Из-за этого Филатов отнёсся к моим идеям положительно и решил попробовать изготовить и то и другое. Город получал разный процент с разной продажи своей продукции от Мальцева. Все были заинтересованы в новой продукции, и её реализации. Чернильницы-непроливайки, спиртовки и фильтровальные колонны, тоже приносили небольшой доход. Но всё же, очень не большой. Его хватало только для части людей Гусь-Мальцевского. А вот какие деньги получал Мальцев за продажу стекла и зеркал в Гусь-Мальцевском не знали. И никаких денег за это не получали. В общем, чёрт ногу сломит, пока разберёшься в этом взаимодействии. Ну и я не стал. Кто я тут такой? По сравнению с другими купцами и заводчиками, Мальцев заботился и платил своим людям тут намного больше.

Пришло письмо-распоряжение от Ивана Акимовича Мальцева, мне срочно прибыть в Москву.

— Опять вы, Дмитрий Иванович, тут всё взбаламутили, а сами уезжаете — съязвил Шулер, передавая мне пакет с планами по перестройке в городе.

— Ничего Александр Карлович, мы вот с Иваном Акимовичем ещё хотим новую мельницу тут построить. Вот тогда точно будет весело — пошутил я.

— Вот не хорошо, вы поступаете. Где мне столько инженеров и грамотных мастеров на всё взять? — возмущается Шулер.

— Да-а. А я вам четверых технически грамотных человека привёз. Можете их задействовать, как считаете нужным. Ну и Пьера подключать — его я назначил руководить строительством дома в моё отсутствие, но с поправкой на русскую зиму. Печь он у меня видел и пояснения получил.

— Этого всё равно мало, а строительства слишком много — вздыхает и печально отвечает глава города.

Понятно, что мало. А где их взять? С техническими специалистами, да и просто грамотными людьми напряжёнка жуткая. А тут, чуть ли не все производства в городе надо перестраивать. Разве, что ещё купить или нанять?

— Я попрошу Ивана Акимовича что-то придумать и прислать вам в помощь — пытаюсь сгладить недовольство.

— За одно и сами возвращайтесь — толи пошутил, толи подколол меня Шулер.

— Ну а кому сейчас легко? — возвращаю ему подколку.

— Мне даже трудно представить, что ожидает нас в ваш… следующий приезд — и тут же перекрестился…

В Москве хозяин кабинета как всегда одет «с иголочки». Неизменный тёмный костюм и белоснежный шёлковый шейный платок с заколкой. Кстати часто меняемой. Когда я вошёл, он сидел в глубоком кресле, около камина. О чём-то сильно задумавшись, и смотрел на огонь.

— А «сынок»…Ну проходи, проходи. Дай я тебя обниму. Давно не виделись — манит меня рукой олигарх.

За мной идёт слуга и тащит разных размеров берестяные короба с моими подарками. Ничего лучшего, чем берестяные короба я придумать не смог. Но, а для куклы императора короб с узорами и лакированным покрытием.

Осторожно подхожу, но чувствую явно тут какой-то подвох. Дед проворно вскочил. А ведь ему уже за семьдесят, хотя и выглядит не больше пятидесяти. Очень крепкий и ухоженный дядька, аристократ «чистой воды». Протянул ко мне руки и тут же ухватил меня за правое ухо. Крутанул так, что из моих глаз невольно брызнули слёзы, и я выронил папку с документами из рук.

— Вот я тебе, что прошлый раз говорил? Занимайся тихо своими делами и не лезь в великосветские свары. А ты что? Мало того, что Мордвиновы теперь во врагах, так я ещё перед императором Николаем Павловичем за твои художества оправдываться должен. Хорошо хоть Ферзен помощь оказал, и дело поручили моему бы…другу Дубельту Леонтию Васильевичу. Если окажется, что ты без толку набедокурил, я от тебя откажусь.

— Ну а что было делать, Иван Акимович? Людей и скотину у меня воруют. Мне что утереться? — возмущаюсь я, потирая ухо.

— Поэтому ты, вьюноша бледный с взором горящим, отправился за тридевять земель справедливость искать. Так что ли? — ого, прямо стихами Мальцев заговорил.

— Так кто ж знал? — развожу одной рукой, а второй всё так же прижимаю ухо. Вот же старикан…больно то как.

