— Все же заказала траву, — поддел ее Крастов.

— А это что? — удивилась Ольга и ткнула вилкой в нежное филе. — Ой.

Из-за слишком резкого движения часть овощей покинула тарелку и вольготно расположилась на скатерти.

— Не любишь овощи? — хохотнул Крастов, — я тоже не особо.

Она жарко покраснела, поспешно собрала «дезертиров» салфеткой и с искренним отчаянием посмотрела на некрасивое пятно. Вадим либо не замечал, либо искусно делал вид, что до испорченной скатерти ему нет дела.

Остаток вечера Ольга была ужасно напряжена. Она старалась следить за каждым своим движением, за каждым словом и жестом. И пятно на скатерти напоминало о том, как она здесь неуместна.

«Приду домой, наполню ванну и расплачусь, и расслаблюсь. Вместе с бокалом вина из ближайшей «пятерочки»», — решила она.

Вечер подошел к концу, но никто не принес счет. Вадим просто встал и протянул ей руку:

— Пора по домам.

Задавать глупых вопросов Ольга не стала. Просто кивнула, как будто так и надо, и поднялась. Она была уверена, что вечер действительно закончился и вскоре за ней закроется дверь родного дома. Можно будет снять осточертевшие туфли, выпутаться из платья, умыться и заварить кофе. Все же совместить принятие ванны и вина она не готова. Точнее не готова идти в магазин в этом платье, а подниматься домой, переодеваться, потом идти в магазин… Ну его к черту!

Глубоко задумавшись, Ольга пропустила момент, когда Крастов оказался слишком близко.

— Что? — только и успела спросить она.

Мощное, тяжелое тело прижало ее к стене, твердое колено вклинилось меж бедер. Крастов перехватил ее руки и завел их ей же за голову.

— Не сопротивляйся, — шепнул Крастов и захватил в плен Ольгины губы.

Она сходила с ума, подчинялась, плавилась в руках этого опытного и умелого самца. Крастов терзал ее рот, покусывал и посасывал нежную кожу губ, крепко стискивал запястья и сумасшедше правильно давил коленом на промежность. Ольге казалось, что вся кровь прилила вниз, туда где разгоралось пульсирующее, неутолимое желание. Застонав, она подалась вперед, прижалась к нему и всхлипнула от слишком сильных ощущений — тонкое белье не защитило ее соски от грубоватой ткани его пиджака. На глаза наворачивались слезы. Человек не может испытывать такую дикую, безумную смесь стыда и страсти.

— Вот так, сладкая, — хрипло прошептал Вадим, — вот так я поступаю со своими любовницами. Именно такая, зацелованная, с яркими, блестящими глазами, ты выйдешь из кабинета. А им останется только гадать, что я делал с тобой за надежными дверьми.

Она должна была гневно вскинуться, высказать этому заносчивому мерзавцу все, что она о нем думает. Но… В голове у Ольги осталась лишь звенящая пустота, низ живота тянуло утихающим возбуждением, а колени позорно обмякли. Кажется, она откусила больше, чем помещается в рот.

— Зачем ты так со мной? — спросила Ольга уже в машине.

— Мы вроде уговорились, — плотоядно усмехнулся Крастов, — малыш Ковров должен быть уверен, что я запал на тебя.

— Но не с первого же дня, — вяло возмутилась Ольга. — Я была не готова.

— Сладкая, я не мальчик, чтобы бегать за неуступчивыми барышнями. Женщина может послать меня только один раз, — усмехнулся Вадим. — Поверь, на одну недотрогу приходится десять на все согласных дам.

Фальшивое свидание закончилось. Она вышла из машины, вытащила ключи и направилась к подъезду.

— Ты можешь позвать меня на кофе в любой момент, — бросил ей вслед Крастов и машина уехала.

— Если позову, то только чтобы угостить цикорием, — буркнула Ольга.

Ее сил хватило только на то, чтобы раздеться, умыться и рухнуть в постель. Суматошный день был завершен. Завтра суббота и она проведет ее дома. В морозилке фисташковый пломбир, а на ноутбуке ее уже заждалась легкая, романтическая комедия «три-ла-ла». Или как-то так, она, признаться, не помнила.

Пискнула смска, но Ольга пихнула смартфон под подушку. Завтра. Все завтра.

