И вдруг небо вспыхнуло яркими цветами, громкий шелест пронесся над головой, а сырой запах леса стал еще сильнее. Это было Оно – его истинное рождение, к которому он шел все эти годы. Жизнь предстала перед ним во всей своей красе, и он понял, что это лучшее, что могло с ним случиться. Впереди целая жизнь, и он выберет тот путь, который хочет, потому что это его жизнь. Андрей смахнул слезу и всмотрелся в свое отражение в воде. «Это Я» – подумал он и улыбнулся. Возможно, впервые в жизни он улыбнулся по-настоящему. Дома он поцеловал маму и, заметив немой вопрос в ее глазах, произнес: «Я буду учителем, мама!»

Петербург встретил Андрея величавой серостью. Те годы запомнились прогулками по ночному городу, мостами, поднимавшимися под музыку и песни к звездному небу, каменными улицами, покрывающимися румянцем на рассвете, фестивалями на льду каналов, белыми улицами, укутанными в пушистые снежные шубы, трамваями, в которых он укрывался от дождя и мороза. Однако чувство восторга, которое поначалу вызвал у него университет, быстро сменилось ощущением пустоты и бессмысленности.

Андрей поступил в знаменитый педагогический университет в Петербурге. Перед экзаменами он, как мог, подтянул свои знания, и смог поступить со своими баллами, оказавшись в самом конце проходного списка.

Поначалу он восхищался всем, что видел и слышал. Каждый день отпечатывался в его памяти яркими событиями. Казалось, что даже воздух, которым он дышал, был пропитан предвкушением будущего, которое надвигалось на него. Каждая мелочь и каждое важное событие, по сути, не имели для него никакого значения, ибо были всего лишь очередными шагами на пути к его цели.

Андрей часто выходил на прокуренный балкон общежития, в котором он жил во время учебы, и думал о той жизни, которая его ждет. О собственной школе, где он будет учить по-настоящему и правильно! О том он как научит математике всех своих учеников. А перед ним простирался город, сияющий во тьме мириадами огней. Подобно звездному небу, он манил к себе и будоражил сознание тайной. Тайной жизни.

Но довольно скоро восторг сменился разочарованием. Андрей учился в поте лица, считая каждую деталь важной, и во всем искал смысл. Он старательно выполнял все, что от него требовалось, и это оказалось довольно просто. Однако через два года интенсивной учебы он осознал, что так и не приблизился к своей цели. Свободное время Андрей посвящал математике, погружаясь в нее с головой. С особым удовольствием он занимался по английским учебникам и книгам. Что бы кто ни говорил, но математика на этом языке звучала интереснее. Какое-то время это помогало Андрею отвлечься от мыслей о бессмысленности программы, по которой он обучался в университете. Но вскоре ему пришлось искать ответы на многие вопросы.

Последней каплей стала практика в школе. Это такой этап в образовании, после которого некоторые студенты окончательно в нем разочаровываются. Многие из них жаждут возможности оказаться перед классом и научить ребят чему-то новому. Однако формат практики, школьная программа, требования к преподаванию и ожидания учителей сильно расходятся с этим желанием. Студентам позволяют проводить «стандартные» уроки, материал и форму которых основательно редактируют как преподаватели, так и учителя. И, конечно, в школах всегда приветствуется, когда студенты организуют всякого рода воспитательные мероприятия…

Можно, конечно, возразить и сказать, что это правильно и что студентам нельзя позволять творчески подходить к обучению, а нужно держать их в рамках, потому что они еще не имеют опыта и не умеют учить. Однако это возражение стоит высказать тысячам молодых учителей, которые даже после многих лет работы все еще крайне ограничены системой образования.

Когда Андрей представил свои варианты первых уроков, он столкнулся с жесточайшей критикой и требованием срочно переработать все заново. Впрочем, для самого Андрея формат уроков не был чем-то неприкосновенным. Он допускал, что учить можно по-разному. Преподаватель же не просто требовал от него изменить форму проведения урока, но принять и использовать некоторые принципы, которые – Андрей точно это знал! – не работают. Наука их опровергала.

