Во мне клокотала не просто ярость, я готова была прямо сейчас вцепиться зубами в горло новоявленного мужа и загрызть его.

Но моего такта и терпения хватило, чтобы не совершить убийство, поэтому я окинула мужчину ледяным взглядом и процедила, продолжая трясти проклятый клочок бумаги перед самым его носом:

– Почему я теперь ношу твоё имя?! Какого чёрта, Джон?! Я не хотела брать имя супруга! И с Джайсом у меня был уговор, а ты-ы-ы! Как же это подло!

Недолгое молчание и арктический тон супруга заставил меня вздрогнуть.

– Это вся твоя претензия, Элизабет? Тебя смущает факт, что я дал тебе своё имя? Согласен, я бросаю мрачную тень на твою персону в белых одеждах, но ты сама сделала этот выбор. Отныне, я – твой супруг. И давая тебе своё имя, взял на себя обязательства быть твоей опорой и защитой. Я не презираю и не осуждаю тех мужчин, что не дают своего имени жёнам, но считаю их поступок слабостью и нежеланием брать ответственность за женщину.

Он меня не понял!

Ударила кулаком с зажатым в нём документом по его будто каменной груди и психанула:

– Причём тут ответственность и прочая чушь? Болван! Останься я, как и прежде леди Элизабет Ловли, я сама бы распоряжалась всем имуществом и жила бы своей жизнью, а теперь всё моё – твоё! Понимаешь? Теперь на любые операции с банковским счётом я должна спрашивать твоего письменного разрешения! Боже, неужели за каждый свой шаг я должна как и другие замужние курицы спрашивать разрешения у мужа?!

– Ты зря переживаешь. Я не собираюсь касаться твоего состояния, Элизабет, – произнёс мужчина. – Неужели подобные формальности так сильно тебя оскорбляют?

– Меня оскорбляет тот факт, что теперь я не владею собственными средствами, которые вот-вот получу! Ими владеешь ты, чёртов преступник! И почему тебя не повесили к тому моменту, как я оказалась в том клубе? – выпалила в сердцах, не глядя на реакцию Джона.

Возвела руки к небу и завыла:

– О-о-о-ох! Ну что за унижение! За что мне всё это?! Я не желаю быть леди Элизабет Морган! Я – леди Ловли!

В дверь постучали со словами:

– Завтрак в номер!

* * *

Я умолкла и распахнула дверь настежь.

Официант вкатил тележку, заставленную обильным сытным завтраком.

Увидев мою грозную физиономию, очень быстро открыл все крышки с блюд, поклонился с пожеланиями отличного утра и дня, и даже забыв про чаевые, быстрее молнии сбежал.

– Итак, на чём мы остановились? – суровым тоном начала я повторное наступление.

Джон проигнорировал мой смерть несущий тон и с невозмутимым видом взял тост и начал намазывать на него масло, затем сверху его обильно смазал абрикосовым джемом, потом откусил хрустящий кусочек, прожевал с выражением истинного удовольствия на лице и только тогда произнёс:

– Ты остановилась на фразе, где жалеешь, что меня не казнили. Действительно, моя смерть принесла бы тебе один сплошной плюс…

Он посмотрел на меня серьёзным и усталым взглядом человека, повидавшего на своём веку много страшных вещей, и сказал:

– Определённо, на твоём надгробии была бы фамилия Ловли, а не Морган. А рядом лежали бы и твои друзья, Элизабет. Потрясающий вариант, правда?

От его спокойного и даже какого-то равнодушного тона по коже прошла неприятная дрожь, а я  уже в красках представила себе свою трагическую смерть и заголовки в газетах… Бррр…

Хотела было ответить, но Джон не позволил, продолжив свою мысль:

– Пока я не до конца понял, в чём суть твоего срочного замужества, но догадываюсь, что дело в завещании и определённом условии. Это так?

Он доел свой тост и принялся за яичницу с беконом.

– Да, это так, – ответила резко и сложила руки на груди, – мой дядя отошёл в мир иной и оставил мне всё своё состояние, но с условием, что я выйду замуж, и мой супруг проживёт со мной в браке как минимум три года и за это время не отдаст богу душу. Только в этом случае я становлюсь полноправной хозяйкой всего-всего, что нажил дядя непосильным трудом.

