— Ах, ах, конечно, ты! Кто же еще? — она зевнула, лениво перевернулась набок, сладко потягиваясь, затем расслабила тело от приятного напряжения, легла обратно на спину и украдкой посмотрела на сконфуженного мальчика: — Ладно, я пошутила и вовсе не дуюсь. Ты мне нравишься. Такой пухленький и говоришь загадками.

Не пропуская ни одного движения девы, карапуз так увлекся созерцанием ее грации, что крылышки его дрогнули и замерли. Потеряв воздушную опору, он вдруг шлепнулся прямо на Диану и распластал ручки на ее груди.

— Ай! — только и успела воскликнуть она.

— Ой, ой! — смущенно запричитал шалун. — Крылья перестали меня слушаться!

— Оказывается, ты легкий, как плюшевый мишка.

— Я не плюшевый, я же ангел, — он принялся нагло устраиваться на месте «посадки».

Диане захотелось потрогать копошащегося малыша, она погладила его по розовому плечику:

— Какой ты нежненький и теплый.

— Согревать богинь — моё любимое занятие.

— Никакая я не богиня. И хватит возиться, ты меня уже всю истоптал, — капризно заметила она, скрывая удовольствие. Чувствовать и трогать гладкое тельце малыша было приятно. Диана провела рукой по изгибу детской спинки. — Мальчик с крылышками, луком и стрелами, я догадываюсь, кто ты.

— Осторожнее, не уколись, — он улегся на животе, подперев руками голову в кудряшках, и зачарованно прошептал, рассматривая лицо Дианы: — Вблизи ты еще прекраснее.

— Хватит льстить! Мне кажется, такое «неожиданное падение» тебя вполне устраивает. Не подстроил ли ты его сам?

— Я?! — малыш притих, будто камбала на дне, тихонько засопел и потрогал пальчиком ее губы. — Во всем виновата твоя красота. Мои крылья… они как будто окаменели.

— Я уже где-то слышала о моей мнимой красоте, — Диана задумалась на миг и сразу вспомнила: — Дионис!.. Это из-за него я оказалась в башне?

— Похититель душ! — малыш испуганно замер. — О, как он льстив, красив, самолюбив!

— Ты его знаешь?! — подскочила Диана.

— Купаться в мутном водопаде страсти, в экстазе очарованных любовниц и подавлять их волю жезлом, плющом обвитым, с гроздью винограда — услада ненасытного безумца.

— Кто он такой?

— Он леопард коварный, вечно опьянен и одержим всепоглощающим азартом; его прикосновение к девичьей душе подобно действию сладчайшего из ядов!

— Что за ужасы? Он лгал, когда говорил о моей красоте?

— Нет, он говорил чистую правду, но твоя ангельская красота пугает его, потому что ему неподвластна, — малыш посмотрел на изящный комод у окна. — Какая чудесная птичка.

— Где? Я не вижу.

— Да вот же, в цветочном горшке, — он показал пальчиком на ярко-оранжевый цветок, похожий на голову венценосного журавля.

— А-а, это символ Лос-Анджелеса — королевская стрелиция. Ее и правда называют цветком райской птицы. Ой, он стал прозрачным!

— Потому что цветок не здесь, а в твоей комнате, — пояснил малыш и махнул ладошкой куда-то вдаль. — Там, в городе ангелов.

Диана погрустнела:

— Вокруг одни иллюзии, меня обманывают все, даже мое отражение, — Диана вдруг с ужасом посмотрела на малыша и прикрыла губы ладонью. — Это пятно! Оно было на моем лице! Я опять видела проклятую!

— Та девушка в зеркале… она другая, — туманно сообщил малыш.

Диана вдруг защебетала:

— Я знаю, ее зовут Маргарет! Она становилась мной, строила всякие козни, а потом пропадала. Я тогда была совсем ребенком. Почему я это помню?

— Потому что не забывала, — малыш небрежно махнул рукой. — Принцесса хотела нравиться маме, старалась быть послушной девочкой, а если была не согласна, то молчала. Но иногда Маргарет говорила вместо нее.

— Это странно.

— Думая одно, принцесса говорит другое и делает третье, а еще может передумать, сказать «нет», подразумевая «да», и поступить не так, как хотела.

— Почему так происходит?

— В этом одна из чудесных тайн Девы.

— Ты надо мной смеешься, лицемер.

