– Туточки!

– Бери новенькую и в кладовую. Возьмете белье, свечи… Все, что нужно. Потом покажешь ей, где будет спать.

К Сильвине, вытирая на ходу руки о мятое полотенце, приблизилась смуглая черноволосая девушка с красивыми бровями вразлет. Она улыбнулась вполне дружелюбно, но Сильвина, голодная, вымотанная и бесконечно несчастная, лишь вяло кивнула в ответ.

– Пойдем.

Торопливо перебирая ногами, Сильвина направилась к выходу. Когда она была в дверях, до нее донесся окрик кастелянши:

– Сними фартук!

– Да-да, – отозвалась Сильвина. – Прошу прощения.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось распластаться на полу.

***

«Этот день, наверное, никогда не закончится», – думала Сильвина, следуя за Энарой по холодному пустому коридору.

Порывы сквозняка щекотали ноги, но после жаркой кухни это было даже приятно. Сильвина с некоторым отстраненным удивлением размышляла о том, что лишь сегодня утром лорд Астер спас ее от разбойников в лесу, и еще несколько часов назад она тряслась в карете, глотая пыль. В ее сознании всплывали тревожные картинки и образы, как напоминание о том, что она пережила, но они не волновали, а скорее отупляли. В голове не вспыхивало ни единой разумной мысли. Если бы Сильвину сейчас привели на эшафот, она бы, пожалуй, не сразу это осознала.

– Проходи сюда.

Сильвина шагнула вслед за Энарой в окутанную полумраком кладовую и мгновенно ощутила резкий запах мыла и отутюженного белья. Здесь было очень чисто и большую часть помещения под низким потолком занимали полки с аккуратными стопками простыней и полотенец. Энара огляделась и засеменила к деревянной тележке, которая стояла в дальнем углу. На ней тоже громоздилась горка белья.

– Иди сюда! И держи.

Сильвина поспешно приблизилась, и на ее руки полетели колючее покрывало, сложенные простыни, наволочка и тощая подушка. Сверху легло льняное полотенце с безыскусной голубой вышивкой.

– Пошли дальше.

Энара направилась вглубь, и Сильвина лишь теперь заметила маленькую дверь на другом конце комнаты. Эта дверь вела в крошечную кладовую, освещенную масляной лампой. Здесь на полу и узких столах очень плотно друг к другу стояли разноцветные ящики и пузатые корзины.

– Матушка Дэва! – позвала Энара. – Матушка Дэва!

Сильвина искоса глянула на новую знакомую. Переработала она, что ли? От кого она ждала ответа в комнате, где кроме них двоих никого не было? Энара пожала плечами и без тени смущения проговорила:

– Нету ее. Ладно, сами разберемся. Вот тебе кусочек мыла.

Она вытянула из синего деревянного ящика ароматный брусочек и уронила его на стопку белья в руках Сильвины. Потом указала на стоящую поодаль красную коробку и строго сказала:

– Вот тут мыло для господ. Не вздумай ныкать.

– Ныкать? – недоуменно отозвалась Сильвина.

– Ныкать, тырить, короче говоря, не бери. Найдут у тебя такое, истерить будут полдня.

– Я не воровка, – сквозь зубы сказала Сильвина, но Энара лишь отмахнулась.

– Это я на всякий случай. Любят наши девицы фиалковое мыльце. Станешь покупать, выбирай другое.

Тяжело вздохнув, Энара подтянула к себе стоящую на столе корзину, оценивающе посмотрела на Сильвину и рубанула:

– У тебя мужик есть?

– Что?

– Мужик, говорю, есть?

Сильвина похлопала ресницами и неуверенно сказала:

– Нет.

– Хочешь найти?

– Нет!

– О, – с толикой разочарования протянула Энара. – Девица, что ли?

– Ты… Что за вопросы такие!

– Вот ведь не повезло, – пробурчала Энара. – Опять невинную птичку подселили. Даже погулять пойти не с кем.

Сильвина ничего не ответила на это замечание. Ей казалось, что еще немного, и она вообще лишится дара речи. Ну и нравы у этих чужаков.

Из маленькой кладовой Сильвина уходила, унося свечу с нетронутым фитилем, мыло, щетку для зубов и две круглые коробочки, которые она постеснялась открыть. Они с Энарой снова вышли в коридор, миновали кухню и отправились в просторную комнату, где Сильвина увидела четыре одинаковые кровати.

