Это дом, здоровенный, очень дорогой загородный дом, которого просто не может быть в собственности у простого подпола полиции!
Это какой-то неправильный мент!
Я трусливо вжимала голову в плечи, оглядывалась, прикидывая пути отхода в случае опасности.
Кажется, в стороне, противоположной от дома, мелькнули огоньки. Там, наверно, деревня!
Если что, побегу туда прямиком.
На улице практически ноль, не замерзну…
Мы зашли в дом, зажглось освещение, мягко, не ослепляя.
Я встала в дверях, ошалело разглядывая обстановку.
Ну, если он реально подпол… То нехило живет нынче полиция, скажу я вам.
В доме, судя по всему, было два этажа. Может, больше, но два – точно. Весь первый занимало огромное открытое пространство, которое, похоже, на западный манер служило одновременно гостиной, кухней и чем-то вроде игровой. В центре располагался вальяжно нереальных размеров диванище, неподалеку, чуть в стороне, с потолка свешивалась черная труба камина.
Где-то сбоку сверкала темными отблесками кухня, полностью закрытая, строгая. С другого края огромного помещения угадывался бильярд и, похоже, еще что-то вроде зоны отдыха с кальяном и здоровенной плазмой.
Никаких финтифлюшек, статуэток, непонятных предметов интерьера. Все просто и функционально.
По-мужски.
– Нравится?
Я подпрыгнула на месте от неожиданности, прижала к себе сумку, словно защититься хотела.
Подпол стоял неподалеку, разглядывая меня задумчиво. И опять, как мне показалось, с намеком таким отчетливым.
Я поежилась.
– А что это за дом?
– Мой.
– Ваш?
Голос хрипнул. Я прокашлялась.
– Да, мой.
– Но Макс говорил о безопасном месте, о санатории…
– Это он поехал в санаторий. А вы – сюда.
– Но… Почему?
– Потому что я так решил.
И вот после этой фразы, отчетливо лязгнувшей металлом захлопываемой клетки, я и начала кашлять опять.
До хрипов и слез.
Не знаю, что со мной было. Реакция какая-то дикая на его слова. Верней, на их смысл.
Он решил, значит… Привез меня сюда, в свой дом… Никто не знает, где я! И Макс не знает! Никто меня не будет искать…
Черт!!!
Люда, ты опять вперлась!!!
Но больше ни за что. Никогда. Никогда!
– Эй, что такое? Вы замерзли? Плохо?
Я кивнула сквозь слезы.
– Проходите сюда, садитесь… Я сейчас включу побольше отопление. И сауну.
Он показал, куда проходить, а сам пошел в сторону незаметной двери в противоположной стене комнаты.
Я сделала пару шагов, с дрожью услышав про сауну…
Бежать. Бежать, бежать, бежать!!!
В сторону деревни, прятаться там и выбираться к людям! Наверняка , трасса недалеко, там ловит интернет, дозвонюсь до Макса, предупрежу…
Только подпол вышел из комнаты, я рванула ко входной двери. С ужасом ожидая, что она окажется запертой.
Но нет!
Открылась легко!
Я подхватила сумку и побежала прочь из страшного дома.
По дорожке в сторону огоньков, которые, как я теперь ясно видела, были именно огнями деревни!
Передо мной расстилалось белое поле снега, наверно, летом тут полно травы… Конечно, бежать будет непросто, но наст пока есть, а я легкая – не провалюсь…
Я понеслась к огням по ровному полю… И буквально через минуту поняла, что это не поле! Это река!
Река или озеро, скованное льдом!
Но останавливаться не стала, решив, что так даже лучше.
По льду быстрее добегу.
Когда подо мной раздался треск, я замерла. Даже дышать перестала, надеясь, что все обойдется.
Легонько скользнула еще… И с ужасающим грохотом провалилась в ледяную воду!
Только взвизгнуть и успела!
И ухватиться за кромку льда.
Паника была такой, что я даже не помнила о правилах поведения на льду. А ведь когда-то в школе учили!
Но я, все забыв, просто бестолково барахталась в оглушающе холодной воде, пальцы скользили по льду, сумка пошла камнем на дно, и , скорее всего, я бы через минуту отправилась за ней, но тут меня ухватило что-то за руку и одним мощным движением выволокло на лед.