Резко ударила ладонью по стене, выражая своё негодование, и тут же затрясла рукой, скривившись – больно.

– Но я уверена, что он решил поиздеваться надо мной! Дядя прекрасно знал, что я собираюсь жить для себя и замуж никогда не стремилась! Из другого теста я, понимаешь? Семья не для меня. Но даже тут я нашла выход – Джайс, мой друг, согласился побыть моим мужем три года и всё было бы чудесно… Но весь мой план пошёл коту под хвост.

Я с печальным видом плюхнулась в кресло и посмотрела на вазочку с конфетами голодными глазами. Взяла и съела одну конфету, потом ещё три. В итоге поставила себе на колени всю вазу и кратко, но эмоционально рассказала Джону о завещании, о своих планах на будущую богатую жизнь, о Джайсе и нашем с ним уговоре и к концу моего монолога у меня в глазах заблестели слёзы, и я шумно высморкалась в свой розовый шёлковый платок.

После недолгого молчания и поедания второй порции яичницы, уже с помидорами и сыром, Джон сказал:

– Знаешь, а я понимаю твоего дядю. Он не издевался над тобой, как ты считаешь. Он переживал за тебя, Элизабет, если не сказать больше. Он боялся, что оставляет тебя одну – без присмотра и опеки. И явно лорд Ловли был опечален тем фактом, что при жизни не успел найти кого-то, кто остался бы с тобой рядом вместо него. Ты девушка явно впечатлительная, огненная и вспыльчивая по своей натуре и тебе нужен контроль и кто-то, кто мог бы вовремя остановить или притормозить тебя, понимаешь? Кто-то сильный, рассудительный и мудрый. Поэтому в завещании он оставил условие о замужестве. Хотя думаю, вряд ли он был счастлив, ставя тебя в ограничительные рамки, но всё же, это хоть какой-то, да шанс не позволить тебе сорваться в бездну.

Я немного помолчала, переваривая полученную информацию.

Странно, с подобного ракурса я не смотрела на дядину блажь. Но если послушать Моргана, то, выходит, мой дядя – золото, а я истеричная и неблагодарная дрянь, которой нужна вездесущая нянька.

Обидно, однако.

– Ты сказал про мудрого, рассудительного и сильного рядом со мной – это твои качества, да? – хмыкнула я, разливая по чашкам чай. Джон добавил себе сливок и посмотрел на меня, а дождавшись кивка, налил сливки и в мой чай.

И к слову, Джон всё ещё был одет в одно лишь полотенце, но невозмутимо, словно так и должно быть, сидел в кресле, в одной руке держал чашку с чаем, другой он ложкой размешивал сахар, и выглядил при этом истинным аристократом, коим и являлся.

Ну надо же, породу и воспитание не скроют никакие передряги и неприятности.

– У меня сложный характер, Элизабет, – сказал он, наконец. – Но в силу прожитых лет и своего статуса я воспитал в себе нужные качества, которые много раз помогали мне в различных ситуациях.

– Да-а-а? Я уж точно заметила, как тебе прекрасно помогли твои качества – довели до виселицы на шоу смертников! – съехидничала я.

– На это я тебе отвечу следующее, – произнёс он вкрадчивым тоном, опасно сузив зелёные глаза. – Я излишне сильно доверял людям, которых считал самыми близкими и за свою доверчивость и веру в порядочность поплатился своей жизнью. Поверь, будь я более внимателен к мелочам, я бы понял, что меня уже давно предали и списали в утиль. Но я игнорировал знаки, слухи и продолжал слепо верить тем, кто давно решил за меня мою же судьбу.

Он замолчал и начал пить чай.

Я тоже молчала, так как не знала, что сказать.

Во-первых, мало данных, а во-вторых…

Кстати, интересная бы получилась статья или даже книга! Я могла бы написать его биографию и опубликовать её в своём будущем издательстве.

Уверена, в жизни бывшего герцога было много тайн, интриг, сражений, магических баталий и даже смерть дышала ему в затылок и приготовилась сжать его в своих холодных и вечных объятиях, но Джон Морган сумел вырваться и продолжил жить назло всем врагам и даже смерти!