– Вам нравится, мистер Ромиро? – прерывает мою фантазию эта идиотка.

– Нет, – рявкаю я. – Старайся лучше!

Вновь закрываю глаза, но картинка больше не идет. И тогда хватаю девку за волосы и насаживаю на себя со всей силы. Лиззи хоть и поднаторела в этом деле, но заданный мною темп и глубина проникновения и для нее слишком. Из глаз девушки начинают течь слезы. Но мне все равно. Не нужно было заговаривать.

Аааа, ах. И наконец долгожданная развязка.

– Ты молодец. Но в следующий раз не смей со мной говорить во время процесса, – расслабленно произношу сглатывающей сперму Лиззи.

Та только кивает со счастливым лицом.

Повезло мне все же с домашним персоналом. Ох, как повезло. Даже жалко будет давать ей расчет через год.

POV Мэри

Одному Мерлину известно, сколько же я пролежала прямо тут на кровати в этой проклятой комнате, предаваясь анализу и моральному самоуничтожению.

Даже не знаю, как относиться к новому открытию, да и открытие ли оно? Я ведь и раньше замечала, что Роберт слишком эмоционально вёл себя по отношению ко мне. С его стороны всегда было всего слишком. И подтверждение того, что он неадекватный, сначала обрадовало меня. Вот она разгадка скотского поведения. И да, предупреждён, значит, вооружён, и к любому можно подобрать ключ, по крайней мере мне всегда так внушала мать, но все же. Всё же почему-то сейчас мне ещё страшнее.

Но всему рано или поздно приходит конец. И вот я встаю на ноги и, покачиваясь, иду к себе, на корню пресекая мысли о побеге. Смысл? Чтобы бежать, нужно иметь хоть какой-то план, пути отступления, средства к существованию и так далее. А у меня лишь шкатулка с драгоценностями, по которым меня мигом отследят, да деньги Роберта, с которыми обнародовать свое местоположение можно еще быстрее. И самая вишенка на торте все та же – неисполнение мною магического контракта приравнивается к серьезным последствиям для здоровья, в некоторых случаях жизни. А сейчас даже мой внутренний магический потенциал практически приравнялся к нулю.

Интересно, куда этот гад делся? Что он там сказал напоследок, пойдет к тем, кто знает, как с уставшим мужчиной обращаться? Это признание в измене? А, и пусть идет, хрен с ним.

Добредаю до отведенных мне покоев и первым делом тщательно запираю и баррикадирую дверь. Поможет, нет, главное, предупредит.

И бреду в ванную. Осторожно ощупываю скулу и двигаю зубами в разные стороны. Больно. Ничего критичного, но завтра буду знатно припухшая. Кажется, пора у лекаря средства от ушибов заказывать, раз неспособна вылечиться самостоятельно.

Утро наступает быстро. На этот раз я не позволяю себе разлеживаться и, несмотря на короткую ночь, встаю рано.

Да, отражение в зеркале – это нечто. Что ж, хороший повод выйти на улицу из моего личного филиала ада.

– Доброе утро, – коротко здороваюсь с женишком и сажусь за стол.

Конечно, пульс сразу подскакивает. Хотя мы вчера почти установили перемирие, кто знает, что от него ожидать сегодня. Живу словно на пороховой бочке.

– Доброе, Мэри, – спокойно произносит Роберт, как ни в чем не бывало, и дальше утыкается в свою газету, полностью игнорируя мое присутствие, что только радует.

Возможно, сегодня удастся провести день без экстремальных ссор, вообще постараюсь с ним не говорить.

– Ох, этот Далтон решил свести меня с ума, не иначе, – раздраженно произносит Ромиро и отбрасывает на эмоциях газету на пол.

Я молча жую, как и собиралась. Хотя мне жутко любопытно, чем так не угодил этому говнюку мой бывший одногруппник. Потом сама гляну, если Лиззи не выбросит раньше газету.

– Посмотри-ка на меня, – вдруг говорит Роберт. – Что там с твоим лицом.

Направляю свой взгляд прямо на жениха. Пожалуйста, любуйся, словно ты сам не знаешь, что именно произошло с моим лицом.

Он протягивает руку и резко хватает за подбородок.

– Ай! – вскрикиваю и вырываюсь из хватки. – Больно. Ты сильно давишь.

