В дверь громко постучали. Толстяк обернулся и крикнул:

  - Да!

  Глава 19

  Королев спал, как младенец. Будильника он не ставил - не знал, в котором часу начинается рабочий день на этом объекте, да и неплохо бы сделать себе выходной. Соседи по комнате уже встали и заправили кровати. Некоторые спешили в туалет, другие столпились небольшой группкой около двери, ожидая, когда она откроется.

  Петрович, разбуженный негромкими разговорами в комнате, легко приподнялся на кровати, встал на отдохнувшие ноги и, сказав в воздух "доброе утро", стал одеваться.

  Через пятнадцать минут после общего подъема, дверь открылась, и в проеме показался "Наумочкин". Он вошел в комнату, пропуская тех, кто торопился выйти наружу, и как-то сразу оказался около кровати Королева. Петрович не мог себе объяснить этого феномена, несмотря на то, что голова с утра была легкая, самочувствие отличное, и с глазами тоже всё в порядке. Очевидно, сказывались последствия вчерашнего стресса, когда он еле-еле выбрался из той кровавой каши, что заварилась на Фаяле.

  - Добрый день, - сказал "Наумочкин", блеснув очками. - Как спалось?

  - Нормально, - ответил Петрович, чувствуя, что ситуация повторяется один в один, как будто его преследовало дежавю, и он, оказавшись в прошлом, теперь заново проживает самый первый свой рабочий день на том самом объекте, где сейчас расхаживали монстры.

  - Прекрасно, - сказал "Наумочкин", - тогда начнем, пожалуй. Ваши данные сохранились во внутренней сети компании, и рабочее место по-прежнему закреплено за табельным номером 3424, то есть, за вами, только работать вы будете не в паре, как там, на Фаяле, а в "четверке", учитывая обстоятельства, с которыми нам пришлось столкнуться на первом объекте.

  - Что это значит, не понял вас?

  - Это значит, что теперь вы будете ненавязчиво приглядывать друг за другом, и нам удастся избежать фаяловских эксцессов.

  - А, теперь ясно, - ответил Петрович.

  - Ну, вот и хорошо, - сказал "Наумочкин". - Кстати, можете звать меня Валерием Николаевичем, или, если хотите коротко - боссом.

  Петрович вопросительно на него посмотрел. Тот от души засмеялся:

  - Да шучу я, господи боже! Просто зовите меня Валерием, и всё. Расслабьтесь, коллега - мы здесь в одной лодке. Такое ЧП, какое пережили вы, может случиться абсолютно на любом объекте, так что, спокойно работайте и будьте ко всему готовы. Если есть ко мне вопросы, задавайте их сейчас, а то рабочий день вот-вот начнется.

  Петрович вытянул шею, поправляя воротник халата, которому давно требовалась стирка, и спросил:

  - А дверь только вы открываете?

  - Какую дверь? - удивился Валерий. - Ах, эту? - спохватился он, - Да, здесь немножко другая система, чем была на Фаяле. Лучше, знаете ли, всё держать под контролем, чем пускать на самотек. Да и потом, этот порядок был введен буквально со вчерашнего дня, когда у вас случилось катастрофа. Начальство не хочет допустить повторения внутренней диверсии, поэтому повсюду были отключены электронные замки, и теперь все двери, что называется, открываются "ключниками". Этот термин уже закрепился на нашем объекте, так что не удивляйтесь, если кто-нибудь крикнет: "Ключник, ко мне!"

  Глядя на Королева, Валерий снова рассмеялся:

  - Да не скажет так никто, боже мой! Просто позовете меня или Михаила - мы вчера оба встречали вас на пирсе, помните?

  - Конечно, помню, - ответил Петрович. - А как мне вас позвать, если вы находитесь по ту сторону двери, ведь у меня нет ни рации, ни телефона?

  - На каждой двери, со стороны выхода из помещения, есть кнопка открывания - это же так просто, - сказал Валерий, разводя руками.

  - Тогда почему люди сегодня ждали целой толпой, пока вы придете и откроете дверь, раз они могли просто нажать кнопку и выйти?

  Валерий перестал улыбаться.

  - Вот у них сами это и спросите, чего они кучами ходят: со мной никто эти темы обсуждать не хочет - боятся, наверное.

  - Странно, - сказал Королев, - я думал, что они доверяют вам, а тут...

  Валерий вздохнул:

  - Григорий Петрович, людей здесь много и все они разные до такой степени, что дай им волю, они будут требовать туалетную бумагу разных оттенков, лишь бы им угодили. Иногда проще проигнорировать их странные желания и, тем самым, заставить выбросить всякую дурь из головы, чем идти на поводу у этой толпы и выворачиваться наизнанку, выполняя их прихоти.

  По всему было видно, что это задело Валерия, но Королев, не подав виду, спокойно спросил:

  - Наверное, вы все-таки преувеличиваете, и желание ходить толпой, скорее всего, чем-то обусловлено, не так ли?

  - Вполне возможно, - ответил Валерий с едва скрываемым раздражением в голосе, - но, повторюсь - это не мои секреты, и также не мои странности: хотите, поинтересуйтесь у них сами. Больше мне сказать нечего, к счастью.

  - Почему, к счастью? - не унимался Королев.

  - Потому что, - блеснул очками новый куратор, - у меня нет ни времени, ни желания обращать внимания на всякую ерунду: вы уж мне поверьте, что в том, о чем они по углам болтают, нет здравого смысла.

  Он даже запыхался, разъясняя этот нюанс бестолковому слесарю.

  Переведя дух, он спокойным тоном договорил то, о чем пришел сказать:

  - Итак, мы прекрасно пообщались, а теперь, хватит лясы точить - пора бы уже и на работу идти. Вы готовы?