Солдаты и крестьяне на наше снаряжение поглядывали с нескрываемой завистью. А я то всё «плачусь», что того, то другого мне не хватает. И теплого сортира с туалетной бумагой мне не хватает…пишу и пишу себе в блокнот. А оказывается, по местным меркам, мы уже очень серьёзно экипированы. Не хуже генералов, а может даже и лучше. Сами солдаты ели из двух больших котелков рассевшись вокруг. Только в какую-то посуду отсыпали капитану. А у крестьян и того не было. Они пекли в углях, что везли на продажу.

Под вечер из шалаша вылез Зубов, поел каши. Подошёл к нам. Нахмурил брови, поводил мутными глазами, посопел, развернулся и был таков.

— И что это было? — прокомментировал я, не обращаясь ни к кому.

Уселся рядом с жаровницей, которую я немного модернизировал, превратив в мангал с крышкой. А то всё не знал, куда валяющиеся жаровницы приспособить. Получились походные минипечки, пока другие не сделаем. А сделаем, наверно, когда новые повозки будут. Как-то так. Принялся надувать матрас, когда ко мне подошёл Михаил.

— Серьёзно у Вас всё, барин — замялся он.

— Так и что ты хотел? — спрашиваю унтера.

— Вы поставили караул с подзорной трубой. Вы что-то опасаетесь? — озадаченно спрашивает он.

Опа, точно ветеран. На нём похоже в этой «банде» только всё и держится.

— Да, Михаил. Ушли мы громко, так что не зевай. Возможно погоня — улыбаюсь ему. А вот нечего специальные отряды останавливать.

— Понятно — и замолчал. Помялся с ноги на ногу — у меня и солдаты в бою никогда не были. Да и командир, пороху не нюхал…

— Ещё и с запою не выходит — закончил за него.

— А у вас вон, какое оружие и снаряжение. Да и люди вы, бывалые — жалобно он.

— Ну, если что…поможем. Только без самодеятельности и слушай, что тебе буду говорить. Договорились? — Чего мне с ним миндальничать. Наверное, дошло, что всё может плохо закончится. И скорее для них. Тоже мне работники продразвёрстки.

Под завистливый взгляд унтера улегся на надувной матрас, надо отдохнуть пару минут. А то я потом себя в караул до нолей записал, чтобы после поспать нормально. Надежды на таких вояк, у нас никаких. Унтер потоптался ещё пару минут и пошёл к своей палатке…

— Вставайте, Дмитрий Иванович, по нашим следам отряд едет — разбудил меня Фатей, когда уже наступило полноценное утро. Я честно отдежурил своё с Ремезом и опять передал пост Фатею с Воробьёвым. Надеялся поспать подольше.

— Вот же…а я так надеялся убежать — вырвалось у меня. И убежали бы, если не эти… «нехорошие люди» нас не тормознули. Где-то я слышал выражение, что не главное взять добычу, а главное с ней суметь уйти. Не ушли. Сглазил унтер.

Отдал команду готовиться к бою, а сам полез наверх всё рассмотреть. У преследователей впереди скачут три следопыта по нашим следам. За ними, в метрах двадцати нестройной толпой растянулся отряд, человек под пятьдесят. По виду больше похоже на местное ополчение, которое выехало на охоту. Вроде и едут не быстро, а всяко быстрее моего каравана.

— Неужели так крепко насолили, что такой большой отряд отправили? — прокомментировал я, что рассмотрел в подзорную трубу. А сам-то тоже хорош. Кто ещё недавно за тридевять земель мстить носился? И за меньшее, заметь.

Пока я занимался рассматриванием, обдумыванием действия и разговором самим с собой, вояки начали действовать. Я это не сразу и заметил. Капитан, послал вперёд трёх человек во главе с Михаилом на встречу, а остальных стал строить в две шеренги перед кустами.

— Капитан, ты что делаешь? Совсем ополоумел? — зарычал я.

— Не ваше дело, жандарм. Сейчас мы разгоним этих крестьян, возомнивших себя гусарами — презрительно произнёс мне. Особенно в его выражении — жандарм. И начал проверять построение солдат, как будто он на плацу собирается маршировать.

— Дурака и пьяницу, только на том свете исправить и можно — поделился мнением с Воробьёвым. — Их слишком много.

