– Хэнэ ректор этого университета.

Алима наконец-то сбросила с себя непонятное, по её мнению, мерзкое липкое чувство, эмоционально шепнула:

– Чушь какая! Тогда зачем она с нами возилась? Неужели на всех не хватило старшекурсников?

Скрытных успел произнести только:

– Ты бы сразу поняла кто она, если бы заглянула на сайт университета. Как ты вообще документы подавала, не поинтересова…

Громкое:

– Тук-тук! – прокатилось по залу. Это Хэнэ ногтем постучала по микрофону. Задорный голос начал вещать классическую приветственную речь: – Приветствую вас, дорогие первокурсники! Наш университет с гордостью и…

Из всей группы наших героев ректора слушали только Сидор Скрытных и Маргарита Мудрая. Остальные занимались кто чем: Кариме Критикова думала какая приятная улыбка у Климентия Комфортунова (хотя кроме неё, больше никто так не считал. Все решили, что парень по крайней мере лицемер); Серафима Слёзкина душила в себе зарождающуюся панику, сжимая пальцы брата в крепкой хватке, иногда отвлекаясь на «одним глазком посмотреть» на профиль Сидора; Алима Активная смотрела на потолок и старалась не уснуть; Климентий тоже залип на потолке, высчитывая сколько денег должно уходить на освещение такого громадного зала; Сая Солнечная нашёптывала Всеволоду Великолепных названия магазинов и бутиков, в которые он мог бы наведаться и с тонким кошельком, подсовывала ему веер скидочных карт, на что Всеволод скрипел зубами, изо всех сил стараясь удержать спокойствие на лице; Никола Нерешительных непринуждённо болтал с Фисалией Флиртуновой на отвлечённые темы, что, несомненно, успокаивало её расшалившееся воображение (каплю на клыках Хэнэ она убедила себя принять за галлюцинацию); Кирилл Креветкин сидел на ближайшем к выходу стуле, смотрел через тела старшекурсников на сгущающиеся тучи.

Где-то вдалеке прогремел раскат грома. Кто-то из проводников закрыл створки стеклянных дверей. Сквозняк, лизавший ноги, тут же исчез. Где-то поблизости ударила молния. Белая вспышка испугала многих. Тихий ропот голосов прокатился по залу.

– Ха-ха, не бойтесь. – Хэнэ оборвала дежурную речь. – Наш университет обеспечит вам тёплую и сухую дорогу до комплекса общежитий. – Выждав паузу, ректор продолжила: – Ха-ха, я вас заинтриговала? Дело в том, что под землёй наш университет имеет разветвлённую сеть туннелей. Проще говоря, подвалы соединяют между собой все корпуса и общежития. К сожалению, туннели не выводят в город, но общежития стоят неподалёку от Стены, так что оттуда вы сможете взять такси. По окончании этого собрания вас проводят проводники. Настоятельно прошу не отбиваться от них, потому что сами вы ни за что не сможете найти выход…

На сцену поднялся хмурый, лет тридцати мужчина в чёрном. Под глазами его темнели круги, в густых волосах проглядывалась седина. Прямая осанка и строгий взгляд поверх очков заставили замолчать всех первокурсников без исключения. Маргарита Мудрая сглотнула, губы её дрогнули, а органы под рёбрами словно подсжались и завизжали (так бы сама Маргарита описала свои чувства). Бедняжка сама того не ведая попала под волну зловещего влечения. Слава всем богам и тёмным силам этого мира: наш Козерог достаточно здравомыслящая девушка. Сердце её навечно застряло под каблуком мозга – какие-то там первобытные инстинкты не имеют над ней власти.

Пока зал звенел в тишине, мужчина на сцене что-то прошептал Хэнэ. Та с искрой предвкушения на него посмотрела, поблагодарила кивком и продолжила свою речь. Как только мужчина покинул сцену, первокурсники массово выдохнули.

– Кстати, вам следует запомнить нашего профессора философии, Григория Затраховича. Он только что ко мне подходил. Он очень умный и харизматичный человек, только ха-ха его строгость иногда пугает. Этот человек станет куратором самой… кхм, выдающейся, многообещающей группы! – после этого отступления речь Хэнэ вернулась в русло, а Фисалия наклонилась к уху Николы, шепча:

– Она так это произнесла, будто Григорий станет не куратором, а надзирателем самой проблемной группы.

