— Мам, мне пофиг, — проникновенно сказала она, входя на кухню. — Просто смысл надрываться, если есть сосиски? Я, в любом случае, буду сосиски с макаронами. Прямо сейчас.

И она, протиснувшись мимо матери, налила в маленькую кастрюльку воды и поставила на газ.

— Как сейчас? Надо всех дождаться!

— Я не буду. Хочешь сидеть голодная — твое право, ты взрослая женщина.

Макароны с сосисками сварились быстро. Волкова так же быстро поела и вернулась в комнату. Охота маме морить себя голодом и изобретать великие кулинарные шедевры — пусть. Ее право.

3.2

До возвращения теть Вали Ольга просидела с книгой. Ее к столу не позвали, но это было довольно привычно. Она не понимала, из-за чего лишилась любви матери, но давно с этим смирилась. Ну не любит, ну что ж теперь. Надрываться и вытягивать из себя жилы ради Сашеньки и Игорька она не будет. Все равно не оценят.

До позднего вечера все слонялись по крохотной квартирке и пытались найти себе занятие. Светочка попробовала заглянуть в шкаф, но Ольга это пресекла моментально:

— Даже не вздумай.

Судя по недовольному взгляду, теть Валина дочурка поставила себе новую цель — прошмонать шкаф. Что ж, значит все выходные Ольга проведет дома. А с другой стороны и правильно, не оставлять же захватчиков внутри крепости одних?

— Как спать будем? — деловито осведомилась теть Валя. — У Светочки слабое здоровье, ей на полу нельзя. Значит, она на софу ляжет. Ты, Оля, поближе к окнам — оттуда дует, ни мне, ни твоей маме это здоровья не прибавит.

— Значит так, на софу ляжет моя мама или я, — жестко произнесла Ольга. — Если у вас слабое здоровье, то вы еще успеете заселиться в гостиницу.

Повисла тишина. У теть Вали не умещалось в голове, что эта пигалица ей возражает. Всегда только глаза таращила, а тут нате, отрастила язык. Светочка скуксилась, спать на холодном и жестком полу ей не хотелось совершенно.

— Ма-ам. Давай и правда в гостилку поедем, — протянула она. — Что в этом бомжатнике делать? Даже обоев нет, мало ли что здесь подхватить можно.

Но теть Валю видно и впрямь прижало по деньгам — мольбы дочери были проигнорированы. А софу оставили Ольге.

— Мне стыдно за тебя, — скорбно поджав губы произнесла мама и отдала выданный ей плед Светочке. Подложить, чтобы помягче было.

— Мам, ты в любой момент можешь лечь в нормальную постель, — спокойно ответила Ольга.

Точнее, внешне спокойно. Полночи она пролежала без сна. Просто таращилась в потолок. Потом увидела, как мама села и обхватила себя за колени.

— Иди ложись, — устало произнесла Ольга.

— Прости, — шепнула мама. — Просто Светочка у Вали единственная дочка, свет в окошке. Она же долго болела, а ты ее…

— А я у тебя не единственная? — вопросом на вопрос ответила Волкова. — Ты ложишься?

— Нет. Нам с Валей еще соседствовать, как я ей буду в глаза смотреть? Сама в тепле, а Светочка на ледяном полу.

— Ну и хрен с вашей Светочкой, — злобно рыкнула Ольга.

Следующим утром ей давили на совесть. Но Волкова прекрасно понимала — дашь слабину и Светочка мало того, что жить здесь останется. Так еще и ее же, Ольгу, потом виноватой во всем сделают. Потому, улучив минутку, она зажала Свету в углу и прошипела:

— А твоя мама знает, что никакого Штиглица в Москве нет?

— Только попробуй ей сказать, — тут же окрысилась девчонка.

— Чтобы утром понедельника вместе с чемоданами вымелись. И больше не появлялись. Ясно?

— Сучка везучая, — выплюнула в ответ Света. — Я твой адрес запомню и на ламборджини приеду. Посмотреть, как ты тут в бетоне своем задыхаешься! А у меня все будет — шуба, особняк и машина!

— Вот и славно, пока ламборгини не купишь — не появляйся, — кивнула Ольга.

И если раньше ей хотелось, чтобы выходные длились и длились — чтобы не видеть Крастова, то сейчас она молилась о скорейшем прибытии понедельника. И заодно переживала, как будет провожать дорогих родичей — билет они взяли на позднее время. А оставлять ключи Ольга не хотела.