Стало еще холодней, хотя мне казалось, что ног и тела ниже пояса я уже не чувствую. Оказывается, чувствую! И это больно!
Меня жестко протащило еще по льду в сторону.
Было так ужасно, так страшно, так больно, что я даже не понимала, кто меня тащит, что вообще происходит…
Звуков никаких, кроме собственного сипа из горла и ударов сердца бешеных , не слышала.
Откуда-то, словно сквозь вату, пробился глухой злобный мат.
– Кошка драная, куда тебя, бля, понесло, дура ненормальная, бля…
Через мгновение меня оторвали от льда, подняли под мышки , буквально вздернули вверх.
Ошалело уставившись в невероятно злые глаза подполковника, я только могла моргать в ответ на его ругань.
А ругал он меня очень громко и крайне злобно.
И встряхивал так, что зубы клацали каждый раз.
Я хотела ему ответить, хотела объяснить что-то… Но смогла только опять выдавить из себя сипение.
Весь мой голос остался там, на льду.
Подполковник замолчал, потом просто взвалил меня на плечо, как куль, и понес в дом.
Тот самый, из которого я так неудачно пыталась сбежать.
Обратно в клетку.
Я, практически теряя сознание, висела на нем, ощущая , как твердая и отчего-то горячая ладонь придерживает меня за зад. И это было блаженное чувство тепла.
Он нес меня в дом, как хищник несет свою добычу в берлогу.
Крепко держа, чтоб не вырвалась. Из плена его рук.
И последней моей мыслью перед отключкой было: «Не отпустит теперь»…
Фурако.
Друзья мои, спасибо, что вы со мной!
Как обычно, жара только начинается. А потому пристегнулись…
И ПОЛЕТЕЛИ ВМЕСТЕ С КОШКОЙ!
Мне было горячо. Даже не так. Мне было ОЧЕНЬ горячо. Душно. Жарко.
Голова кружилась, летела, летела куда-то и ощущалась настолько легкой и пустой, словно я опять, как когда-то давно, еще подростком, обрезала свою толстенную косу.
Я тогда сидела у подруги… Она заплела мне волосы в толстую косу и долго резала их ножницами.
Ругалась и злилась, потому что дело шло туго.
Но, когда все же удалось…
Я взмахнула головой и не ощутила ее веса! Что-то легкое-легкое, будто враз сняла тяжеленный груз с себя.
Я принесла косу домой, и мама ругалась… А Максик посмотрел и сказал, что мне так тоже хорошо…
Мама… Ты видишь меня, да? Где я? Почему мне так легко и так горячо одновременно?
Я осторожно повела руками… И натолкнулась на толщу воды. Вода – это плохо… Что-то ужасное недавно связывало меня с водой… Какой-то кошмар, не иначе. В том кошмаре вода кололась стеклом, давила на сердце.
Но сейчас было по другому. Вода обнимала. Обволакивала. Дарила блаженное тепло, от которого благодарно разливалась нега по всему телу.
Ласкала. Гладила. Бережно поддерживала на поверхности, так, что слышно было мягкий вкрадчивый плеск чуть ниже груди, иногда нахлестывающийся на горло.
А все тело словно в невесомости где-то плавало.
Это было так волшебно, что я тихонько застонала от удовольствия.
Опять провела руками по теплой воде, неожиданно натолкнувшись на препятствие. Горячее и гладкое наощупь.
Пальцы скользнули, исследуя…
Мне бы стоило открыть глаза, но тогда сон закончится… А я не хотела, совершенно не хотела, чтоб все прекращалось. Завершалось. Мне было так хорошо, так спокойно, так безопасно в моем маленьком влажном мире. Только я, вода и…
– Открой глаза, Кошка, – тихо прохрипел кто-то.
Так близко, так неожиданно, что мне следовало бы испугаться.
Но я не испугалась. Во сне, бывает, тоже разговаривают… И вообще, такой голос приятный, такой…
Грубоватый и в то же время нежный… Просит открыть глаза… Хорошо…
В первое мгновение я ничего не увидела из-за пара, мелкими водяными каплями оседавшего на коже и волосах. Весь воздух, казалось, из него состоял. Я с удовольствием вдохнула мокрую взвесь, почувствовала, как легкие наполняются, насыщаются…