Ночью пришла не смска, а ммска. Ее собственная фотография — в красном платье, с припухшими губами и безумным взглядом. Прямо поверх фотографии был наложен текст «молодец, чулочек». У Ольги к горлу подкатил комок. За ними следили?

Как назло, номера Крастова у нее не оказалось. Пришлось подниматься, быстро умываться и садится за ноутбук. Найдя его инстаграм, Ольга зависла — писать или не писать? Фотографии в аккаунте очень качественные, не похожие на случайную или любительскую съемку. А сам Крастов не похож на того, кто будет вести инсту. Так не сидит ли на той стороне специально нанятый человек?

Она так и не решилась отправить сообщение. Закрыла соцсеть, выключила ноут и решила начать утро заново. Легкая разминка, бодрящий душ, грейпфрутовый сок…

Заглянув в холодильник, Волкова поняла, что сок уже стал почти полноценным собеседником, по меньше мере вырастил ложноножки и пушок, а значит употреблять его в пищу воистину бесчеловечно.

— Иди с миром, — промурлыкала Волкова и отпустила эволюционировавший сок на вольное плаванье в канализацию.

Холодильник подвергся тщательному осмотру и в итоге к соку присоединилось «neмолоко» и овсяный коктейль. Склизкие сосиски выйдут на свободу через мусорное ведро, а голодной Ольге придется тащиться в магазин.

— Так, — она встала перед зеркалом и погрозила отражению пальцем, — даже не вздумай с голодухи набрать всякой фигни. Нужен хлеб, яйца, нормальное молоко и сосиски. Все остальное — после зарплаты.

Через полчаса, мучительно отдуваясь, Ольга притащила домой два пакета. Курица-гриль, сырокопченая колбаска — по акции, сыр — дешевый, хлеб и батон, молоко, сгущённое молоко, мороженое, три шоколадки, греча и рис — новый производитель, надо попробовать. И всякой мелочевки с прикассовой зоны. Устало присев на банкетку, она обозрела эти пакеты и устало спросила:

— Ну не дура ли?

Желудок ответил жалобной трелью и через пару минут на сковородке задорно шкворчали яйца, на тарелочке была разложена колбаса и сыр, а тостер готовился выплюнуть два кусочка булки.

Через минуту произошло сразу три дела — Ольга выключила газ под сковородой, тостер выплюнул батон, да так, что куски упали на пол, и какой-то нехороший человек затрезвонил в дверь. Подобрав батон, Волкова замерла. Как гордый обладатель домофона, она очень не любила такие вот нежданные звонки.

«Сделаю вид, что меня нет», — решила Ольга. Но в этот момент зазвонил телефон. Мама.

— Да, — прошептала Ольга.

— Ты где? Открывай! Мы с теть Валей под дверью стоим! — возмутилась родительница. — Или ты куда усвистала?

— Дома я, — буркнула Ольга. — Не слышала.

За дверью нашлась не только мама и тетя Валя, но еще и Светка, теть Валина дочка. Пока все перездоровались, пока разделись, разулись — яйца успели остыть.

— Ну, ставь чайник и рассказывай, — велела мама.

Ольга неуверенно пожала плечами, но чайник поставила. Ее маленькая кухня впервые видела столько людей.

— Да что рассказывать? Живу, работаю, — крепко подумав, Ольга добавила откровенную ложь, — ипотеку выплачиваю.

— Мужа не нашла еще? — жадно спросила тетя Валя.

У нее даже рыжеватые кудряшки как-то по особому стали выглядеть. А Ольга, посмотрев на Свету, роющуюся в телефоне, на мать, которая выглядела слегка виноватой, и вновь на теть Валю.

«Кажется, кто-то хочет навязать мне сожительницу», — поняла Волкова.

Будь это кто угодно другой — на пару недель приютила бы. Но Ольга очень хорошо помнила, как теть Валя отказывалась давать в долг, как злословила, когда она, Оля, пошла вышку получать — мол, выброшенные деньги и впрок учеба не пойдет. А Светка, которой тогда было около пятнадцати, вовсю поддакивала матери.

«Ни за что. Пусть хоть кем себя считают».

— Есть мужчина, — широко улыбнулась Ольга. — Вы с ним ненадолго разминулись. Съехаться собираемся — он свою квартиру сдаст и с тех денег будем мою ипотеку гасить.

Теть Валя подобралась: