— До меня дошли сведения о том, что за несколько минут до сигнала об ошибке вы сообщили о попадании антивещества в корпус ракеты, хотя оснований для этого к тому моменту не было. Как вы узнали об этом заранее?

Л почувствовал на себе пронзительный взгляд Норрингтона.

— Я… не мог знать этого заранее. Я мог лишь предполагать такой результат, — Л старался говорить спокойным голосом, чтобы его ответ не звучал как оправдание. — Последние приготовления к запуску были довольно напряженными. Поэтому то, что я мог сказать в Центре управления… не более чем сон, так странно совпавший с реальностью.

Л понял, что его попытки провалились.

— Сон? — Уотсон приподнял бровь. — Что ж, нам всем сейчас не хватает должного отдыха. Поэтому, при возможности, не стоит попусту перетруждать себя, мистер Форстер.

Л кивнул и покосился на Норрингтона. Тот по-прежнему не отводил взгляд от Л, и в его глазах, как ни странно, уже не было прежней иронии. Казалось, Л в первый раз заметил на его лице неподдельное удивление.

Последовали долгие обсуждения дальнейшего порядка действий. Л снова ушел в свои размышления, и без того зная, что их ждет дальше.

Из-за полного уничтожения корабля постройка нового испытательного макета отложится на неопределенное время. Какое — никому не известно. Ожидание может длиться год, два, десять лет… Уже не было речи о том, что сам Л сможет когда-либо отправиться на Землю. Макет не выдержал и дня испытания, что уж говорить о четырех годах полета!

Л уже не испытывал никакого сожаления. Бесконечная усталость — вот все, что он сейчас ощущал. Он снова был бессилен перед непреклонностью обстоятельств. Л чувствовал, что сделал абсолютно все, чтобы фотонная ракета воплотилась в жизнь, и не имел ни малейшего представления, что теперь делать.

Что же могло произойти перед крушением? Это могла быть любая деталь, которая не была удостоена должного внимания. Такая же поломка могла произойти и во время реальной экспедиции, а это означало гибель для всего экипажа. Фотонная ракета слишком трудоемка и опасна, чтобы использовать ее для полетов. А если работа над ней и продолжится, то может затянуться на десятки лет.

Он понял, что Колин был прав. О чем он только думал, будучи уверенным в том, что полетит на Землю через несколько лет? Только самонадеянный псих, который верит в чудеса, может мечтать об этом.

Зачем ему вообще теперь продолжать работу над ракетой?..

Но крушение корабля было не самым необъяснимым для Л вопросом. Его разум снова играл с ним, и он не мог понять, как остановить это, как препятствовать этим вещим снам.

В который раз в своей жизни он боялся. Боялся, что снова узнает то, что обычному человеку знать не суждено.

Но больше всего его пугала абсурдность и необъяснимость этих явлений.

Выход был только один.

Он должен был бросить эти занятия. Забыть обо всех этих вопросах: кто он, кто его родители, почему он не такой как все.

Не думать о Люси.

С этим всем должно быть покончено. Теперь ему нужно пытаться стать обычным человеком, и тогда, возможно, его перестанут преследовать многочисленные видения.

На следующий день Л, терзаемый мучительными мыслями, прибыл на Метаморфозу. Вместе с ним с базы вернулось еще несколько сотрудников, включая и Норрингтона.

За все время полета заместитель не пытался заговорить с Л, однако последний все равно чувствовал его пристальное внимание на себе. Лишь когда ракета приземлилась, а пассажиры, покинув корабль, ожидали отправки в город, Л услышал за своей спиной голос:

— Что ж, мистер Форстер, думаю, вы найдете путь, как начать строительство нового макета в ближайшее время.

— Прошу прощения? — обернулся Л.

Норрингтон усмехнулся.

— Вы показали прекрасные результаты. Благодаря вам трудозатраты и время на постройку значительно сократились. Я полагаю, вы можете применять свои дарования и дальше.

— Я изо всех сил пытаюсь быть нормальным, мистер Норрингтон, — ответил Л, стараясь скрыть нарастающий гнев. — К тому же мои… дарования не смогут принести компании средств на сборку нового аппарата.

