– Я вроде говорил об этом, – мужчина переводит на меня удивленный взгляд, но я отрицательно машу головой. – Алиса беременна.

Перед моим носом открывается входная дверь и на пороге появляется Воскресенский. Мужчина выглядит взволнованным, что ему крайне несвойственно. Нервное напряжение, в котором он пребывает, моментально передается и мне.

– Дан, на тебе лица нет, – обеспокоенно произносит Глеб.

– Машина Кира слетела с трассы, нужно срочно ехать в больницу. Состояние крайне тяжёлое, – Даниил направляется в сторону припаркованного автомобиля Глеба. Едва добравшись до ворот, он останавливается, и не оборачиваясь, добавляет. – Агния, твоя подруга Арина была с ним в машине в момент ДТП.

Без лишних слов Даниил, Глеб и я запрыгиваем в белый внедорожник Ланского и на всех парах мчимся в больницу. Я не знаю, в каком состоянии Арина, и, тем более, не в курсе, как она оказалась с Воскресенским-младшим. Дрожащими пальцами достаю из своей сумочки мобильный и набираю номер лучшей подруги.

– Риша, ну давай, ответь, – шепчу я в трубку. – Алло, Арина! Как ты?

– Привет, Агния, – слабым голосом произносит она, после чего я слышу в трубке всхлипы. Девушка плачет. – Мы уже едем в больницу. Что случилось?

– Кирилл не виноват, он уходил от столкновения с грузовиком. Водитель, кажется, заснул по дороге, – Арина уже не сдерживается, захлебываясь слезами. – Ему сделали экстренную операцию, но его состояние очень тяжелое, Агги. Мне ничего не говорят, потому что я не родственница.

– Скоро все узнаем. Мы с Даниилом. А ты не плачь, а лучше немного поспи. Я к тебе зайду, дорогая. Как же я рада, что с тобой все в порядке, – едва слышно произношу я, после чего сбрасываю вызов.

Воскресенский барабанит пальцами по бардачку, будто подгоняя Глеба ехать быстрее. Но Ланской осторожен, чем нервирует Даниила ещё больше.

Несмотря ни на что хочется подбодрить Даниила, найти нужные и правильные слова, но, наблюдая за ним исподтишка, мне кажется, что Воскресенскому это совсем не нужно. Ему проще пережить оглушающую боль в себе, чем поделиться ею с кем-либо.

Я вбираю носом воздух и неожиданно осмеливаюсь на то, чего бы в другой ситуации ни за что бы не сделала. Кладу тоненькие пальцы на его твердое плечо, слегка сжимая. Даниил резко вздрагивает, но мою руку не убирает. Наоборот, к моему удивлению, он осторожно касается нежной кожи, накрывая своей шершавой ладонью.

Как бы я ни хотела и ни отрицала, факт остается фактом. Меня с непреодолимой силой тянет к Даниилу, и, надо признаться, от него я чувствую то же самое. Но в данный момент мой жест означает лишь поддержку, и я очень надеюсь, что Воскресенский понимает это.

– Приехали, – говорит Глеб, останавливая автомобиль на больничной парковке.

Уже через минуту мы оказываемся на нужном этаже и находим врача, который совсем недавно прооперировал Кирилла. Неожиданно телефон Ланского издает навязчивый громкий звук, но мужчина не отвечает на вызов, в замешательстве смотря на экран мобильного.

– Я на минутку, – Глеб выглядит чересчур озадаченным. Очевидно, ему известно, кому принадлежит не записанный в телефонную книжку номер.

Сегодняшний день можно величать поистине сумасшедшим. Столько новостей и событий за один вечер может привести не просто к головной боли, а к помутнению рассудка, если принять так близко к сердцу, как это не нарочно получается у меня.

От врача мы узнаем, что Кирилл в ближайшее время будет находиться в реанимации, и к нему нельзя даже близким родственникам. Лицо Даниила свирепеет от этого заявления доктора, и мужчина перестает контролировать свои эмоции, пытаясь схватить его за грудки. Но, к счастью, я вовремя соображаю, что нужно делать в этой ситуации, и встаю между Даней и Олегом Николаевичем.

Странное тепло разливается по телу, когда я кладу ладони на плечи Даниилу и прошу взять себя в руки. Мне кажется, что какое-то время мужчина просто не слышит меня, но через несколько секунд взгляд Воскресенского фокусируется на мне. Я повторяю как мантру, что ему срочно нужно успокоиться, и, кажется, до мужчины начинает доходить смысл слов. Он коротко кивает головой, после чего разворачивается и направляется к выходу из больницы.

