От волнения и накатившего стыда только сильней сжимаю кружку с горячим какао и жду, стоя у двери.
Жду того, что ответит Филипп.
– Ты же утолишь мой голод? А, Флорова, давай, как ты умеешь, стоя на коленях…
О, Боже…
Он же не имеет в виду…
Нет, это определенно оказалось плохой идеей, я не хочу этого слышать, не хочу знать, чем они там занимаются, находясь наедине.
Тогда почему я продолжаю неподвижно стоять и ничего не делать?
Я же могу выйти прямо сейчас. Уйти могу, никто меня не держит.
Если только крошечное любопытство.
– Стой! Филипп, послушай же…
О, да!
Ну, слава небесам, она решила остановить напор его похоти и не вгонять меня в краску ещё сильней, потому как страсть с каждой секундой набирала нехилые обороты.
Блин, я подслушиваю…
Никогда таким не занималась, мне не интересны чужие секреты. Но сейчас уже слишком поздно сдаваться, потому что чувствую, из этого разговора я услышу много интересного.
Да и в конце концов это касается меня тоже.
Слышится непонятное шуршание, а после легкий шлёпок.
И… рычание?
Что там у них творится?
Глава 24
– Ммм…
– Мне звонила Рита, я беспокоюсь.
Здесь мое сердце подскочило и забилось как бешеное, а щеки загорелись куда сильней.
Момент истины.
Сейчас мы все и узнаем.
Интересно, он соврёт или скажет правду?
Хотя ответ очевиден, конечно, он не признается, но его ответ все равно интересен. Почему, пока не понимаю.
– И? Что с этого? Что она тебе наплела, раз ты отказываешься трахаться?
Что… Они собрались сделать это прямо в коридоре?
Вот уж не ожидала.
И это я наплела? Хватает же ему совести такое говорить!
– Что?! Она сказала, что ты к ней подкатываешь. Рязанов, это правда…? – подруга задаёт вопрос, громко усилив тембр голоса, а я перестаю дышать, закусываю до боли губы. Но слышу звук расстёгивающейся ширинки. В этот момент думаю, чем бы заткнуть уши, но тело словно онемело, а в горле пересохло. – Нравится? Я знаю, что да…
Тук. Тук. Тук.
Кровь стучит по вискам, а голова начинает кружиться, мне нужно присесть, иначе я просто свалюсь.
Ненавижу свой организм и такую восприимчивость стресса, чуть что так сразу сознание терять.
Судя по издаваемым звукам, несложно было догадаться, чем они там занимаются. А когда из прихожей раздаётся громкий шлёпок и не менее звонкий стон, то я все же оседаю на пол.
Мамочки. Зачем я пришла…
Они занимаются сексом прямо сейчас, судя по всему, очень страстным, как во всех известных фильмах.
Пока я, как дура, нахожусь на кухне, а моя подруга об этом знает.
Делает это назло мне, я уверена.
Зря, зря я согласилась. И куда деваться? Как мне уйти?
Как выкинуть из головы эти пошлые стоны и шлепки плоть о плоть, что теперь ещё долго будут стоять в ушах.
Как вычеркнуть яркий образ, что нарисовался перед глазами и встал неподвижно.
Но как оказалось, это не самое неприятное, что могло произойти.
Когда он начал говорить обо мне, задыхаясь в порыве страсти, тогда я поняла, что этот человек навечно останется для меня тем ещё мудаком.
– Нет, не правда. Малыш, ты вообще ее видела? Она же стремная, просто серая, невзрачная моль по сравнению с тобой. Одни ее бабушкины вещи чего стоят, да мне рядом с ней противно находиться, – говорит он не слишком четко, но я понимаю каждое слово, что хлыстом бьет по ноющему сердцу, пока их тела бьются друг о друга, вбираю их в себя. – Я бы никогда не обратил на неё внимания, если бы не твоё предложение.
– Не верю тебе… Я же сказала, что перепила в тот день. Ты мне что-то недоговариваешь, и, если… – непонятное мычание. – О, Филипп!
Раздаётся истошный стон, что разносится по всей квартире, такой громкий, что уши закладывает.
