— Только сердце, твоё собственное сердце, может хоть что-то подсказать, — я присел рядом. — А если даже не права, он должен тебя понять. Не каждый день такие вещи преподносят, ещё и в такой форме.

— Ловлю себя на мысли, что мне всё равно, на самом деле. Я с ним хочу быть… сколько бы это всё ни продлилось дальше. Даже если это был новый способ надо мной поиздеваться, даже если вдруг теперь спор вышел на новый какой-то уровень… Я не знаю, куда мог зайти Майкл Тёрнер, который изначально на меня спорил. Кто он, Дерек? Чем живёт, как ведёт себя? — О’Нилл залезла под кофту и снова вытянула подвеску, зажав её в кулаке и снова поднесла к губам.

Медальон? Я раньше не замечал украшений на шее подруги, а сегодня обратил внимание, что она то и дело теребила эту подвеску, периодически вытаскивая её из-под платья.

— А что на цепочке висит? — всё же спросил я, не справившись с любопытством.

Сара же вздрогнула от неожиданности и спрятала висюльку обратно под одежду.

— Да так, — отмахнулась она. — Расскажи мне про Майкла, а? Какой он был раньше? До меня. И сейчас… Поменялось ли что-то? Я-то смотрю через розовые очки, да и сравнивать не могу, ведь не знала его до начала этого года… Со стороны не видела.

У меня точно скрипнули зубы, а голову пронзила тупая боль. Нет, это было выше моих сил! Я планировал было сказать, что у меня совершенно не возникало интереса к Тёрнеру раньше, а что он делал и о чём говорил, не интересовало и подавно, но стоило только заглянуть в умоляющие карие глаза, как я сдался и пустился в рассказ. Без утайки и лишних приукрас, говорил о том, каким знал брата Бобби. Каким его видели в школе. Говорил, и сам всё отчётливее понимал, что за последние полтора месяца Майкл реально изменился в лучшую сторону. Я ненавидел это осознание, шарашущее по башке, но, кажется, Тёрнер в самом деле влюбился, ведь вся его спесь и показушность сошла на нет, а всё внимание сконцентрировалось на ней. Саре О’Нилл.

Некое напряжение, висевшее в воздухе добрую половину дня, рассеялось ближе к вечеру, когда я уже собрался уходить.

Мы сидели возле кровати, когда Сара прикрыла глаза, а затем сонно потёрла их кулаками, совсем по-детски. Сердце сделало кульбит в груди, и меня утопило в нежности.

— Ты, по-моему, кошмарно устала, может, спать уже пора? — участливо протянул я.

— Хорошая идея, да, — согласилась О’Нилл. — Вымотал меня этот день…

— Тогда проводишь?

Она кивнула, а я тут же накинул рюкзак на плечо и приготовился ретироваться.

Хоть и хотелось остаться. Желательно, навсегда.

Уже у двери, когда я оделся, и готов был уходить, Сара вдруг выпалила:

— Спасибо, — чуть удерживая меня за запястье.

— За что? — удивился я.

— За честность. За то, что рядом. Дер… Как думаешь, что будет дальше? — съёживаясь.

— Хорошо всё будет. В любом случае, как бы там ни повернулось, всё перемелется, образумится, не сомневайся в этом, — улыбаясь ей самой искренней улыбкой из своего арсенала.

— Почему он не пришёл?.. — прошептала О’Нилл. — Неужели всё же правда на той плёнке… Если бы хотел помириться так и вообще сразу бы не отпустил ведь, да?

— Утро вечера мудренее, — задумчиво протянул я. — Иди отдыхай, завтра может что и прояснится уже.

— Спасибо… — снова сказала Сара. — И заранее добрых снов.

— Уж точно, добрых!

Мы с Кэнди договорились встретиться и пойти к Саре, чтобы её поддержать. О’Нилл уже третий день сидела дома и не хотела выходить даже элементарно прогуляться, да и по телефону разговаривать не горела желанием. Я боялся, что причина такой отстранённости крылась не только в случившемся с Тёрнером, но и в том, что произошло между нами два дня назад, а потому подбил Нельсон на то, чтобы она взбаламутила подругу и напросилась к ней в гости. Вместе со мной, конечно.

Как только я вышел на крыльцо, увидел Майкла и Джейкоба, направляющихся к моему дому. Ну ещё не хватало! Ну начинается! Проклятье! И ведь думал же, что выйти пораньше надо было, так нет, провозился с бритьём и выбором одежды, чтобы перед Сарой предстать в лучшем виде…

— Чем обязан? — сморщился я.

