- Ладно, чего уж там: давай, подвинься уже, - сказал старик.
Королев сделал шаг в сторону, освобождая пространство, чтобы его проводник мог схватиться за ручку тележки.
- Ладно, пойдем уже, а то заждались там работнички твоего груза.
Они толкнули тележку одновременно. Та, скрипнув, сдвинулась на несколько сантиметров и встала на месте.
- Странно, - сказал Королев, - я еще понимаю, когда один ее не можешь сдвинуть, но чтобы двое мужиков ее толкали, и такая оказия.
- Да уж, - почесал в затылке Иван Петрович, - действительно, непонятно. А ну-ка, давай еще раз попробуем.
Они снова толкнули тележку. Та, очевидно, съехав, с мешающего ей, камня, поехала, наконец, вперед.
Прошло много времени, пока они, больше не говоря друг другу ни слова, толкали свою ношу вперед. Королев, в конце концов, не выдержал и спросил:
- Долго нам еще пилить?
- Ты куда-то торопишься, молодой человек?
- Да, в общем-то, нет, просто, как бы меня там не хватились.
Тут Иван Петрович засмеялся во весь голос.
- Кому ты нужен, бедолага? Ты знаешь, кого сюда посылают? Тех, кто менее всего ценен там, наверху. Они вообще сюда не спускаются: наверх ездят сами ремонтники, и им за это платят хорошие деньги. А тебя, дурака, спустили сюда бесплатно, чтобы сделать, втайне от тебя, свои делишки.
- Какие еще делишки? - не понял Королев.
- А какая теперь разница: всё равно тебе никто ничего не скажет - не приняли они тебя в свою компанию, - он снова рассмеялся, и это очень не понравилось Королеву. Его сердце дрогнуло, как будто предчувствуя что-то необычное, что должно было вот-вот произойти.
- Откуда вы знаете, что меня не хотят принимать? - спросил он, мгновенно взмокнув.
Иван Петрович остановился, распрямился, кашлянул в кулак.
- Давай-ка, чуток передохнем, - сказал он, снова достав сигарету. Он закурил что-то невероятно вонючее и душное. Королев закашлялся, отвыкнув от сигаретного дыма.
- Вот что я тебе скажу, малой. Те ребята, наверху которые, они тебе совсем не друзья. Ты знаешь, как я сам сюда попал? Да вот так же, как ты. Меня спустили вниз на этой чертовой платформе пятнадцать лет назад, а когда я провел здесь неделю, или больше, то попросился наверх. Мне тогда ремонтники сказали, что меня сослали на каторгу, из которой нет выхода.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - пробубнил Королев, - похоже на бред какой-то, извините.
- Извиняю, - сказал Иван Петрович, и снова закашлялся, поперхнувшись дымом. - На моей памяти, ты уже двадцатый или двадцать пятый изгой, которого сюда присылают, чтобы якобы привезти заказанные детали. На самом же деле, от тебя, как и от предыдущих ребят, просто избавились, как от ненужного груза. Вот ты мне скажи, - Иван Петрович уставился на него, блестевшими в полумраке, глазами, - кто-нибудь из тех, верхних, говорил о сокращении рабочих мест, об увольнении?
Королев с подозрением посмотрел на старика:
- Не знаю, откуда вам это известно, но такой разговор, действительно состоялся, не далее, как вчера.
- Вот, я об этом и говорю: они от тебя просто избавились, как от ненужного груза, только и всего. И даже не их в этом вина, но администрации, которой плевать на всех на этом и других объектах архипелага.
Иван Петрович сплюнул в темноту и выкинул тлеющий бычок.
- Ну, ладно, поехали уже, а то я чего-то разболтался.
Они толкнули телегу и она плавно тронулась вперед, не застревая теперь ни на одном камне. Королев, сказав себе, что это всего лишь случайное совпадение, забыл о мелких препятствиях, мешавших ему сдвинуть груз в первые минуты по прибытии сюда.
Они двигались по туннелю и Королев слышал, как все громче и громче раздается гул работающих механизмов.
- Это наши винты крутятся, - сказал Иван Петрович, когда шум стал заметно нарастать. - Профилактику им, значит, устроили. Еще чуть-чуть и приедем в наше машинное отделение.
Однако же прошло не меньше часа, пока они въехали в огромный зал: здесь звуки гребных винтов перекрывали все остальные. Ну и как здесь разговаривать друг с другом, когда абсолютно ничего не слышно, кроме грохота огромных лопастей, погруженных в воду. Королев не ожидал, что люди вынуждены работать в таких условиях и, заметно погрустнев, понял, какая судьба ждет его теперь, если верить словам Ивана Петровича.
Как только они докатили телегу до первой решетки, лежавшей на мощных перекрытиях, Королев увидел зеленоватую воду, мерно плескавшуюся под ячейками черной решетки, своей площадью занимавшей четверть зала. Чуть вдалеке сидели на скамейках ремонтники, в количестве двадцати человек.
Иван Петрович показал Королеву на два узких швеллера, похожих на рельсы и, кивнув на телегу, сказал, что колеса нужно направить к этим швеллерам, и дальше уже по ним ехать до места. Королев вместе со своим проводником так и сделали. Как только они поставили телегу на швеллера, Иван Петрович вдруг схватился за голову, постучал по своим наручным часам, как бы говоря, что ему некогда, и торопливым шагом умчался вглубь туннеля. Королев, не ожидая такого скорого расставания с интересным человеком, один, с невероятной легкостью, дотолкал телегу до того места, где сидели ремонтники и махнул им рукой. Те махнули ему в ответ. Никто из них не курил, видимо, они давно ждали Королева, и этот вынужденный перерыв кончился с его приходом.
К Королеву подошел широкоплечий человек в черном комбинезоне и, протянув руку, поздоровался со слесарем. Потом, взявшись за поручень телеги, толкнул ее дальше, подвозя к большому открытому проему в решетке.
Королев смотрел на работу ремонтников, которым было, в принципе, все равно, смотрит он на них, или нет. Он понимал их равнодушие: еще бы, несколько лет работать, не видя белого света, в постоянном шуме, будто находишься рядом с водопадом. Удивительно, как они, до сих пор, не сошли, с ума. "Вот на этой мысли, лучше бы мне и остановиться", - неожиданно для себя подумал Королев. - Кто сказал, что ремонтники психически здоровы; кто может дать такие гарантии?"