Или же это у меня в голове такой звон…
Не знаю, но последнее все же могу услышать.
– Свет. Она ничего не значит, будь спокойна…
Вот так просто.
Я стала жертвой игр Филиппа Рязанова, а теперь он просто заверил свою девушку в том, что я никто, что на такую, как я, даже смотреть противно.
А она не вступилась, только радостно завизжала, настолько громогласно, что не понимаю, почему стены ещё не задрожали.
Дальше слушать не хочу, закрываю уши и глаза, считаю в голове.
Не думать, главное не думать.
Я услышала достаточно, того, что не следовало знать. То, что я ещё долго не забуду.
Значит так парни видят меня со стороны. Это оказалось достаточно обидно.
Тогда почему же он пристал?!
Почему распускал руки и так жадно смотрел? Почему? Я не понимаю, ничего не понимаю.
Меня втянули в эту грязь. Я не виновата.
Опускаю руки, понимаю, что все закончилось, они разговаривают и шутят.
Судя по диалогу, Филипп собирается уходить.
Мне бы стоило дождаться, как он выйдет за дверь. Но я с быстро колотящимся сердцем и выжженным в прах самолюбием поднимаю свой рюкзак и выхожу из кухни.
Они даже не раздевались, чему я искренне благодарна. Света замечает меня первой и хитро улыбается, проводя рукой по груди парня, что застегивал ширинку и, чмокнув ее в лоб, повернулся в мою сторону.
– Какого ху…
– Извини, Свет, что ввела тебя в заблуждение, – сказала громко, обращаясь к подруге, но не сводя взгляда с Филиппа.
Выражение его лица стоило того, чтобы появиться так внезапно и спутать все карты.
В его взгляде было много всего: удивление, страх, непонимание, он явно шокирован, даже рот приоткрыл.
Мне хотелось дать подлецу пощёчину за все то, что он произнёс.
Кажется, он видит это на моем решительным лице, поэтому продолжает молча смотреть растерянным взглядом.
Вот сейчас я более чем уверена, что теперь он ко мне не подойдет.
И пока он не одумался, решаю не устраивать сцен и, собрав остатки гордости, просто уйти…
Глава 25
Рита Воронцова.
Два месяца спустя…
Черт, черт, черт! Как же я опаздываю!
Да ещё и в таком состоянии…
Я должна была быть на кафедре ещё час назад, чтобы сдать преподавателю весь приготовленный материал для его научной работы, натянув улыбку до ушей.
И как обычно выслушать не самые лестные высказывания в свой адрес.
Как меня в это занесло? Как попала в такую задницу?
Да все очень просто.
Придя пересдавать экзамен по праву, я вновь его провалила.
Как это произошло, до сих пор понять не могу.
Удача была явно не на моей стороне.
Подготовилась намного лучше, но как назло попались билеты, о которых я ни сном, ни духом.
Как бы не старалась, но стресс последних дней довел меня до трясучки.
Мне было неловко остаться последней студенткой в кабинете и смотреть невидящим взглядом на вопросы и почти пустой лист с ответом.
Это был крах.
Ведь мысли были забиты совсем не учёбой… А одним парнем, что в одночасье облил меня дерьмом с ног до головы.
Его слова никак не выходили из головы все дни, я не могла нормально думать и спать.
Меня настолько задело, что я подумывала подойти и нахлестать по его идеальной, нахальной роже.
Желание доказать, что я не такая уж невзрачная моль, как он меня представил, разрывало изнутри.
В общем, я оказалась в ловушке, в которую сама себя загнала.
Я уже думала пускать слёзы, как Андрей Викторович сам ко мне подошёл и предложил альтернативу, иначе его предмет я бы не сдала.
Промучил меня в течение часа.
В дополнение гонял по другим темам, убеждаясь, что я не совсем тупа, как могла показаться.
И все же поставил зачёт.
Но за место «уступки», как он это назвал, попросил об услуге, сначала одной, ничего сложного, просто собрать несколько нужных бумажек и принести ему.
А после началось…
Воронцова, сбегай сюда, Воронцова, сделай то. Первое время мобильный разрывался от его звонков.
