Пожалуй, единственный слабый момент «Meddle» – паузы в первой его половине, нарушающие эффект единого полотна. Тем более что отделённые этими паузами треки «Fearless», «San Tropez» и «Seamus» стилистически несколько инородны по отношению к ключевому материалу. Благо, печать обволакивающего магнетизма не минула и их.
Группа собралась в «Abbey Road» в начале января 1971 года, начав с джемовых набросков, заложивших основу «One of These Days» и «Echoes». Полностью альбом закончили лишь в августе, поскольку интенсивность гастролей не снижалась. (В конце сентября в лондонской студии «Command» материал начали микшировать на четыре канала, однако в таком варианте он выпущен не был. Спустя сорок пять лет в квадро выйдет только «Echoes».) Какие-то сессии проходили и на кухне у Ричарда Райта. (Возможно, именно квартира клавишника станет стартовым местом для проекта «The Households Objects», к которому музыканты вернутся через несколько лет, но так и не завершат его. Известно, что эфирный разлив, достигнутый движением пальцев по ободкам наполненных водой бокалов и, наконец, использованный в композиции «Shine on You Crazy Diamond», впервые был записан в период работы над «Meddle».)
Визуальное оформление пластинки принадлежит самой группе, Hipgnosis и фотографу Роберту Даулингу. Обложка, запечатлевшая погружённое в воду ухо, над которым расходятся круги от капель, очень метко подчеркнула эстетскую утончённость пинкфлойдовского звука. Общий же сумеречно-синий тон снимка, распределённого на обе стороны конверта, вполне соответствует основным музыкальным краскам альбома. На развороте же разместили ныне широко известный чёрно-белый фотопортрет музыкантов «плечом к плечу».
Преобладающие в альбоме осенне-зимние тона удачно совпали с датами релиза: новая музыка Pink Floyd и чарующая атмосфера ноября стали единым целым для счастливчиков, первыми купивших пластинку. С тех пор пасмурное небо и чёрные силуэты ветвей – синонимы «Meddle».
Инструментал «ONE OF THESE DAYS», который Дэвид называл эталоном командной работы, открывает долгая, разведённая по каналам имитация свистящего ветра, вовлекая в альбом ощущением тайны и тревоги. (Вероятно, использовались две дорожки с записью шумов театрального барабана-элиофона, уже прозвучавших на концертах группы и в BBC-версии «The Narrow Way (Part 3)».) Продолжают интригу смутные вокальные звуки, после чего справа появляется бас-гитара Гилмора, который через свои фирменные фальстарты заводит риффовую тему. Эффект нарастающего движения усиливает бас Роджера Уотерса, вступающий с противоположной стороны. Идея этого простого и грандиозного риффинга – плод совместных усилий Дэвида и Роджера: первый нащупал идею, второй по-своему её оформил. Изящная пульсация чем-то напоминает игру варгана, интересно гармонируя с постепенно стихающим «шумом ветра». Экспрессии и загадки добавляет эхорекордер «Binson», который Гилмор унаследовал от Сида Барретта.
Одна из фишек темы – инструментальные «удары» авторства Райта, следующие через большой интервал (предполагается, что здесь впервые был применён синтезатор «EMS VCS 3») и как бы отмеряющие этапы пройденного (предголосок одного из них можно услышать ещё на самом старте). (В дальнейшем идея точечных аккордов или коротких фраз на ровном тактовом фоне будет многократно использована в целом списке командных и сольных произведений: «Obscured by Clouds», «Time», «Welcome to the Machine», «Dogs», «Pigs», «Short and Sweet», «A Happiest Days of Our Lives», «Empty Spaces», «The Tide Is Turning», «The Dogs of War», «Amused to Death», «Take It Back», «Satellite», «Unsung», «Eyes to Pearls», «Surfacing», «Louder Than Words», «The Last Refugee», «Picture That», «Bird in a Gale»…)
В первом сегменте композиции Ник Мэйсон использует эффект «Reverse Crash» (запись тарелочных звуков, запущенную в обратную сторону), а также имитирует яростный стук в дверь, одновременно с которым в аранжировку вползает нервная лэп-стил (горизонтально расположенная, фиксируемая на ножках слайд-гитара, первую из которых Дэвид приобрёл в одном из ломбардов Сиэтла (Вашингтон, США) в 70 году).