Янтарные глаза глянули в разноцветные, Нерешительных нервно улыбнулся, ответив:

– Ох, надеюсь это не так.

Кошачья улыбка померкла, Флиртунова коснулась кончиками пальцев шёлковой рубашки Нерешительных, говоря:

– С тобой всё хорошо? Выглядишь болезнен…

Оглушительный гром расколол небеса одновременно с ослепляющим светом. Видимо, этот день взял за правило обрубать речь людей на полуслове. Когда хлопок сгоревшего в электричестве воздуха затих, эхом пульсируя в ушах находящихся в зале людей, первый этаж погряз во тьме.

– Хм, видимо, выбило пробки. Ха-ха. – Весело сообщила Хэнэ. Её голос достигал всех и каждого, даже без микрофона. Шокированные первокурсники не обратили на этот факт внимания. – Ну что ж, в основном всё что надо было сказать, я сказала. Сидите на местах, сейчас к вам подойдут проводники и проведут вас до кабинетов на верхние этажи. Будьте осторожны на лестницах, так как временно электричество не доступно, света нет. После индивидуальных групповых собраний вас проводят до общежитий. – Наклонив голову набок, добавила: – Спасибо за внимание. – Взглядом поверх толпы она посмотрела на наших социологов. Те сидели на месте, словно пригвождённые, как и было велено.

Где-то поблизости опять ударила молния. Её свет на мгновение осветил зал. На сцене больше не виднелся человеческий силуэт.

– Идёмте. – Весёлый голос Хэнэ оказался совсем рядом. Кирилл Креветкин повернул голову, его нос был в сантиметре от яркой ткани чужой рубашки.

Наши герои послушно встали и последовали за Хэнэ. Серафима не сдержалась и пробормотала себе под нос:

– Она же секунду назад была в другом конце зала… разве возможно так быстро пересечь его… призрак…

Позади Слёзкиной шёл Всеволод, изрядно накрученный Саей и её обидными замечаниями, пробурчал столь же тихо в ответ:

– Не пугай саму себя. Тебе просто показалось. – Серафима не стала развивать и защищать своё мнение, лишь быстрее зашагала.

Всеволод Великолепных – ярый скептик. Всякие там происки тёмных сил, астрология, религии его нисколько не волновали. А вот шквалистый ветер, налетевший на город, и молния попавшая туда, куда бить нельзя, что обесточило это здание, – вот это да, не пустяки, из-за которых стоит понервничать (даже если их проведут под землёй к общежитиям, у Всеволода нет денег на такси, придётся идти до автобусной остановки возможно под ливнем, соизволь тот пролиться).

Таким образом, в молчании и погружённые в свои мысли, наши герои семенили за Хэнэ. Ректор подвела их к одной из лестниц, попросила придерживаться за перила. Не спеша юные социологи поднимались. Снующие на первом этаже силуэты студентов пропали за первым же поворотом лестничного марша.

На втором этаже в плане света дела обстояли ещё хуже: окна здесь чередовались с простенками, поэтому добрая часть коридора скрывалась в густой тени. Хэнэ всё шла и шла вперёд, изредка оглядываясь назад, не отстали ли её подопечные. Наконец, где-то на середине коридора, она остановилась, отворила дверь.

– Прошу. – Ректор пропустила наших героев вперёд.

Кабинет оказался кабинетиком: два ряда обыкновенных парт, стол преподавателя напротив, проектор и прочая техническая часть нас не интересующая. Два панорамных окна давали мало света: надвигающаяся гроза этому способствовала.

– М-да, мрачновато. – Заметила Алима, засунув кулаки в карманы спортивных штанов.

– Обычно в наших корпусах очень уютно, – будто оправдываясь произнесла Хэнэ, прикрывая дверь. – Вы в этом сами убедитесь в понедельник.

– Нам за парты садиться? – спросил Никола.

С неизменной улыбочкой Хэнэ ответила:

– Как хотите.

Кто-то остался стоять, присев на столешницы, кто-то прилично умостился на стулья.

– Вы наш куратор? – робкий голос Мирона раздался за спиной сестры.

– О, – казалась на секунду Хэнэ удивилась. – Нет. Я и без того очень загружена, ха-ха.

– Тогда кто нас будет курировать? Затрахович? Прошу прощения, имя не запомнила. – Поинтересовалась Кариме.