Толстяк снова подозрительно на него посмотрел и произнес:

  - Принеси фотки - я должен быть уверен.

  - Обязательно принесу! - с готовностью ответил охранник. - Я могу тебе их даже завтра в комнату отдыха притаранить: всё равно завтра я меняюсь, так что могу и ускорить процесс.

  - Ладно, - пожал плечами Трясогузов, - неси завтра.

  Тут у Канарейкина блеснули глаза, и он с жаром добавил:

  - А еще, вместе со мной тоже товарищ один работает, так у него, вообще ни рук не было, ни ног. А сейчас посмотри на него - красавец мужчина с крепкими ногами и такими офигенными бицепсами, как будто не руки, а живые питоны, только что без зубов. Так-то, брателло! Ладно, езжай уже к Ритке, а то я тебя совсем заболтал.

  Трясогузов постучался в дверь медкабинета.

  - Да, да! - раздался приглашающий волнующий голос.

  Трясогузов потянул на себя ручку двери.

  - Это я, - сказал он, осторожно протискиваясь сквозь проем. Кондрашкина с интересом наблюдала, как ее новый подопечный справится с этой задачей, учитывая, что это были последние тяжелые дни в жизни Трясогузова. Скоро он будет с улыбкой вспоминать, как ездил в кресле, и как тяжело ему было по утрам, когда приходилось перетаскивать свое тело на это скрипучее сиденье, и...

  Трясогузов, наконец, въехал в кабинет.

  - Здрасьте, - сказал он, подъезжая к столу Маргариты.

  - Ну, как наши успехи? - спросила она, улыбаясь. Стоило Альфреду лишь взглянуть на нее, и снова теплая волна окутала его разум и он, как и вчера, пропустил первые ее слова. Маргарита, прекрасно зная о своем воздействии на своего нового пациента, нарочно говорила какую-то белиберду на протяжении трех минут, чтобы Трясогузов не пропустил важной информации, последующей потом. Тут она громко хлопнула в ладоши и "магическое" воздействие прекратилось.

  Толстяк пришел в себя и оглянулся с непонимающим видом, мол, как я сюда попал. Но через несколько мгновений, пришел, наконец, в себя и приготовился слушать Маргариту.

  - Итак, - сказало она, - вы прорешали вчерашние задачки?

  - Да, - он положил исписанную брошюрку на стол. Она посмотрела на аккуратный почерк Трясогузва; оценила, как он решил примеры; приняла во внимание, какие именно задания вызвали у него затруднения (он, кстати, так и не успел обратиться к товарищам за помощью, учитывая события, произошедшие в кабинете Малыша). Она отложила брошюрку и, подперев подбородок руками, внимательно посмотрела на толстяка.

  - Если бы я вас совсем не знала, то сказала бы, что вы - гений.

  Альфреда будто током дернуло: по спине пробежала продолжительная судорога, отчего он внутренне затрясся, а ноги снова задергались, как это у него бывало при сильном нервном напряжении. Он смотрел на ноги и не мог понять, почему они не перестают дергаться, словно их кто-то шевелит через определенные промежутки времени с одинаковой силой.

  Он удивлено посмотрел на Маргариту.

  - Вы видите, что со мной творится? - спросил он дрожащим голосом.

  Она, по-прежнему, на него смотрела, не отводя взгляд, потом медленно, как во сне, произнесла:

  - Нет, ничего такого я не вижу: это вам только кажется.

  Трясогузов вновь посмотрел на свои ноги: действительно, они спокойно покоились на железной подножке кресла, ни разу не дернувшись. Он закрыл глаза и вытер вспотевший лоб.

  - Доктор, что сейчас со мной было? - спросил он, заранее предполагая, что она не скажет ему правды и спишет это на его галлюцинации.

  - Всё очень просто, - сказала она. При этих словах она открыла ящик стола и достала серебристый кубик. Трясогузов про себя отметил, что на каждой грани были выпуклые цифры, только числа были очень уж большие: 2456, 7658, 4444. Странные цифры, ни о чем, впрочем, ему не сказавшие, быстро забылись, и он спросил:

  - А что это за кубик?

  Маргарита вновь показала свои ослепительно белые зубы в обворожительной улыбке.

  - Это тот самый инструмент, с помощью которого мы с вами добьемся нужных результатов.

  Альфред хмыкнул:

  - Первый раз вижу такой инструмент, да еще в медкабинете.

  Маргарита кивнула:

  - Не вы первый, не вы последний: многие удивляются, когда узнают о возможностях этого маленького, и, на первый взгляд, непримечательного, предмета, а между тем...

  Тут ее прервал стук в дверь.

  - Да! - крикнула она в ярости. Трясогузов обратил внимание, как вдруг изменилось ее лицо, и если бы ее волосы были чуть более растрепаны, он принял бы Маргариту за настоящую ведьму. Он хотел отвести глаза, но опять не смог: теперь это была совсем другая "магия" - что-то заставляло его смотреть на Кондрашкину, хотя толстяк упирался всеми здоровыми конечностями, как физическими, так и ментальными, чтобы оторваться от этого взгляда. Продолжалось это одну-две секунды, пока его не вывел из этого состояния громкий голос Канарейкина?

  - Маргарита Павловна, там снова ЧП!

  - Что еще случилось? - прошипела она.

  - Сами выйдете и посмотрите! - крикнул охранник и закрыл дверь.

  Она встала, бормоча что-то себе под нос, и выбежала из кабинета, оставив Трясогузова без присмотра. Альфред осмотрелся. Ничего интересного в кабинете не было: два шкафа с лекарствами и какими-то инструментами, дверь около шкафов. "Наверное, кладовка", - подумал Альфред. Под потолком окошко вентиляции, блестевшее позолотой. Тут он перевел взгляд на стол, на котором лежал загадочный кубик. Он протянул руку и хотел, было, взять его, но тут, между его пальцами и кубиком проскочила голубая молния, стрельнувшая по ногтям. Толстяк отдернул руку и, на всякий случай, подул на нее.