В баре фешенебельного отеля собрались гости, и, когда всем разлили шампанское, директор кабаре произнёс поздравительную речь, а после представил всем известную певицу из Италии Сильвану, за которой теперь было закреплено два сольных номера в программе. У Лиды не было сольных номеров, она даже не могла об этом мечтать. Её таланта и опыта было недостаточно, чтобы выделиться на фоне уже существующих звёзд элитного кабаре. После официальной части к Лиде подошёл хорошо одетый высокий мужчина и начал разговор:

– Мне про вас многое рассказали, и я хотел бы проводить вас до дому, если вы согласитесь. Надеюсь, что мой автомобиль вас устроит! Меня зовут Роллан.

Лида несколько растерялась, так как предложение было очень прямолинейным, но она знала, что заведение не занимается сутенёрством, и опасаться было нечего. По дороге в машине мужчина был немногословен, чем ещё больше понравился Лиде. Она сделала громче радио, по которому доносились популярные французские хиты:

On ira où tu voudras, quand tu voudras,

Et on s’aimera encore, lorsque l’amour sera mort

Toute la vie sera pareille à ce matin

Aux couleurs de l’été indien…

Прозвучала песня исполнителя Джо Дассена, которую Лида очень любила, но не до конца понимала значение слов; её французский был ещё далёк от совершенства, но на работе все говорили на английском, так как многие танцовщицы были приезжими. Роллан вызвался разъяснить смысл песни:

– Мы пойдём, куда ты пожелаешь, когда ты пожелаешь, и мы будем любить друг друга, даже если не станет любви, и вся жизнь будет словно это утро – всё в цветах бабьего лета…

Первое утро миллениума Лида провела в объятиях чрезвычайно нежного француза. Она не привыкла, чтобы мужчины так обращались с ней в постели. После грубоватого Руслана в Америке у неё был бой френд с Филиппин, но после ночи с Ролланом Лида впервые узнала об истинно женском удовольствии.

После совместного завтрака в постели с новым любовником Лида вздремнула. Во сне ей привиделось, что она стоит на перекрёстке двух пустынных дорог. Она оглядывается по сторонам, но вокруг нет ни души. В полном отчаянии с ней случается истерика, и она взывает к небу о помощи. Внезапно во сне перед её взором выступает огромный клуб пыли; эта пыль была скорее похожа на пепел. Поднялся сильный ветер. Пепел полностью покрыл Лиду, и она стала задыхаться. В этот самый момент кто-то крепко сжимал её за руку, да так, что она почувствовала боль. Всё вокруг потемнело, страх вернулся. Теперь дорога, на которой стояла Лида, была покрыта ледяной корой. У неё стали мёрзнуть ноги. По-прежнему находясь во сне, она попыталась ощупать грозного незнакомца в чёрном плаще, силуэт которого увидела, но вместо этого проснулась. Рядом с ней мирно спал Роллан. Она рассматривала его смугловатое лицо несколько минут и после прижалась к нему под одеялом.

Через короткое время Лида погрузилась в новый сон, где реальность прежнего сновидения имела более чёткие очертания. Она была всё на том же перекрёстке, только теперь дороги были устланы голубиными трупами. Только вороны пролетали над ней, издавая зловещие звуки. За перекрёстком Лида увидела дорожный знак, к которому захотела приблизиться, чтобы рассмотреть на нём надпись. Неизвестно откуда, сквозь вороньи крики, она услышала похожий на детский голос, который говорил ей, что нельзя уходить за пределы пересечения этих дорог. Мысль о том, что назад не будет возврата, внедрялась в сознание Лиды некой неподвластной её пониманию силой. Но она отвергла эти голоса и отправилась к дорожному знаку, маршируя по останкам птиц. Ей казалось, что она идёт очень долго и всё никак не может приблизиться к панно. Наконец Лида смогла разглядеть более узкую тропинку, которая должна была сократить её путь. Как только она ступила туда, то в один миг её стало засасывать болото, из которого всплывали на поверхность уже человеческие конечности. Во сне она вновь неистово воззвала о помощи. Невидимые сущности словно бы приподняли её над землёй, вытягивая из липучей гущи. И теперь она уже шла по зелёной траве, и на небе появилось солнце. Но Лида вновь вспомнила о том, что так и не увидела заветную надпись, и оглянулась назад. В тот же миг она вновь очутилась на том же перекрёстке, где её ждал знакомый силуэт в чёрном плаще.

