Его взгляд помутнел. Челюсти сжались вместе с кулаками.

– Кристофер и я… мы… – опустила взгляд.

– Говори, глядя мне в глаза, – холодный приказ.

Не могу. Не могу врать, глядя ему в глаза.

– Амелия, смотри на меня, – прорычал он. Подняла взгляд. Крупные соленые капли скатились вниз и повисли на подбородке. Он стер их нежным касанием, от которого я, закрыв глаза, отстранилась.

– Мы поженимся, мистер Эллингтон. Я – невеста Кристофера, – выпалила на одном дыхании, не открывая глаз, чтобы не видеть, как разбила ему сердце. Чтобы не чувствовать себя виноватой, чтобы не жить, не дышать, чтобы надеяться на мгновенную смерть. Тишина. Удар сердца, другой, третий… Открыла глаза. Мистер Эллингтон улыбался. Ничего не понимаю. Он стоял, глядя на меня и улыбался!

– Кого ты пытаешься обмануть, любимая? – по-хозяйски прижал меня и накрыл губы поцелуем. Тело предательски ослабло и провалило искушающую проверку, тая от его прикосновений и ласк, но злобный окрик вернул с небес на землю.

– Амелия!

Отскочила, как от прокаженного и влепила оплеуху. Сама не веря, что сделала это, хватала ртом воздух.

– Все, поехали отсюда, – приказал Кристофер.

Я бросила растерянный взгляд на Одри. Куда он собирается меня тащить?

– Но мои вещи… я не… Кристофер…

– Я сказал. Поехали. Отсюда, – он цедил сквозь зубы и, вцепившись в мое запястье, разве что не зашвырнул в свой автомобиль.

Мистер Эллингтон окаменел от неожиданности и непонимания моего поведения. Одри подбежала к нему и, срываясь на крик, что-то пыталась объяснить. Что происходило дальше – не видела. Машина с агрессивным рычанием рванула с места и унеслась прочь. Страх разливался во мне черной тягучей смолой, обжигая душу и вытравливая всякую надежду на благополучный исход. Накрыла ладонью горошинку, в надежде, что ему об этом неизвестно.

– О, от выблядыша придется избавиться, – мой жест не ускользнул от его взгляда. Я похолодела, не в силах даже слова произнести. – Этим займемся завтра с утра.

Молча стиснула зубы, вспоминая все известные молитвы. Надеясь, что мне удастся сбежать от монстра и при этом сохранить дом и жизнь родителей. Если бы только удалось связаться с папой. Пол национальной армии встало бы на их защиту…

* * *

– Мистер Эллингтон! – Одри срывалась на визг. – Скорее, где машина? Мы должны… он же убьет… Господи, а ребенок! Ваш ребенок пострадает!!! Мистер Эллингтон, ну что вы стоите, где, где ваша машина??? И он похитил еще одного ребенка…

Мужчина с каменным лицом смотрел в пустоту, где еще минуту назад стояла Амелия.

– Я не понимаю, – наконец тихо протянул он. – Одри, соберись. Обо всем по порядку.

Ее трясло. Судорожно хватая ртом воздух, она практически задыхалась. Понимая, что женщину необходимо успокоить, Генри обнял ее и, поглаживая по спине, шептал:

– Успокойся, все будет хорошо…

– Одри? – в дверях показался Итан. Казалось, на это показательное выступление собрались все. Она отстранилась от мистера Эллингтона и с красными глазами, не хуже, чем цвет ее платья, уставилась на своего парня. – Где Амелия? – прошептал он. В ответ тишина. Он повторил настойчивей. – Где Амелия? Одри!!!

– Кристофер увез ее…

– Что? – зарычал он. – Как ты это допустила?!

– Одри, Итан, доложите обстоятельно. Что происходит?

Итан помог женщине успокоиться, стиснув ее в объятиях, и согласился с мистером Эллингтоном. Она должна рассказать. Все рассказать.

– Он… я… Простите, – собираясь с мыслями, она растерла ладонями лицо и начала рассказывать. – Несколько недель назад мне позвонила ваша мама.

– Миссис Эллингтон? – вспыхнул Генри, уже понимая, что рассказ связан с очередной интригой этой умелой женщины.

– Да. Алисия. Она, скажем так… завербовала меня. Для помощи вам с Амелией и Тринити. Недавно я… – взгляд на Итана. – Мне пришлось… в общем. Я поставила в кабинете Кристофера прослушку. Она дала мне жучок. И я выкрала кое-какие документы.

– Заявление о смене генерального директора? Так информация от тебя?

– Да, – затравленно покосилась на мужчин, затем, растирая переносицу, отошла подальше, чтобы собраться с мыслями и расставить произошедшие события по порядку. – Он обнаружил жучок, – она истерично улыбнулась и развела руками. – Я ведь обычный любитель. Поставила, куда смогла – под край столешницы. Позвал. Показал мне… кое-что. В общем. Он шантажирует меня.

– Чем?

Тишина. Она не могла сказать такое. Тем более в присутствии своего парня.

– Чем, Одри, – холодно приказал мистер Эллингтон.

– У него есть видео… на котором… мистер Эллингтон, я бы не хотела. Не при Итане.

– Я убью этого сукина сына, – просипел парень.

– Подожди, – осадил его Генри. – Продолжай. Что он заставил тебя делать?

– Он дал мне телефон, который я должна была вручить Амелии, но до сегодняшнего дня я не решалась даже подумать об этом. Тем не менее, дала, за что не могу себя простить. Я просила ее не выходить к нему… но она не послушала. На кону моя репутация, и Амелия не раздумывая решила ее защитить. Какая же я идиотка, а теперь… теперь, – Одри снова разревелась, уткнувшись в ворот рубашки Итана.

– Теперь объясни, что здесь произошло. Я ничего не понимаю. О каких детях ты говорила?

Одри побледнела. Имеет ли она право рассказать? Нет, не так. Имеет ли она право утаить сейчас эту информацию?

– Перед выходом Амелия рассказала, что видела встречу Шарлин с какой-то женщиной. И незнакомка проговорилась, что у нее похитили сына. Я так понимаю – это была нотариус, заверившая вашу подпись под заявлением о смене директора Тринити.

– Вот почему она отказалась сотрудничать. Ее запугали! – осенило мужчину.

– Именно, – подтвердила Одри. – И, мистер Эллингтон… я не должна вам этого говорить, но… сейчас… при таких обстоятельствах… я не могу утаить. Не имею права.

Она замешкалась, наткнувшись на непонимающий взгляд.

– Во-первых, я подслушала под дверью. И именно поэтому позвала вас. Кристофер угрожает родителям Амелии. Она же любит вас. Господи, да она жить без вас не может и, поверьте, останься Кристофер единственным мужчиной на планете, она бы даже не посмотрела в его сторону!

– Я это знаю, – виновато улыбнулся Генри.

– А во-вторых… поздравляю, – слабая улыбка. – Вы… вы станете папой, мистер Эллингтон.

– Что? – опешил Итан. – Амелия беременна? Как? Когда?

– Ты, правда, не знаешь, как, Итан? – вспылила женщина.

Мистер Эллингтон немигающим взглядом смотрел на женщину. Затем, не изменившись в лице, набрал номер.

– Бернард. Дом родителей Амелии под круглосуточную охрану. Немедленно. Возможно сопротивление. Команду наблюдения ликвидировать. Миссис и мистера Уэйнрайт доставь в Розу. Понадобится – примени силу, и глаз с них не спускай. Дай отмашку копам. Пусть описывают офисы Аллен ФинГрупп и арестовывают счета. Да. Еще одно. Он похитил сына нотариуса. Миссис Гулинер. Займитесь этим вопросом. Верните ребенка. Тогда она даст показания. И, Бернард, – он помолчал, а потом, улыбнувшись новой, совершенно новой скромной улыбкой, добавил. – Я стану папой…

– Я знаю, мистер Эллингтон. Поздравляю.

– Что значит, знаешь? И не доложил?

– Мисс Уэйнрайт не велела. Это личное. Все будет сделано.

Тишина. Только едва слышно гудел фонарь, озаряющий стоящих в кругу света Одри, Итана и мистера Эллингтона желтоватым светом грядущих перемен.

– И что теперь? – женщина прорвала тишину.

– Теперь я сотру Кристофера Аллена в порошок, – улыбнулся Генри и, развернувшись, оставил Одри с Итаном наедине со своими мыслями и страхами.

* * *

Кристофер втолкнул меня в апартаменты. Неприятно пахнуло цитрусом, дорогими кубинскими сигарами и алкоголем. Темноту развеял слишком яркий, почти голубой свет огромной вычурной люстры, распространяющей по потолку железные лучи практически на протяжении всей гостиной, в которой я и была оставлена. Телефон у меня отобрали. Сумочку тоже. На мне осталось лишь концертное платье и туфли. Уверена, одежда задержится на мне недолго. Жаль, я не умею, как отец, собрать радио из двух проводков и пульта от телевизора. Уверена, что он использовал что-то еще, но мне даже этого хватило, чтобы понять – подобные забавы не для меня. Сейчас как никогда жалею, что всегда росла аленьким цветочком, больше поддаваясь влиянию доброй матери, которая настаивала, что доброта – не только украшение для леди, но самое сильное средство, способное противостоять любому злу. Как добро может противостоять такому злу, как Кристофер Аллен? Хотя, если вдуматься, есть в этом доля рационального. Если я буду строптивой, он причинит мне вред. А если выполню его требования – останусь живой, и, возможно, смогу спасти родителей и горошинку.