— Вовсе нет, — серьезно ответил мальчик. — Называть женщину загадкой и даже не пытаться ее разгадывать — вот верх лицемерия! Да что там говорить о мужчинах. В вашем мире Дева стала загадкой даже для самой себя, ведь тайное женское знание почти утрачено.

— И что во мне такого тайного, чего я сама не знаю? — вяло поинтересовалась Диана.

— Например, Гептада — Великий Совет семи богинь, которые живут в каждой девочке с рождения, но просыпаются в разное время.

— Вот как? Совет богинь отметил бабушку печатью? — оживленно спросила Диана. — Интересно, но непонятно.

— Ее внутренние богини живут в гармоничном союзе, а это большая редкость.

— Разве они могут ссориться?

— У-у-у… — тревожно протянул малыш, сложив губы трубочкой. — Что может быть опаснее, чем семь прекрасных женщин, собравшихся в одном месте?! Когда некоторые богини получают преимущество, а остальные ущемлены, то поднимается невообразимый гвалт! Они спорят, перебивают друг друга; каждая доказывает, что она важнее, и тогда внутри Девы порождается Хаос!

— Могу себе представить, — хихикнула Диана, — а в моей Гептаде богини тоже ссорятся?

— В твоей сонное царство. Пять из них еще не пробудились. Юной принцессе предстоит узнать об этих богинях и принять их как части себя. Тогда Дева поймет, что она чудесное и сложное творение, в котором все подчинено естественной логике женского начала.

— Парни говорят, что в женской логике нет логики.

— Они вторят самодовольным отцам, а те считают, будто мишень обязана думать также, как стрела. Бедные дети обмануты родителями, — посетовал малыш, покачивая головой в кудряшках. — Логика — мужской метод познания, а женщина — сам объект познания, клубок из тайн, спрятанных под густой вуалью. Мужчины не знают, что именно на этот клубок намотана путеводная нить Ариадны, которая выведет их из опасного лабиринта. Это ужасно, но они до сих пор не уразумели, что женские тайны, свитые в пеструю нить, постигаются не умом, а сердцем!

— Любовью, — догадалась Диана.

— Да, — мальчик осторожно отвел прядь волос с ее щеки. — Когда возникает любовь, мужской вектор соединяется с женским движением по кругу. Так формируется спираль — логика Развития, вытекающая из слияния двух начал. Все, что мешает равенству этих двух начал или сеет между ними раздор — служит хаосу.

— Кому нужны неравенство и вражда? — удивилась Диана.

— Узнать об этом, разоблачить ложь и выполнить предназначение тебе поможет та, другая девушка.

— Но она часто вредила мне!

— Да-а, Маргарет своевольная, — опасливо проговорил малыш, — но такой и должна быть Хозяйка.

— А я тогда кто?

— Ты Любовница.

— Почему все хотят мной командовать? — грустно спросила Диана. — Мама следит за каждым моим шагом. Зачем еще и Хозяйка?

— Она всегда стремится занять вершину, строит там неприступную цитадель и ревниво охраняет ее от проходимцев. Без Хозяйки Любовница будет жить на равнине и станет доступной первому встречному. Ты ведь не хочешь стать жемчужиной в раковине с одной створкой и выглядеть как десерт, поданный на тарелке?

— Так это Маргарет посадила меня в башню?! И что теперь? Я должна сидеть в темнице под семью замками?!

— Доверие Хозяйки нужно заслужить. Когда Любовница докажет, что способна отличать правильных чудовищ от неправильных, то сможет открыть ворота крепости и сдаться на милость осаждающего.

— Я не предательница! — обиженно воскликнула Диана.

— О, конечно, нет! Во время осады сильная Хозяйка настаивает на выгодных условиях мира, поэтому, сдавшись, Любовница всегда побеждает.

— А если мне не понравится тот, с кем договорится Маргарет?

— К осаде Хозяйка допускает только тех, кого избрала Любовница.

— Ладно, — Диана поджала губы, немного подумала и спросила: — А Маргарет, кто она вообще такая?

— Она… играет другие роли, — неопределенно пояснил малыш и сказал, махнув рукой: — Маргарет осталась там, где принцесса была совсем недавно…

Диана не дослушала и перебила:

— Вот и пусть остается там! Не хочу, чтобы эта хозяйка возвращалась. Из-за нее постоянно возникали проблемы, она уводила меня из дома, делала наперекор, портила вещи. Когда Маргарет ушла в зеркало, мама перестала ругать меня за проступки, которых я сама никогда бы не совершила.