тебе нужно съездить к нам домой, – взгляд у Регины был виноватый.

– Это же долго будет, – сказал я, глядя на Егора, как он заливается слезами. – Давай я куплю смесь с бутылочкой, только ты напиши какую надо, – предложил я. – А потом я съезжу к вам домой и привезу всё остальное, – продолжил я, забирая у неё Егора, а Регина взяла свою сумочку.

– Смотри, какой классный медведь, – начал я разговаривать с малышом, показывая на игрушки, стоявшие на полке. Он, к моему удивлению, резко замолчал, но смотрел не на полку, а на меня. Потом ухватил воротник моей рубашки и начал тянуть в рот. Я даже вытянул шею, чтобы не мешать Егорке развлекаться.

– Он тебя сейчас всего изжуёт, у нас зубы режутся, – сказала Регина с улыбкой, забирая его и протянула мне листок.

Аптека была рядом с больницей, поэтому минут через двадцать я уже вернулся с жестяной банкой, в которой было питание и бутылочкой.

Я опять забрал у неё плачущего малыша и начал ходить с ним по палате, чтобы Регина сделала Егору смесь.

В палате был чайник, холодильник, и душ с туалетом тоже здесь были.

– Смотри, что у меня есть, – она показала бытылочку сыну, и он начал радостно дрыгаться у меня на руках, потянувшись к бутылочке, Регина хотела забрать Егора.

– Давай я его покормлю, а ты пока напишешь, что нужно из дома тебе привезти, – не дожидаясь ответа, я взял бутылочку и сел с Егоркой на кровать. Он начал жадно сосать смесь, лёжа у меня на руке и прикрыв глаза от удовольствия.