– Хм, извини, – смотрит задумчиво, – не думал я, что так получится.

Пожимаю плечами, мол, мне все равно, думал ты или нет, что есть, то уже есть.

– На вот, зайди к лекарю, а потом пройдись по магазинам, купи себе новое платье что ли, или еще что, – сует мне довольно приличную сумму.

Значит, Роберт считает, что совесть можно обелить с помощью щедрых откупных. Как предсказуемо и банально. Но все могло быть хуже, разве не так? Он мог вообще не признавать вчерашние действия чем-то из ряда вон.

И нет, я его не оправдываю, я всего лишь себя пытаюсь утешить и приободрить. Рассудок терять совсем не хочется.

– Только ни в коем случае не говори, что именно произошло, хорошо? Хотя ты сама упала, все же не стоит давать пищу для пересудов. Начнут говорить о том, что я несдержан и поднимаю руку на собственную невесту. Для бизнеса не очень хорошо. Многие партнеры стали лояльнее ко мне относиться только когда узнали, что я теперь практически женатый человек. Но ты ведь у меня девочка умная, сообразительная.

Нашел дуру. Мозги мои пока что на месте. Прекрасно знаю, что мне лишь фальшиво посочувствуют, пообещают помочь, а на деле развернется громкий скандал, в результате которого, моего жениха почему-то еще и пожалеют и спустят все на тормозах. А то я не знаю. Да и прав гад, рукоприкладства не было. А значит, и состава преступления.

– Я в курсе, как следует вести себя правильно воспитанной чистокровной, – отвечаю мужчине и вновь отворачиваюсь к своей тарелке.

Благодарить этого психа я не намерена.

В столице холодает еще сильнее. Наступает то самое, мое нелюбимое время года, когда туман и сырость прочно залезают под кожу, когда волосы всегда слегка влажные от влаги, а в самых темных уголках больших поместий и особняков начинает пробиваться плесень на поверхность. В общем, брр.

Тем не менее я иду, нацепив на себя защитные очки от солнца, которого нет. Но хочется как-то дополнительно оградить себя от внешнего мира. И приподняв ворот плаща, бреду по центральным проулкам.

Бреду и думаю, вспоминаю, анализирую, но плохо. С этим у меня явно беда. Погода вместе со знакомыми с детства дорожками навевает тоску и тягу к прошлому.

В этом ателье мать всегда предпочитала заказывать одежду в то время, когда я еще была ребенком. Потом она поменяла свои приоритеты, но мы посещали довольно долго это место.

Вместе. Вдвоем.

И не было рядом ни отца, ни Роберта.

– Мэри, детка, что ты здесь делаешь? – доносится вдруг до меня откуда-то сбоку сквозь толщу воспоминаний.

Медленно поднимаю глаза от мокрой дороги и оборачиваюсь.

– Мама? – неверяще смотрю на нее. – Привет.

– Здравствуй, дочь. Ты совсем перестала звонить нам. Так нельзя, – произносит с легким упреком.

Эмоционально ругаться или еще как-то бурно выражать свои чувства она не способна, ведь мать – благовоспитанная леди!

– Хм, да, действительно, чего это я, – опускаю глаза снова вниз и как никогда раньше понимаю, что прошедшего не вернуть. Точка невозврата пройдена. – Ладно, не буду отвлекать тебя, пока.

И спокойно бреду дальше.

– Мэри! – она быстро догоняет меня.  – Нельзя так! – хватает за руку. – Да что за спешка такая, что ты игнорируешь собственную маму!? Куда ты идешь?

– К лекарю, – отвечаю равнодушно.

– Что-то случилось? Ты, эм, в положении? – спрашивает максимально тихо.

– Да упаси меня Моргана от такого положения! Нет. Вот, смотри, что случилось, раз так желаешь знать. Мне не жалко.

И я резко опускаю ткань плаща вниз и снимаю очки, а затем становлюсь по направлению к свету.

Мать смотрит и ничего не говорит. Не могу уловить ее эмоции, слишком привычно ей носить маску на лице, скрываясь ото всех.

– Неужели это… – шепотом произносит наконец она.

– Бинго. Проявляешь чудеса дедукции, – не сдерживаюсь от ехидного комментария. – Должна признать, что не совсем он, но по его вине.