– Амелия? – знакомый голос с ехидными нотками явно был доволен. Нахмурившись, я сверлила взглядом подругу. – Рад тебя слышать. Великолепное представление ты устроила. Прямо огонь! У меня даже встал.
– Что вам нужно?
– Деловая хватка, уважаю. Жду через пять минут у черного входа.
Быстрые гудки. Подруга так и не раскрыла лица, кажется, даже всхлипывала. Я убрала ее ладони и требовательно произнесла, вглядываясь в покрасневшие от слез глаза:
– У тебя пять минут, чтобы объяснить, почему я должна выйти к Кристоферу Аллену.
Ее взгляд, полный скорби и боли сжал тисками мое сердце. Одри не станет меня подставлять. Я это точно знаю. Только если ее зажали в угол.
– Он шантажирует меня, Амелия. У него есть видео, где мы… где я…
Объяснений не потребовалось.
– Сукин сын! – вспыхнула я, обнимая подругу за плечи. – А недавно я узнала, что он похитил сына одной женщины, с которой встречалась Шарлин в кафе. Уверена, что все это каким-то образом связано с Тринити.
– Так вот как он заставил ее сотрудничать! – Одри словно озарение настигло. Увы, времени на выяснение подробностей не было.
– Что он заставлял тебя делать?
– Пока сказал дать тебе этот телефон, и убедить встретиться с ним. Иначе…
– Можешь не объяснять. Я тебя поняла, – я убрала объятия и решительно встала, намереваясь отправиться на встречу с дьяволом.
– Ты куда?
– Как куда? – вскинула бровь. – Пойду, узнаю, что понадобилось этой мрази. Не съест же он меня?
– Не ходи, – одними губами прошептала подруга, стирая слезы. – У меня нехорошее предчувствие. Плевать на меня. Посудачат и перестанут.
– Одри, ты журналист! Со скандальной репутацией тебя ни в одно серьезное издательство не возьмут! Довольно.
Пока не передумала, я вышла и решительным шагом направилась к черному входу, гадая, что же от меня могло понадобиться Кристоферу Аллену. Раз ради этого он даже готов угробить карьеру Одри. Подруга заревела в голос, и ее всхлипы отчетливо проносились по коридору. Невыносимо это слышать. Если бы могла – я бы уничтожила подонка.
После ярко освещенных коридоров Адвенго вечерние сумерки почти лишили зрения, которое крайне неохотно позволяло разглядеть задний двор сначала в виде крупных размытых пятен, затем более четко. Лучше бы и правда ослепла. Мужчина, убрав руки в карманы брюк, стоял в тусклом свете желтого фонаря как мраморное изваяние в своем белоснежном костюме, так контрастно выделяющемся на фоне вечерней тьмы и черной рубашки с шелковым галстуком.
– Ну, здравствуй, моя милая.
– Это обращение приемлемо для моих родителей и близких. Вы не относитесь ни к одной категории, – замерев на крыльце, сухо отрезала я.
– Обожаю женщин с зубками, – возможно, мне только показалось, но мужчина даже облизнулся. Передернула от отвращения плечами. Холодно. И противно. – И здесь ты ошибаешься!
– Не помню, чтобы дозволяла обращаться ко мне на «ты», – скрестив руки на груди, я спустилась с лестницы и подошла ближе. – Что вам нужно?
– Нет, нет, Амелия, – он положил локоть на белоснежный Мерседес, слишком низкий, на мой скромный взгляд, и расплылся в ядовитой улыбке. – Зачем же так ставить вопрос? Что нужно тебе, чтобы быть счастливой?
Поежившись – от вечерней прохлады выступили мурашки, я вздернула бровь. Мужчина, нехотя, отошел от машины и медленно расстегивал пиджак, не отрывая от меня плотоядного и голодного взгляда. Такой взгляд мне прекрасно известен. Дон глядел точно также, перед тем, как напасть.
– Боюсь, что не понимаю намека, мистер Аллен, – грозно прошипела я, отступая назад.
Расправившись с пиджаком, он накинул его мне на плечи и придавил своими тяжелыми ладонями сверху, оказавшись совсем близко.
– Мистер Аллен! – настойчиво повторила я, дернувшись. Но он с силой удерживал меня, не позволяя отстраниться.
– Любящий муж, богатая и безбедная жизнь, живые и здоровые родители… дети… – я вспыхнула, попытавшись уже оттолкнуть мужчину, но не тут-то было. Он вцепился в мои плечи с такой силой, что я жалобно взвизгнула в его руках. – Ох, прости, дорогая. Рефлексы.