Сумрачный полёт прерывается очень необычным интермеццо, как бы сметающим краски и образы привычного мира, растворяющим ощущение времени и пространства. Благодаря вибрато и усилителю «H&H» бас Гилмора начинает греметь как фантастический механизм, а смесь ирреальных полутонов и странных звуков всё уплотняется, подводя к апогею. С отметки 03:01 в течение некоторого времени звучит призрак загадочной мелодии Рона Грэйнера из хронофантастики «Доктор Кто» («Doctor Who» – культовый телесериал BBC с одним из сценаристов в лице Дугласа Адамса – английского писателя, который подскажет группе название альбома «The Division Bell» и сыграет в одном из лондонских концертов 94 года). Далее, прорываясь из тьмы, где, кажется, слышен скрежет стальных ворот, снова раздаются агрессивные удары, а клавишные «Farfisa», пропущенные через «Ring Modulator», порождают протяжную череду звуков, напоминающую кошачий вой. И здесь хриплый, исполненный безумия голос выдаёт: «One of these days I'm going to cut you into little pieces!!!» («Как-нибудь на днях я порежу тебя на мелкие кусочки!!!»). Эту «маниакальную» фразу озвучил Мэйсон, выдав её торопливо и фальцетом, после чего запись воспроизвели с замедлением. Идея восходит к аудиоколлажу, который Роджер и Ник смастерили из плёнок с записями радиопередач ди-джея ВВС Джимми Янга, чей необычайно многословный и торопливый стиль сильно смущал группу. Готовя этот шарж, звуковики-затейники буквально порезали комментарии ди-джея на множество маленьких кусочков и склеили их, получив сюрреалистический монолог, который в течение некоторого времени использовали в шоу.
В третьем сегменте вступившие барабаны и два баса вылетают на скоростной маршрут и довольно долго мчатся в жёстком галопе, сопровождаясь двумя партиями лэп-стил и всё теми же клавишно-перкуссионными аккордами. Завершает действо одна из гитар, стремительно уносящаяся в недра вернувшегося «ветра».
Сделанная в лучших традициях Pink Floyd, «One of These Days» звучала почти на всех полномасштабных шоу группы начиная с сентября 71 года по июнь 74-го и с сентября 87-го по октябрь 94-го. В 2016 году композиция ненадолго стала частью сольных программ Гилмора и заняла прочную позицию в сет-листах Уотерса (он играл её вплоть до окончания турне Us + Them). С 18 года на постоянной основе исполнялась Мэйсоном.
«A PILLOW OF WINDS», сочинённая Дэвидом при стихотворном содействии Роджера, – прекрасный образец импрессионизма в стиле Pink Floyd.
Стартуя на фоне затихающих «ветров» яростной «One of These Days», баллада приносит почти осязаемое успокоение. завораживающе играя тональностями и увлекая воображение в уютную тишину старинного, подёрнутого мхом дома, туда, где согретая огнём догорающей печи комнатушка плывёт сквозь «холодный дождь» к «золотому рассвету». Соединяя лирическую эстетику обоих авторов, композиция одновременно отсылает к роману Марселя Пруста «По направлению к Свану» («Du côté de chez Swann») из его аутичного цикла «В поисках утраченного времени» («À la recherche du temps perdu»). C данной книгой Уотерсу и Гилмору пришлось ознакомиться в семидесятом, когда знаменитые Ролан Пети и Рудольф Нуреев запланировали создать на её основе балетную постановку, задействовав Pink Floyd в качестве композиторов. Идея в итоге претерпела изменения, но мозаичная прустовская образность осталась с группой. Название песни представляет фразу, обозначающую выигрышную комбинацию в китайской игре ма-джонг, полюбившейся Нику и Роджеру.
Гилмор поёт, исполняет одну из партий на «акустике», слайдовую партию и, скорее всего, играет на безладовом басу. Вторая акустическая гитара, возможно, принадлежит Уотерсу. Мэйсон использует только хай-хэт (элемент ударной установки, состоящий из стойки, педали и двух тарелок). Немного света к приятному полумраку аранжировки добавляют «лучистые» клавишные Райта.
