- Ну, что ж, - сказал он через минуту, - сердце в переделах нормы. Я хотел сказать, в пределах его, то есть больного, нормы. Бьется с частотой сорок ударов в минуту - ослаб, наверное. Вы не видели, в каком состоянии он был до того, как очутился на полу?

  Королев не знал, что и сказать. Но тут на выручку пришел Егор:

  - Да в нервном он был состоянии. Я бы даже сказал, в бешеном.

  - Ах, вон оно как! - закивал медработник. - Ну, в таком случае, всё ясно: нервное потрясение, которое и привело к глубокому обмороку. Так, - обратился он к Королеву, - вы сейчас наберите номер 333-222 и попросите, только вежливо, пожалуйста, пусть пришлют двух санитаров с носилками: будем откачивать.

  Королев рванул в слесарку, набрал нужный номер, рявкнул в телефон, чтобы срочно выслали двух дармоедов с носилками и, бросив трубку, вернулся к медику.

  - Ну и как скоро они придут? - спросил Королев, чувствуя, что уйдет на это минимум полчаса.

  - Думаю, скоро: мы же здесь - за углом находимся, - улыбнулся медик и вновь стал слушать сердце Валерия.

  - За каким еще углом: тут, в оба конца - прямая дорога?..

  - Не забивайте себе голову, уважаемый: это такое наше выражение, сугубо медицинское, - тут он хихикнул, отчего у Королева пробежали мурашки, как от осознания того, что перед ним находится какой-то шизик, а не врач.

  - Доктор, вы-то сами в порядке? - спросил Королев, надеясь на адекватный ответ, а не на дурацкий смешок. Но он ошибся: медработник вновь ощерился, однако, ничего не сказал. Королев мысленно поблагодарил Гиппократа, который придержал язык своего ярого служителя.

  - Конечно, я в порядке, - через несколько секунд ответил доктор, и пошевелил губами, очевидно, убедившись в том, что это и в самом деле так. Королеву всё не понравилось в этом человеке, а именно какая-то ненужная легкость, когда необходимо сосредоточить все свои силы на спасении вот этого придурка, лежавшего на полу с высунутым языком и повернувшем голову так, будто ему профессионально, одним ловким движением, свернули шею.

  Прошло три-четыре минуты, когда подошли, наконец, санитары с носилками. Они молча уложили полуживое тело Валерия на грязный брезент, годный, разве что, для переноски покойников, и, не оглядываясь, унесли его туда, откуда пришли.

  - С вами свяжутся в ближайшие часы: не отходите от телефона, - сказал медработник и опять улыбнулся. До Королева вдруг дошло, что это, наверно, у него нервный тик, а не выражение радости. Успокоившись на этой мысли, он вернулся к общему, с Егором, делу, грубо прерванному его куратором.

  Он прошли на склад, поставили телегу ближе к левому стеллажу, чтобы не загораживать проход дальше, вглубь помещения.

  - Вот пусть здесь она и стоит, - сказал Егор и выдохнул. Королев прекрасно понял человека, на которого неожиданно напали из-за угла, сыпля угрозами и обещаниями расправиться с ним физически, пусть это и был не просто какой-нибудь работяга, а человек, близкий к начальству.

  Королев повернулся и пошел в слесарку. Егор поплелся за ним.

  - Ну, что, пойду я, пожалуй, отдохну. Как думаешь? - спросил Королев.

  - Конечно, как договаривались, - ответил Егор, - а я пока тут останусь, до восьми.

  - Зачем до такого времени здесь сидеть? Почему в столовую не пойдешь? - спросил Королев, впрочем, мало уже интересуясь, как Егор проведет этот вечер: он сам устал, как собака, и ему хотелось только вытянуть ноги на своей любимой кровати и уснуть сном младенца.

   - У меня аппетит пропал, если честно, - улыбнулся Егор, но Королев чувствовал, что тот что-то скрывает.

  - Ну, ладно - не хочешь есть, значит, не хочешь. Я тогда уже пойду.

  - Ага, пока! - ответил Егор и открыл свою сумку.

  Королев шел по коридору, как в тумане: глаза видели настолько паршиво, что он, того и гляди, втемяшится в стену, и будет потом ходить с разбитой башкой, пока ему не наложит повязку тот самый придурковатый медик со стетоскопом на шее. Он замедлил шаг, стараясь держаться поближе к стене, слегка касаясь ее рукой - все-таки, какая-никакая, а гарантия того, что он не хряпнется посередине коридора.

  Так он и дошел до комнаты отдыха. В следующую минуту Королев дрых, как суслик без задних ног. Сон? Какой сон: просто черная яма, в которую он провалился и остался там на долгие восемь с половиной часов, не шевеля ни ногой, ни рукой. Кто-то в комнате даже подумал, что теперь у них здесь покойник, и не вызвать ли того очаровашку медработника, в полтора метра ростом, с идиотской улыбкой до ушей. Но потом, очевидно, заметив, как слегка поднимается грудная клетка насмерть уставшего сотрудника, заботливые граждане, наконец, от него отцепились и занялись своими делами: шахматами, картами, кроссвордами и интересной болтовней перед сном.

  Егор, оставшись один в слесарке, добрался, наконец, до своего планшета. Он пользовался им вопреки строжайшему запрету, распространенному на всех объектах архипелага, вплоть до тюремного заключения. Но люди - есть люди: многие обходили этот запрет на свой страх и риск, надеясь, что их никто не выдаст. Этим пользовались и те, кто был нечист на руку, правда, таких быстро вычисляли и, согласно тринадцатому пункту инструкции, увольняли. Но, как уже когда-то упоминалось, увольняемых больше никто никогда не видел. Егор, скорее всего, не представлял никакой опасности: обычный молодой человек, интересующийся мировыми новостям, которому скучно сидеть на одном месте, изолированном от интересной жизни больших городов. Вот и сейчас, он сидел на рабочем столе Королева и, болтая ногами, читал, что на Кубе, ближайшем их соседе, если плыть напрямки по океану, никуда не сворачивая, снова восстание - имя лидера предусмотрительно не указывалось, но говорилось, лишь, что главным в этом восстании является народ. Расплывчатое "имя" лидера вызывало только улыбку, но внимание Егора тут же переключается на Америку, где творились очень странные дела.

  - Опять зомбаки лютуют, - усмехнулся Егор, листая свежие фотографии, на которых, словно из фильмов-ужасов, грязные, все в крови, зомби нападают на людей, разрывая их на части. Он верил в эти новости и одновременно сомневался: не могут мертвецы нападать на людей - они же давно умерли, и всякая неживая плоть должна быть неподвижна. Он махнул рукой и снова перелистнул страницу: теперь кратко освещались события в Европе. В полуголодной Франции осталось лишь полмиллиона человек, и то они все собираются переселяться в Ирак, но самолеты уже давно не летают, а поезда не ходят...