— Мы просто закроем и бросим их в почтовый ящик, — пожала плечами теть Валя.

— Нет, — покачала головой Ольга. — Я уйду из дома и закрою за собой дверь. Хотите — уходите вместе со мной. Нет — ждите пока я вернусь и отопру двери.

— Да-а, — протянула теть Валя, — это так-то ты с родичами. Страшно представить, как ты общаешься с чужими людьми.

Мама подлила теть Вале чай и укоризненно посмотрела на Ольгу. У той от обиды запершило в горле:

— А вы, теть Валь, вы хоть раз меня у себя ночевать оставили? Вы хоть чем-то мне помогли? Вы же первая отговаривали от поездки в Москву. А ключи у меня одни. И если они пропадут, что мне делать? Дверь ломать?

— А потому и отговаривала, что знала — ты слабая и здесь, в Первопрестольной, сломаешься и станешь злой, нелюдимой и завистливой, — припечатала теть Валя.

— Мам? Ты будешь молчать и позволишь им меня оскорблять?

В ответ тишина. Наверное, стоило давно смириться, но она как-то ждала и верила, что хоть кто-то ее оценит.

— Ничего, ничего. Ты потом сыночка своего присылай, Светочка ему в Москве все покажет, — проворковала теть Валя, — а на эту надежды никакой.

Утром понедельника родственники покинули квартиру не прощаясь. И действительно, к чему пиететы со злобной завистливой москвичкой?

Выложено 14.12.19

Если понедельник начался неудачно, значит вся рабочая неделя будет такая же — так гласит офисная мудрость. И в кои-то веки Ольга с этой «мудростью» согласна. А все почему? Все потому что Крастов уехал. Уехал, а она не успела с ним поговорить по поводу своей работы. И за два дня едва не сошла с ума.

«Еще немного и я заведу собственный инстаграм», бурчала Ольга и серфила интернет дальше.

Так она думала в понедельник, а к вечеру вторника она завела аккаунт в инстаграме и даже запостила туда пару селфи.

— Арина Васильевна, может вам все-таки помочь? — отправив во всемирную паутину очередное селфи, Ольга высунулась из кухни.

— Не стоит, Ольга Игоревна. У нас с вами разные обязанности, — строгая дама чуть усмехнулась и добавила, — и разные увлечения.

И тут до Волковой дошло:

— Вы боитесь, что я займу ваше место?!

Это стало той самой волшебной фразой, благодаря которой Ольга до самой пятницы не могла поднять головы от вороха бумаг. Этим она выкроила для Арины Васильевны несколько свободных часов, которые та потратила довольно своеобразно — боевая дама разругалась с курьерами, с бухгалтерией и с юр. отделом. Но в пятницу мир с бухгалтерией был восстановлен. Только с бухгалтерией, потому как курьеры и юристы посчитали себя несправедливо оскорбленными.

— А все почему? — вопросила пустоту Арина Васильевна и, видя, что Ольга прислушивается, продолжила, — а все потому что Вадим Юрьевич слишком мягок. Там, где нужно впаять штраф, он ограничивается устным выговором, а там где необходимо уволить — штраф. Да и то, вот скажи мне, Ольга, ну что это за штраф-то такой — тысяча рублей? Денек в кафе не ходить?

Ольга неопределенно хмыкнула. Тысяча рублей это два ее по хода в магазин. И продуктов ей хватит как минимум на три дня — акционные сосиски, молоко, крупа. Хотя сейчас, когда ипотека выплачена, станет лучше. Точнее, лучше станет после следующей зарплаты. А пока следует экономить.

И тут Волкова задумалась над своими дальнейшими планами. Все же продавать квартиру и уезжать это не выход. Хотя бы потому что эта квартира далась ей ценой неимоверных усилий и титанической работы. Да и глупо уезжать из столицы. Особенно если ты не коренной москвич, а приехавшая из глубинки девчонка. Девчонка, которой нереально повезло.

— Ты молодец, Ольга Игоревна, — вдруг произнесла Арина Васильевна. — Но зря, зря с Вадимом Юрьевичем в любовь играешь. У него любовь каждый месяц разная, а должность — одна. Вот и придется тебе в другое место переходить.

— Я надеюсь, что Вадим Юрьевич сделает для меня исключение, — дипломатично ответила Ольга. — Хотя бы потому что между нами не было, м-м-м, интима.