Мужчина не появляется около десяти минут, и я решаю выйти следом. Даниил стоит неподалеку от крыльца, держа в руках зажженную сигарету. Не припомню, чтобы раньше за ним числилась эта дурная привычка.

– Куришь? – я подхожу ближе.

– Да, – с твердостью в голосе произносит он. – Время от времени.

– С Киром все будет хорошо, Даниил, – тихо говорю я, не глядя на мужчину, но ощущая на себе его пристальный взгляд карих глаз.

– Спасибо тебе, – его тон смягчается, заставляя меня повернуться в его сторону.

– Я ничего не сделала.

– Если бы не ты, я бы разнёс всю больницу к чертям собачьим, – грубо произносит Даниил. – О чем потом бы жалел. Но благодаря тебе я пришел в себя гораздо раньше.

– Рада помочь. Я найду Арину, – я разворачиваюсь, чтобы уйти, но вспоминаю одну деталь. – Кстати, поздравляю тебя, Даниил.

– С чем? – глухо интересуется он, делая последнюю затяжку, после чего выбрасывает свою плохую привычку в рядом стоящую урну.

– Ты скоро станешь отцом. Так давно ты этого хотел, – ровным тоном произношу я, получая в ответ лишь легкий кивок головой. А перед тем, как уйти, я ловлю на себе тяжёлый обжигающий меня взгляд из-под темных ресниц, понять который я больше не в силах.

Я разыскиваю палату, в которой находится Арина, и застаю подругу в расстроенных чувствах. Внешне она выглядит обычно, не считая парочки царапин и ссадин, но вот духовное состояние оказывается на нуле.

– Ариш, привет! – я открываю дверь в палату. Арина сидит на кровати лицом к окну. Она не поворачивается, а по ее щекам стекают слезы. – Как ты, милая?

– Это я во всем виновата. Если бы я не попросила о встрече, то сейчас все было бы по-другому, и он не пострадал бы, – безликим голосом произносит подруга.

– Перестань, – присаживаюсь рядом, после чего обнимаю девушку за плечи. Она тихонько вздрагивает и снова начинает всхлипывать. – Не вини себя. Кир – крепкий парень, он выкарабкается.

– Я рассказала ему, Агги! Рассказала о сыне, – тихо говорит она. – И мы поругались. Он захотел увидеть его. А потом та машина вылетела на встречку. Он пытался уйти от столкновения, но… – слезы бесконечным потоком струятся по щекам Арины, и мне ничего не остаётся делать, как прижать подругу к себе и дать ей возможность просто выплакаться без лишних слов.

Некоторое время мы сидим обнявшись, после чего дверь в палату открывается, и на пороге показывается Даниил. Арина поднимает голову, и между моей подругой и бывшим мужем происходит негласный разговор. Они с полувзгляда понимают друг друга, обмениваясь легкими сочувствующими кивками.

– Арина, я рад, что с тобой все в порядке, – коротко произносит мужчина.

– Спасибо, – безликим голосом произносит подруга.

– Операция прошла успешно, – после непродолжительного молчания произносит Воскресенский. – Он будет жить.

Выражение лица Самойловой меняется буквально на глазах. Губы девушки трогает печальная улыбка, а во взгляде появляется слабая надежда. Надежда на то, что с Воскресенским-младшим все будет в порядке.

В палату заходит лечащий врач Арины и просит посторонних покинуть помещение. Даниил кидает быстрый взгляд на меня, после чего делает то, что от нас требуется.

– Ариш, созвонимся позже. Все будет хорошо, – пытаюсь подбодрить девушку я, на что в ответ она лишь коротко кивает головой.

Угнетенное состояние Самойловой поневоле отражается и на мне. Сегодняшний день станет поистине самым непростым и чересчур наполненным событиями за последние несколько лет. Я предполагала, что вернувшись в столицу, пусть и ненадолго, что-то может пойти не так, но никак не ожидала встречи с бывшим мужем, и, тем более, подобных новостей.

Выхожу из палаты, оглядываясь по сторонам. К моему счастью, Воскресенского нигде нет. Я облегченно вздыхаю, потому что мне нужно привести в порядок свои мысли, а сделать это в его присутствии будет невозможно. Если бы не заказ Глеба, то я ни за что бы не вернулась в столицу. Кстати, куда он подевался?