— Я к тебе за помощью, — выпалил Тёрнер.

Он выглядел, чёрт, жалко. Мешки под глазами висели такие, будто обе ночи кряду не спал. Возможно, конечно, что так и было, но почему это должно было хоть сколько-то меня заботить?

— А я — арбитр, — вякнул Харлотри.

Джейкоб протянул мне ладонь для рукопожатия, и я автоматически ответил на этот жест, но играть по правилам этих двоих не планировал, поэтому заспешил к Нельсон, как и собирался.

— Я к Кэнди, тороплюсь. Можете проводить, — бросил я через плечо.

— Послушай, Дерек, — голос ненавистного Тёрнера врезался в сознание словно пенопластом по стеклу проводили, но звучал он на редкость дружелюбно. — Ты же знаешь, что случилось с Сарой.

Ну смешно же! Я ухмыльнулся и качнул головой.

— Знаю, — равнодушно ответил я.

И пошёл ты на этом нахер! Времени сколько прошло… опомнился!

— Расскажи всё, что тебе известно… Пожалуйста, — выдал Майкл.

Вот это любезность…

— С какой стати мне помогать тебе, Тёрнер? — я, конечно же, и не подумал остановиться, продолжая двигаться, согласно намеченному пути с той же скоростью.

Ибо какого долбанного чёрта?!

— Не мне, а ей. На той записи не было и толики правды, не было и слова о Саре. Это монтаж. Умелая вырезка из контекста. Речь шла об отношениях этого придурочного и Флетчер, — определённо Майкл имел ввиду Харлотри, но я-то знал, что кроме монолога был ещё и один факт.

Очень любопытный факт…

— И даже о споре? — я вздёрнул бровь и ухмыльнулся.

Всем своим видом демонстрировал, что был осведомлён о многом. Ну очень о многом.

— Чёрт, да, но за это я извинюсь, я давно хотел всё рассказать… Но в остальном ни слова о ней. Это правда, Дерек… Я прошу тебя, скажи, как эта запись попала к ней? Где мне искать оригинал? — чуть ли не взмолился Тёрнер.

Если бы мне кто-нибудь сказал да даже пять минут назад, что Майкл будет передо мной пытаться как-то оправдываться, вот так вот лебезить, я бы рассмеялся этому человеку в лицо.

— Да понимаешь… Ваш конфликт и мне выгоден, — я сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на него.

Тёрнер же прикрыл глаза, явно пытаясь совладать с эмоциями. Готов спорить, что он все силы сейчас бросал на то, чтобы попытаться выстелиться передо мной в расчёте на помощь, несмотря на то, что я вставал на дыбы и тоже в открытую обозначал свою позицию.

Неужели это значило, что всё и правда у него настолько серьёзно?

Хрен с ним, если бы Майкл пытался добиться прощения любой ценой у самой Сары. Серенады бы под окном ей исполнял, прохода не давал, у дома караулил. Всю показушность бы эту прокрутил. Но тут… Притащился ко мне. Ко мне, которого он не переваривал, и это было взаимно, в надежде найти хоть какую-то ниточку. Да не абы какую, а ту, за которую правильнее всего было бы потянуть, чтобы распутать этот клубок и выйти сухим из воды.

Если это не было очередной пущенной пылью и в мои глаза тоже.

Хотя нет… Не похоже.

— Рано или поздно Сара узнает правду. И я всё равно добьюсь её прощения, даже если для этого мне придётся рисковать собственной жизнью, — Тёрнер остановился, явно не ожидая от меня такого выпада.

— Громкие слова, — я же пожал плечами и тоже невольно притормозил рядом с этими двумя недалёкими.

— Я люблю её, — произнёс он на выдохе, заглядывая в мои глаза с жалостью, достойной побитой собаки.

А вот теперь пришла пора играть на равных.

— Я тоже, — нацепленная ухмылка сползла с моего лица, и я качнул головой.

Хватит! Какой смысл был молчать? Ведь даже сама Сара теперь знала…

Харлотри, охренев в край, широко распахнул глаза и даже споткнулся на ровном месте.

Повисла тишина, которую, казалось, можно было потрогать руками. Мы принялись сверлить друг друга взглядами. Не озлобленными, просто твёрдыми, словно оба подчёркивали свою позицию, всем видом показывая, что сдаваться и отступать не собирались.