— Я все же считаю, что помогут, мистер Форстер. Подумайте об этом.

Л недоуменно уставился на него.

— До встречи, — произнес Норрингтон с непроницаемым лицом и удалился.

Несколько секунд Л стоял, глядя в одну точку, пока его не пронзила мысль.

Что этот тип сказал в их первую встречу?

«Скоро вы откроете в себе такие способности, о которых вы и не ведали…»

Л бросило в жар от этого воспоминания. Откуда Норрингтон знал про его умения, когда сам Л еще не ведал об этом?

Он посмотрел в ту сторону, куда ушел замдиректора, но тот будто испарился. Л сделал несколько шагов по залу в его поисках, однако Норрингтона нигде не было видно. Куда ему понадобилось уйти на космодроме?

Он должен был разорвать соглашение с ним — это будет еще одним шагом на пути к нормальному человеку. А лучше всего было вообще уйти из космической отрасли, что он хотел сделать еще в начале лета. Тогда он сможет полностью освободиться от своих несбыточных иллюзий.

* * *

Дни были похожи один на другой.

Л приходил на работу, заново проверял все расчеты и параметры и возвращался домой. Каждый раз он приезжал в офис с твердым намерением уволиться, но каждый день его что-то удерживало на месте. День ото дня он доставал телефон, собираясь сообщить беловолосому о выходе из сделки, но всякий раз, так ничего и не сделав, убирал телефон обратно.

Его коробило от собственной трусости и нежелания начинать нормальную жизнь.

Зима давно вступила в свои права, и Л не помнил более трудной, грязной и мрачной зимы за все время.

На дорогах, размокших за осеннее время от бесконечных потоков воды и грязи, выросли слои снега и льда. Редкие деревья с голыми черными ветвями стояли застывшими изваяниями. Бесконечные бетонные многоэтажки стали будто еще серее и темнее; тяжелыми отвесными скалами они нависали над головой, будто намереваясь раздавить своим весом, и молча смотрели на прохожих своими многочисленными желтыми глазами.

Температура воздуха резко менялась каждые несколько дней, то поднимаясь на пару градусов выше нуля, то опускаясь до нескольких десятков градусов ниже. Толщи снега таяли, становясь грязной слякотью, и вновь замерзали, превращаясь в наслоения бугристого льда.

Неутихающий ветер пронизывал до костей, независимо от количества одежды, а промокшая насквозь обувь стала привычным явлением каждого дня.

Никто не знал, когда закончатся потоки снега и ледяного дождя, падающие с небес. Они то стихали, то возвращались с новой силой, и с ними уже не справлялась ни одна городская служба. Движение транспорта замедлялось или вовсе останавливалось, все чаще стали происходить аварии.

Люди смиренно встречали нелегкий сезон уже в который раз. Но в этом году непогода не на шутку разыгралась, побивая многолетние рекорды по количеству причиненных неприятностей.

Несмотря на тяжелые условия, работа не прекращалась. Но для Л все труднее становилось заставить себя найти весомую причину для того, чтобы день за днем, невзирая на непогоду, механически искать возможную поломку бывшего макета.

Запущенные к месту крушения аппараты, как и предполагалось, не нашли ни единого следа от фотонной ракеты. Это говорило о предстоящем огромном объеме работы, который, казалось, мог длиться бесконечно.

День за днем Л смотрел на толпу горожан, которые, не глядя по сторонам, совершали один и тот же маршрут, не понимая должным образом, зачем они вообще это делают. Измученные тяжелым существованием, они видели только узкую протоптанную тропинку перед собой. Не было сомнений, что большая часть людей не ведала о неуспешном запуске корабля, который мог бы изменить их жизнь к лучшему.

Л смотрел на них и понимал, что они никогда не являлись причиной его желания отправиться на Землю. Он никогда не хотел помогать им. Он всегда преследовал только личные цели.

Единственной отрадой в этом нескончаемом мраке было то, что состояние отца улучшалось с каждым днем, и это позволило ему вновь выйти на работу.