— Оболтус. Думаешь, твой полковник, который тебя посылал, о чём-то подобном не догадывался? Знал. Вот только ни сам, не своих людей посылать не стал — наставил Мальцев на меня свой палец.

— Да там вообще всё не просто — мне ничего не оставалось, как достать старинный перстень с красным камнем и монограммой.

— Вот что у младшего Мордвинова было. А у англичанина бумаги, которые я не отдал генералу — поднимаю и подаю упавшую кожаную папку с бумагами.

— Та-ак. И ты знаешь, что это такое? — только лишь мельком взглянув на перстень Мальцев. — Положи на стол, а теперь садись и всё подробно рассказывай.

Устроившись напротив Мальцева в другом кресле, рассказываю отредактированную версию событий. Сам Мальцев с любопытством маленького ребенка начал рассматривать мои подарки.

— Я тебе сейчас второе ухо оборву. Ты кому врать надумал, отрок? А что, очень ничего. Кто делал? — рассмотрел он куклу.

— Антонова, вон печать на пятке — тыкаю не красиво пальцем.

— Давай…не отвлекайся. Рассказывай правду — отмахивается кисть руки Иван Акимович.

Пришлось «колоться» по полной. Без Мальцевской поддержки мне просто не выжить, не сейчас не в дальнейшем. Нет, можно конечно забиться в какой-нибудь угол и носа оттуда не высовывать. А она мне надо, такая жизнь?

— Та-ак. Ты с Ангелом общаешься? Что он? — как только я закончил рассказ о своих приключениях, и какие сделал из этого выводы.

— Общаюсь. Он назвал императора — человеком, делает то, с какой ноги сегодня встал — отвечаю я неопределённо для него.

— Поясни? — удивляется Мальцев.

— Объяснил так. С одной стороны поддерживает промышленность, с другой запрещает крестьянским детям учиться.(19 августа 1827 г. последовал рескрипт царя Шишкову о запрещении принимать в гимназии, и тем более в университеты, крепостных крестьян.) И это в стране, где девяносто пять процентов крестьян. И где он тогда собирается квалифицированных рабочих брать?

Критикует помещиков за их отношения к крестьянам. (В 1847 году он заявил смоленским помещикам: «…но я не понимаю, каким образом человек сделался вещью. Я не могу себе представить иначе, как хитростью и обманом с одной стороны и невежеством — с другой». «Этому нужно положить конец». Николай — 1 провёл большинство черновой работы по подготовке отмены крепостного права. Проживи он несколько лет больше — крепостное право отменил бы он сам. — прим. Автора.) А с другой, поддерживает и субсидирует разорившихся помещиков, причём даже тех, кто промотал своё богатство.

— Подарил Габсбургам четыре миллиона золотом на подавление венгерского восстания, а сам сфальсифицировал бюджет страны — продолжил я.

— Что? — вырвалось у Мальцева, и он зашагал по комнате. — Как подарил? Как сфальсифицировал бюджет? Я тут бьюсь, что вся торговля встала из-за отсутствия денег, а… Это точно?

— Так говорит Ангел — отнекиваюсь я.

— Продолжай — повелительно олигарх.

— Ищет союзников, забывая, что у России может быть только два союзника — это её армия и флот.

— Х-м — издал звук Мальцев.

— Слишком прямолинейная политика, построенная на уверенности что Россия сильнее всех. Напуганная этим вся Европа — смотрю на хмурящегося Мальцева. — Наплодил кучу бастардов, не мене 10 человек. А всем им дай и побольше.

— Ты с этим поосторожней.…И не вздумай никому больше это рассказывать — перебил меня Мальцев.

— Понятно. Строит и перестраивает дворцы, когда бюджет страны дефицитный, а сам меньше английского в двадцать раз. И как выразился Ангел — скромнее надо быть — и развожу руками. Типа не я сказал, это мне передали…а я дальше.

Смотрю, Мальцев доходит до «кипения», пора на этом и заканчивать.

— Пока на этом всё. А как у Вас дела? Что с новинками? — ну и правда, это почти всё, что я натужно вспомнил за долгое время об Николае-1.

Мальцев пометался, как «злой зверь по клетки» и остановился передо мной.

— Я, конечно, знал, что такие люди как ты… не от мира сего. Но чтобы на столько — заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок передо мной. — Одно слово, великовозрастный оболтус.