- Григорий Королев, - сказал Петрович, ощутив довольно крепкое рукопожатие.

  - Ну-с, начнем, пожалуй. Работы здесь не много, но сделать ее нужно за два дня. Во-первых, сначала обработайте вот эти пластины, - он пальцем показал на стопку серых пластин, лежавших на столе-наковальне, - а потом, по чертежу, просверлите в них отверстия. Дальше, нам нужно будет приготовить стальные пруты для ремонта лестницы. Видели, при входе, какие щели между ступенями?

  Петрович кивнул.

  - На них всегда обращают внимание новички, а у нас уже глаз замылился. Вот от этого бардака нам нужно будет избавиться. Сваркой пользоваться умеете?

  - Нет, - ответил Королев.

  - Жаль, - сказал Петр. - Ну, ладно, подключим Егора, если его опять не заберут, как вчера. Ждали его, понимаешь, ждали, а он только перед самым отбоем вернулся.

  - А что за дела у него такие?

  - Да, - махнул Петр и улыбнулся, - охрана чего-то у нас, в последнее время, нервная стала: проверяют и перепроверяют тех, кто уже сто лет здесь работает. Но вы не переживайте - все через это проходят и довольно безболезненно.

  Королев вспомнил свои вызовы к Штукку, скорее всего, не выжившему в той вчерашней мясорубке, и улыбнулся: вполне себе невинный был допрос с последующими опровержениями обвинений в свой адрес. Если здесь идет проверка, то ему, простому слесарю, бояться нечего.

  Петр и Никита включили станки и начали обрабатывать болванки. Шума от станков почти не слышалось, и можно было спокойно разговаривать, только этого никто не собирался делать: внимание на столь серьезной работе здесь на первом месте.

  Пройдясь резцами по заготовкам, причем сделали это токари почти синхронно, они переглянулись между собой и весело хохотнули, будто у них был какой-то тайный уговор закончить обточку одновременно.

  "Хотят на меня впечатление произвести, что ли?" - подумал Королев, но ничего не сказал.

  Петр, не выключая станка, подошел к Королеву.

  - Если хотите, можно уже начинать обрабатывать заготовки, а то время-то идет.

  - Да-да, - сказал Петрович, будто вспомнив, зачем сюда пришел. - Спасибо.

  Когда токари хотели вновь вернуться к своим болванкам, Петрович решил сказать им о необычной ситуации, что случилась с дроном, упавшим в воду. И только он открыл рот, тут же в комнату влетел бледный Валерий, и, замахав руками, сказал, что всех срочно собирают в конференц-зале.

  - Немедленно, - прошипел он, скрываясь за дверью, но оставив ее открытой.

  Петр с Никитой переглянулись и вновь рассмеялись, словно Валерий только что удачно пошутил. Петровичу стало как-то неуютно в такой ситуации, но он, по-прежнему, старался вникать в обстановку, внимательно слушая и мало разговаривая. Он решил, что позже поговорит с Валерием, а не с этими странными парнями, у которых "смех их - друг их". Где он вычитал эту фразу, он не мог вспомнить, но она, почему-то сразу пришла на ум, когда Петрович подумал о "веселых" токарях.

  Когда они вышли в коридор, там было столпотворение. Никто ничего не знал, зачем их вызывают. Рабочие вперемешку с лаборантами, ученые рядом с поварами - все шли в одном направлении, туда же, как тут же вспомнилось Королеву, где находилось метро на старом объекте.

  Идти пришлось долго. За это время, наступая друг другу на ноги, многие либо матерились, либо тихо ойкали, но никто никому не грубил, понимая, что ситуация серьезная и надо... надо, в конце концов, добраться до этого чертового конференц-зала.

  По дороге Петровича обогнала какая-то маленькая женщина с темными волосами. Она сказала ему "извините", хотя никак его не потревожила.

  - Ничего, ничего, мне даже приятно, - сказал Королев, сам не ожидая от себя такого ответа.

  Женщина строго посмотрела на наглеца, видимо, что-то для себя отметив, и понеслась вперед, всё также извиняясь перед теми, кого действительно задевала крепкими своими локтями. Петрович с улыбкой проводил прекрасную незнакомку, втайне надеясь увидеть ее еще раз в зале. Но тут его настиг Петр, его начальник по слесарке.

  - Ну что, торопишься?

  - Да вот, пытаюсь, - сказал Королев, стараясь держаться ближе к стене, чтоб его не затоптали.

  - Давай, давай, а то пропустишь самое интересное!

  И пошел, так же, как так маленькая женщина, расталкивая всех локтями. Петрович смотрел на лихо прокладывающего себе путь Петра, и подумал, что, скорее всего, это рядовое событие, типа партийного собрания, или дня рождения босса. Тут он некстати засмеялся, но никто даже не обернулся - все торопились в тот зал, как на пожар.

  Пройдя, наверное, километра два, Петрович почувствовал, что сильно натер себе мозоли, хоть ботинки были ношенными и удобными. Тем не менее, он стал заметно прихрамывать, когда показались, наконец, огромные двери, в открытую пасть которых вливалась вся, говорящая на разных языках, толпа. "Что же у них всё-таки стряслось?", - думал Петрович, стараясь не сильно наступать на натертую ступню.

  Наконец, ему удалось войти в зал, где не было ни одного ряда кресел, как в кинотеатре, или, хотя бы, стула - все стояли, как в переполненном автобусе, шикая друг на друга, в ожидании оратора, или что у них там было запланировано.

  Глава 20

  Утреннее солнце освещало берег с такой интенсивностью, что ослепило сразу всех, кто вышел из горы Пико. Первыми шли Ральф Штукк и Альфред Трясогузов, который, трясясь от неровностей на лавовом песке, молча ехал за начальником охраны. Они остановились недалеко от выхода из горы. За ними кучковалась команда поваров, десять человек охраны и заведующий складом с самого нижнего уровня. Вся группа сотрудников острова Пику смотрела на катера, которые выстроились вдоль берега: штурманы развернули их носами к, видневшемуся вдали, кораблю. Люди, которых Трясогузов поначалу принял за "чистильщиков", разбежались по всему острову, в поисках чего-то. Часть из них зашла внутрь горы, держа в руках большие пластиковые чемоданы для укладки аппаратуры, "или взрывчатки", - равнодушно подумал Трясогузов. Спустя секунду ему даже захотелось, чтобы там была какая-нибудь C-4, или маленькая атомная бомба, чтобы она сравняла эту гору вместе с ее лифтами, и чтоб о ней больше никто не вспоминал.