– Тебе повезло. Девчонки за стеной живут вшестером. Не слишком удобно. А здесь вполне уютно.

Энара была права: в девичьей было два больших светлых окна и красивый камин, которые помогали создать приятную обстановку.

Сильвине указали на вторую от левой стены кровать и велели скинуть вещи туда.

– Я покажу тебе умывальную и туалет, – сказала Энара, – а потом будешь тут сама осваиваться.

Умывальной оказалась выложенная лазурной каменной плиткой комната, смежная с девичьей. Сильвина с воспрянувшим интересом оглядела выставленные у стены чистые табуреты, деревянные ведра и ковши, полки, на которых кроме мыла красовались разноцветные флаконы и склянки. Потом она повернулась к утопленному в полу круглому углублению с мраморным бортиком.

– Это ванна, – сказала Энара. – Та же бадья, но удобнее. Видишь ту дыру? Затыкаешь ее пробкой, набираешь воду, а когда заканчиваешь, вытаскиваешь пробку. Вода уйдет.

– А колодец где? – краснея от собственного невежества, спросила Сильвина. – Где набирать?

– Не нужен тебе колодец. Вот здесь кран.

Энара указала на диковинную медную трубку с позолоченным рычагом. Сильвина, которая поначалу и не заметила это устройство, подошла ближе к стене.

– Повернешь вентиль, вода льется.

– Правда? Вот так просто?

Энара закатила глаза, подставила под кран ближайшее ведро и повернула «вентиль». И действительно, наружу хлынул радостный поток. Энара оставила ведро набираться и потянулась, чтобы взять с полки квадратную жестяную коробочку.

– Теперь смотри сюда. Вот это хвост саламандры…

– Ящерицы? – выдохнула Сильвина.

– Волшебной саламандры, – строго объяснила Энара. – Набираешь воду, потом бросаешь хвост в ведро, и вода превращается в кипяток. Понятно?

– Не очень, – честно сказала Сильвина. – Это магия?

– А сама как думаешь?

– Как удобно.

– Даже нам иногда перепадает какая-нибудь волшебная вещица. И запомни сразу! Мы здесь живем вчетвером. После тебя в умывальной все должно блестеть. Наша кастелянша частенько заходит проверить, как мы тут все содержим. Никаких мыльных разводов на полу, никакой грязи! Чистота и порядок!

– Я поняла, – миролюбиво проговорила Сильвина. – Спасибо за помощь.

Энара кивнула и вновь повернула вентиль, останавливая воду. Сильвина увидела дрожащую на кончике крана каплю и еще раз подивилась тому, на что гораздо человеческое воображение.

– Ну все тогда. Можешь выкупаться, подремать. Мы стараемся ужинать вместе, после вечернего колокола. Если опоздаешь, не беда, но за час до полуночи всё запирают, кухню тоже. Гляди, не останься голодной.

Энара дала еще пару коротких наставлений, после чего оставила Сильвину в одиночестве и скрылась за дверью. Сильвина же поспешила воспользоваться благами чужой цивилизации. Погрузиться с головой в горячую душистую воду было истинным блаженством, и Сильвина отмокала и плескалась больше часа – тщательно вымыла голову и нещадно до скрипа оттерла кожу.

Когда она вернулась в комнату, уже стемнело, поэтому Сильвине пришлось зажечь свою новенькую свечу. Отведенная ей койка выглядела сиротливо в сравнении с тремя другими, занятыми кроватями. Было ясно, что это место долго пустовало. Маленькая деревянная тумбочка рядом с кроватью покрылась пылью, крышка стоящего у изножья сундука местами потрескалась. Сильвина посмотрела на старый матрас и принялась торопливо заправлять постель. Когда она закончила расстилать простыни, в ней вдруг шевельнулось любопытство. Сильвина выпрямилась, взяла свечу и принялась водить ею по сторонам, чтобы рассмотреть всю комнату.

Новые соседки Сильвины явно не любили довольствоваться казенными вещами. На их кроватях лежали цветастые покрывала, а подушки казались намного толще, чем та, что дали Сильвине. На крышках сундуков кипой лежали нарядные платья и шали; тумбочки были заставлены шкатулками и зеркалами, кувшинами и кружками. У соседки справа рядом с кроватью красовался пышный букет из поблекших полевых цветов. Возможно, то было место любвеобильной Энары.