Валентин Иванович – преподаватель группы Андрея по педагогике и методике – активно популяризировал концепцию, известную как пирамида Дейла. Это такая псевдонаучная теория, согласно которой ученики усваивают разный объем информации в зависимости от типа обучения. Согласно этой теории, наилучший способ научиться чему-то – это делать что-то на практике и учить других. А наихудший способ – просто слушать лекции или читать учебники.

Кто-то бы посмеялся над этой идеей, и это не удивительно, ведь она не имеет научного обоснования. Но только не Андрей! Когда он впервые услышал об этой пирамиде, он тут же загорелся. Это ведь что-то новенькое про то, как надо учиться! Погрузившись в эту тему, однако, он вскоре выяснил, что это псевдонаучный миф, у которого нет никакой научной базы – ни исследований, ни данных. Существует даже ассоциация ученых, которые пытаются развенчать эту фальшивку, потому что считают ее вредной.

Но Валентин Иванович искренне верил в эту пирамиду и заставлял своих студентов использовать ее принципы при разработке уроков. Андрей отказался, за что получал самые низкие оценки. А потом, во время практики, Валентин Иванович набросился на его конспекты, словно хищник. Трудно было даже представить, что у этого прокуренного старичка где-то под капотом таятся такие запасы энергии. Он требовал, чтобы Андрей убрал лекции, работу с учебником, тесты и какие-то там «карточки»! И настаивал, чтобы тот проводил свои уроки как положено: чтобы дети разбивались на группы и учили бы друг друга новой теме! Надо ли говорить, какие горькие воспоминания оставила после себя эта практика? Но как же здорово было учить других…

Андрей окончательно разочаровался во всем этом в начале последнего курса. Он мучительно размышлял и боролся с апатией. Без особого интереса выбрал тему диплома. И однажды, сидя на неудобном стуле за своим рабочим столом, он осознал, что больше не хочет учиться. Не учиться вообще, а продолжать играть в эту бессмысленную игру под названием «высшее образование».

Был дождливый вечер, за приоткрытым окном гудела дорога. Андрей вышел прогуляться, испытывая острое желание принять какое-то крайне важное решение. Он шел мимо старинных фасадов, уютно окутанных желтым светом фонарей. Дождь барабанил по зонту, люди спешили укрыться от непогоды, толпились на маленьких остановках, заполняли кофейни и кафе, спускались в метро.

Андрей остановился у речки. Город удалялся от него вдоль канала, исчезая за поворотом. На другом берегу он заметил маленькую одинокую кофейню под названием «Завтра», и направился туда. Внутри оказалось очень уютно: теплый желтый свет, казалось, согревал, а с красных кирпичных стен на Андрея смотрели лица писателей, мыслителей и актеров. Седой бариста деловито чистил кофемашину.

– Можно мне черный кофе? – спросил Андрей, не отрывая взгляда от фотографий.

– Мы закрываемся, но, кажется, один американо я успею сделать, – улыбнулся бариста. – Нравится? – продолжил он, заметив взгляд Андрея.

Андрей кивнул, продолжая смотреть на портреты.

– Кто эти люди? В смысле, некоторых я узнаю… Но почему они здесь? – спросил Андрей, делая глоток горького кофе, оставляющего послевкусие жареных семечек.

– Это портреты моих знакомых.

– Ого!

– Да, все они когда-то бывали здесь. Пили мой кофе. Я – бог кофе!

– Да, кофе очень вкусный! – согласился Андрей.

– Сначала зашел первый, затем второй, а он рассказал третьему. Так они ко мне и ходили годами. Говорят, что они любят бывать у меня и сидеть вон на том диване. С чашечкой моего кофе, разумеется. Они появляются в трудные моменты своей жизни. И представляют, что трудности уже позади, что они все преодолели, и наступило завтра. Поэтому я так назвал свою кофейню.