— А что, у нас есть выбор? — удивляюсь вопросу Воробьёва.

Отдаю команды. Я, Максим, Леонид, Пётр и Фатей, как самые лучшие стрелки, занимаем места за солдатами, но в кустах. Расстояние между нами и шеренгой солдат метров десять, да ещё мы чуть выше. Есть возможность стрелять поверх голов. Остальные наши будут подавать, и заряжать ружья. Дома мы пристреляли, и я оставил все лучшие трофей нам, как с прошлой «поездки» и плюс новые. И сейчас у нас на каждого по три ружья, не считая пистолетов и револьверов. Распределять сектора мы тоже научились, по типу часов. Вот сейчас и будет сдача…экзамена на профпригодность нашего отряда.

Заметив военных, отряд остановился нестройной толпой и начал что-то обсуждать. Следопыты доскакали до дозорных, и между ними произошёл диалог. От них к нам направился Михаил.

— Жители города Новогрудок требуют выдачи разбойников головой. Возвращение награбленного, которое как они утверждают, вы сделали в окрестностях города — оттарабанил мне унтер. Я так и не понял, осуждает он при этом нас или нет.

— Что жандарм, что скажешь? Так чем ты там занимался? — усмехнулся мне в лицо капитан.

— Чем бы я там не занимался, тебя это точно не касается. Это распоряжение со столицы — достал. Я что постоянно должен это ему объяснять.

— Так может, ты сам и разберёшься? Унтер ко мне — и начал ему что-то тихо говорить.

— Ваше благородие — изумился Михаил, после того как Зубов замолчал.

— Ты что приказ не понял или под военный суд захотел — а дальше продолжил матом унтеру.

Михаил посмотрел на нас, вздохнул и пошёл к дозорным.

— Подразделение за мной — скомандовал капитан и повёл солдат вокруг нас.

Мы только рты открыли, когда солдаты обошли нас справа. Отошли и устроились на той стороне оврага, чуть в стороне.

— Вот с… вы поняли, что он сделал? Он хочет, чтобы мы сцепились с жителями города, а он потом воспользуется результатом. Гад — зло выругался я. Так и захотелось в этого хитромудрого капитана разрядить револьвер. С другой стороны он формально и закон-то не нарушал. Но подставил капитан нас сука крепко. У нас разные ведомства и жандармов крепко не любят, но это не повод так поступать. Сейчас с подчинением полная анархия. Если рядовому с других войск ещё можно что-то приказать, то вот офицеру нет. Можно либо заставить силой или пожаловаться начальнику. Хотя всё могло быть и хуже, подлови нас поляки на марше.

— Мы что, в жителей города стрелять будем? — в недоумении Воробьёв.

— Эти поляки отрежут тебе голову и посадят на кол. А потом будут всем показывать и хвастаться — зло сказал Семён, пока я думал, что же такого ему ответить.

— Да и нет там простых жителей. Все на конях и с оружием — успокаиваю сам себя и других.

— А там может быть и полиция? — теперь уже Пётр.

— И что ты предлагаешь? — поворачиваюсь к полицейскому.

— Может, я съезжу и поговорю, что мы по велению государя — предлагает он.

Хм, государя. А что это мысль. Вот только не верю я в нормальный исход. С другой стороны. Что так просто стрелять в жителей города за их, в общем-то, справедливое требование, мне тоже не очень нравиться. Так можно, чёрт знает, куда зайти…и сам не заметишь. Другая беда, что жители Новогрудок и окрестностей постоянно получают «подарки» из-за рубежа. А тут мы всё увели, обыдно понэмашь. Они что в первом в 1830–1831 годах, что во втором в 1863 — 1864 годах польских восстаниях принимали самое активное участие, поэтому Дубельт меня и послал. Ладно, пусть первыми начнут, раз уж Пётр решился ехать. То же мне, дипломат…из народа. Только недавно с саблей на боку ходил по Туле, а тут уже в переговорщики лезет. Достал если честно. Надо с ним поговорить по приезду. И вся эта канитель из-за грёбанной политики. Приходится постоянно в какое-то дерьмо окунаться. Ну, будет и другим в отряде наука. Цинично…да. А что делать?