Он убрал руки, а я швырнула его пиджак на землю. На плечах выступили красные отметины. Подонок! Гневно сопя, я непонимающим взглядом сверлила монстра, стоящего передо мной.
– Жаль, – недовольно глядя на свой пиджак, процедил Кристофер. – А я надеялся, наглядевшись на твои развратные пляски, что удастся решить все миром.
– Ближе к делу, Аллен. Если ты вызвал меня сюда, чтобы распускать руки, то я ухожу!
– Знаешь, недавно открыл для себя существование небольшого городка. Свартен, слышала? – сердце сжалось от предчувствия беды. Я развернулась обратно и немигающим взглядом уставилась на блондинистого монстра. – Там есть одно удивительное поместье. Двухэтажное. С коричневой черепицей и такими смешными ставнями на окнах. Резными, – он наслаждался реакцией, которую вызвали его слова. – Во дворе кусты каких-то цветов, кажется, пионов, и бегает большая кудрявая собака странной породы. Хочу его снести и построить там… не знаю, магазин? Заправку? Секс-шоп?
– Сволочь, – прошипела я сквозь зубы.
– Да, думаю, что жильцов придется… убеждать, – он многозначительно поднял брови и с кровожадным взглядом уставился на меня. С шутками явно было покончено. Он угрожал мне. Угрожал, что причинит вред моим родителям. – Мои люди как раз в данный момент наблюдают, как чета изволит ужинать. Возле неосмотрительно открытого окна…
– Что тебе нужно? – мертвенным голосом процедила я.
– О, все на самом деле очень просто, – задорная улыбка вновь вернулась на его лицо. Он питался чужими страхами, испытывая от этого ни с чем несравнимое удовольствие. – Акции Тринити, что ты недавно приобрела, и стань моей женой, дорогая.
– Что? – не знаю, что возмутило больше, первое или второе.
– Ты прекрасно слышала. Сделай это и я найду для расширения своих коммерческих владений более отдаленное место. Даю тебе слово.
– Даешь мне слово? Чего оно стоит? – едва дыша, я тряслась не то от холода, не то от страха. Он подошел ко мне и снова накрыл ладонями плечи, провел по моим рукам и, положив ладонь на спину, прижал меня к себе, чтобы просопеть на ухо.
– А ты проверь, что будет, если откажешь.
– Отойди от меня, – слезы помимо воли брызнули из глаз. Он не шелохнулся. – Скотина! – крикнула я.
В тот же миг Кристофер полетел на землю. Я не успела понять, как так получилось, но мистер Эллингтон был в ярости и выполнил обещание, которое однажды уже дал ему. Схватив того за грудки, он повторил удар, от которого мистер Аллен снова свалился на землю. В дверях от ужаса прикрывая рот, застыла Одри. Я не знала, как мне поступить. Если не утихомирю Генри, могут пострадать мои родители. Но, быть может, повезет, и он просто убьет эту сволочь?
– Я тебя предупреждал, Аллен? Еще раз тронешь мою женщину, я тебя убью! – еще один удар, от которого подонок не смог увернуться, но, сплевывая сочившуюся из губы кровь, он самодовольно улыбался.
– Твою женщину, Эллингтон?
Генри застыл, злобно отшвырнув от себя Кристофера и подошел ко мне.
– Ты в порядке? – синяки на моих руках не ускользнули от его взгляда. Он снова взбеленился и дернулся, чтобы наподдавать мистеру Аллену еще, но я удержала его за руку, умоляюще протянув.
– Не надо. Прошу… – на меня уставились две карих звезды, в которых непонимание смешалось с болью.
– Свартен, Амелия, – напомнил Кристофер. Меня не трясло, уже лихорадило. Как я могу выбирать между любимыми людьми? Как я могу предать одного, чтобы сохранить других? Неужели можно быть настолько жестоким? Чтобы сохранить поместье и жизнь родителям, я должна навсегда оттолкнуть от себя мужчину, которого люблю больше жизни. По щеке скатилась бессильная слеза.
– Амелия… – Генри выглядел растерянно. Одри едва дышала, не в силах сдвинуться с места. Она наверняка понимала, что и на меня нашлась управа. – Пойдем отсюда.
– Я не могу. Я… – посмотрела на довольно ухмыляющегося Кристофера, который поднялся с земли и стирал платком кровь. Набралась решимости и, стерев слезу, мягко убрала от себя руки мистера Эллингтона. Когда он касается меня, я не могу быть жестокой. – Недавно я сказала, что… что не буду ждать вечно.