Теперь Роллан часто забирал Лиду вечерами с работы, и это стало вызывать зависть у некоторых девушек, которым было непросто обзавестись другом. Мужчины очень ревнивы, и маловероятно, чтобы приличный парижанин согласился бы культурно ухаживать за той, которая каждую ночь выставляет обнажённое тело на всеобщее обозрение. Лида поняла, что нужно как-то разрядить обстановку в коллективе, и решила всех пригласить в ресторан на свой день рождения. Она знала, что все не придут, ведь у неё не было среди них подруг, и только несколько танцовщиц приняли её приглашение. Но этот ход сработал, так как после посиделок в ресторане, разошлись слухи об этом.

– Какая милая и простодушная эта Линда! Даю вам слово, что совсем скоро этот красавчик с ровным загаром растопчет её невинное сердечко, и будут литься слёзы. В Париже так всегда!

Немка Сандра рассказывала Сильване о том, как прошёл вечер с Лидой. Лида невольно услышала фрагмент этого разговора и очень расстроилась, но не подала виду, когда Сильвана обратилась к ней:

– Послушай, детка! Не верь тому, что тебе говорят! Если это и есть та настоящая любовь о которой мы все здесь мечтаем, тогда чего переживать? Всё что твоё, с тобой останется навсегда. Да поможет тебе Дева Мария и Её сонмы ангелов!

Сильвана развернула свои запястья тыльной стороной, и Лида смогла рассмотреть её татуировки: на правом был изображен небольшой лик Мадонны, а на левом – архангел Гавриил. Лида несколько опешила и вдруг вспомнила свой новогодний сон. Она осмотрела внимательно руки итальянской красотки и поблагодарила её за тёплые слова. На минуту ей показалось, что она смогла бы подружиться с ней, но через несколько мгновений когда в раздевалке объявили о том, что это специальное шоу, посвящённое Дню святого Валентина, будет открывать новым номером Сильвана, Лида почувствовала удушающий прилив зависти, которой не знавала раньше. Ей стало изрядно не по себе, и она не знала, как справиться с обуревавшими её эмоциями. Она решила попросить у коллег таблетку от головной боли, на что Сандра резко ответила:

– От чего же тебя не вылечит твой славный Роллан?!

Лида не выдержала, и выплеснула стакан воды, который держала в руках, прямо в лицо Сандре. Сандра схватила Лиду за волосы, и ударила по лицу. Пощёчина оказалась такой сильной, что Лида не смогла сдержать крик. В гримёрную ворвался взволнованный режиссёр-постановщик и принялся разбираться в ситуации.

Случилось так, что большинство девушек заверили его в том, что именно Лида начала потасовку. Только Сильвана воздержалась от комментариев и попросила режиссёра дать Лиде возможность всё уладить с Сандрой после спектакля. Сандра была возмущена, она говорила о том, что после такого не может больше танцевать с Лидой в одних номерах, на что режиссёр ей ответил:

– Если Сильвана возьмёт на себя ответственность за Лиду, то этот вопрос больше не будет обсуждаться.

Все сразу угомонились. Сильвана была абсолютной звездой. Девушки знали, что директор кабаре заплатил большую сумму, чтобы выкупить её контракт. Он смог убедить её оставить роскошную жизнь в Монако и переехать в хмурый Париж. Режиссёр боялся малейшего конфликта с Сильваной, так как именно ему придётся за это отвечать.