— Благословенного дня, тетушка Афра! Матушка велела взять у вас парного молока, — девочка протянула небольшое ведро и монетку.

Молочница продолжала смотреть по сторонам, словно не видела покупательницу, но потом вдруг спохватилась и улыбнулась гостье.

— И тебе здравствовать! Я сегодня припозднилась, не успела молоко процедить. Ты мне ведерко оставь, а позже прибегай. Налью самого лучшего!

Девочка отдала ведро с монеткой, слегка поклонилась и вприпрыжку убежала прочь, по пути поприветствовав Тацита. Тот как раз подходил к воротам.

— Хранители скоро будут, вот увидишь, — проговорил мужчина, дождавшись, пока девочка убежит достаточно далеко. — Ты заперла ее в доме?

— Как бы не так, Тацит, — Афра помотала головой. — Она исчезла.

— Как?! — неестественно высоким голосом взвизгнул Тацит.

— Вот так. Выпросила у меня воды, а когда я с кружкой вернулась, — молочница продемонстрировала в руках посуду и громким шепотом прошипела, — ее и след простыл!

Афра уперла в бок свободную руку и продолжила так же шепотом:

— Говорила же, не так что-то с этой девицей! Слышал бы ты, какие вещи она мне чудные говорила. Ох, как вспомню, так мороз по коже! Ты учти, я Хранителям скажу, что ты ее привел.

— А я что? Да я же… Я ж привел на постой! Она ж просто просилась, — задохнулся от возмущения Тацит.

— Вот именно! Ты привел, — она ткнула пальцем мужчине в грудь, — ты и разбирайся. Великая Судьба мудра. Кто дурного не сделал, того она не тронет. А теперь иди отсюда! Мне работать надо. И шавку свою забери, а то она мне тут перекопает все!

Афра пошла во двор, а Тацит, кряхтя, направился восвояси. Только присвистнул, подзывая собаку.

Когда шаги стихли, Агнесса аккуратно раздвинула сено и выглянула наружу. На ее счастье дорога оказалась пустой. На секунду девушка прислушалась, не слышно ли молочницу во дворе? Тишина. Быстро разгребая себе путь, Агнесса вылезла из стога, но не успела подняться, как слева послышалось тихое рычание. Черная собачонка пристально смотрела и демонстрировала оскал. Желтые глаза светились недобрым блеском. Светились! Агнесса замерла, пытаясь осознать свою догадку.

— Душа. У тебя тоже есть душа! — прошептала она, не отводя взгляд. — Ты такая же, как и я.

Внутри неприятно защемило. Выходит, что даже после смерти собака остается рядом с хозяином. Только собака-то живая, а хозяин — нет. Агнессе показалось это невероятно жестоким. Если бы она только могла освободить бедное существо.

— Прошу тебя, не шуми. Дай мне уйти, — еле слышно взмолилась Агнесса. — Я не хочу никому зла. Мы же с тобой оказались в одной ловушке.

К большому удивлению и облегчению, собачка легла и сложила голову на лапы. Она тихонько поскуливала, и Агнессе показалось, что животное выражает сожаление. Девушка подобрала юбку и бросилась наутек так быстро, как только могла.

Глава 18

Город давно нырнул в пучину ночи. Темнота окутала дома. Только редкая дорожка уличных фонарей раскидала желтые пятна вдоль узкого проспекта. Ветер прогнал душную влажность дня и принес с океана приятную свежесть.

Несмотря на поздний час, Диана не спала. Ей казалось, что она вообще больше никогда не сможет спать. Будто призрак сидела за столом в длинной белой рубашке, обхватив колени. Тело окаменело, в душе ни единой эмоции, только безграничная пустота. Диана не отводила глаз от идеально гладкого овального камня перед ней. Мутный, серовато-белый, чуть светящийся, он забрал все ее внимание.

Бруно преподнес ей этот камень накануне. Именно преподнес. Устроил нелепое представление. Впрочем, вполне в его стиле.

***

Диана смутно помнила, как вернулась из больницы. Будто сквозь пьяную пелену. Как забрала ключи от квартиры, вышла из палаты, села в такси и приехала домой. В руке она крепко сжимала амулет.

— Ди, ты слышишь меня? — осторожный, но твердый голос мужа вывел ее из оцепенения.

Невидящим взглядом она уставилась на блики в его очках.

— Позволь мне забрать его. Пожалуйста.

Макс распутал веревку амулета, чтобы снять его с руки.

— Прошу тебя, очнись. Это я, ты слышишь?

Наконец, Диана ослабила хватку. Муж тут же схватил клинок и сунул себе в карман.

— Как ты здесь оказался? — растерянно спросила Диана.

— Мы только что приехали вместе. На такси. Ты совсем не помнишь? — Макс нахмурил брови и обеспокоенно смотрел на жену.

Глупости. Диана не сомневалась, что в машине кроме нее был только водитель. Но спорить совсем не хотелось. Чувство растерянности и усталости придавливало. Возможно, Макс был прав, и стоило все же отлежаться в больнице? А может быть, виноват треклятый амулет.

— Я, пожалуй, отдохну, — невнятно пробормотала Диана и отправилась в спальню.

Проходя мимо зеркала, она заметила, что до сих пор одета в больничный халат.

«И в таком виде я по городу…», — мелькнула запоздалая мысль. Диана зашла в комнату, рухнула на кровать и провалилась в глубокий сон. Впервые за долгое время ей ничего не снилось. Она будто летела в невесомости, окутанная эфиром. Иногда сквозь сон долетал аромат свежесваренного кофе или какой-то резкий звук с улицы, но даже они не способны были выдернуть ее из такого приятного забвения.

А вот пробуждение назвать приятным было сложно.

— Убирайся отсюда! — шипел Макс.

— Ты знаешь правила, кузен. Или человеческое существование испортило тебе не только зрение, но и память? Могу освежить.

— Не смей этого делать, иначе…

— Иначе, что? — Бруно ехидно засмеялся.

— Не делать чего?

Диана вышла в коридор. Мужчины ссорились, как два подростка. И кто бы мог подумать, что каждому из них несколько столетий! Да дети в песочнице разумнее себя ведут. Оба, как по команде, обернулись на звук ее голоса.

— Ди! Как ты себя чувствуешь? — Макс тут же подскочил к жене, а она вновь ощутила легкое раздражение от его навязчивой заботы.

— Я в порядке, — Диана дернула плечом и прошла на кухню.

Старенький, пожелтевший от времени холодильник тарахтел в углу. Диана достала из него бутылку воды и отпила прямо из горлышка.

— Ди, тебе надо поесть, — твердо проговорил муж и поправил очки. — Давай, я быстро что-нибудь приготовлю.

От разговора о еде живот недовольно заурчал. Когда в последний раз она нормально ела? Диана опустилась на стул и благодарно кивнула Максу. Тот бросил злобный взгляд на кузена и засуетился на кухне.

Бруно сел с другой стороны стола, вальяжно протянув ноги. Он вытащил из кармана пару мятных леденцов. Один развернул и забросил в рот, второй протянул Диане. Она лишь равнодушно отвернулась и принялась наблюдать за четкими движениями мужа.

— И как долго ты надеешься скрывать от нее? — спросил Бруно, аккуратно сворачивая обертку.

— Заткнись, — прошипел Макс.

— Кузен, тебе стоит понимать, что это лишь вопрос времени. Будь благоразумен.

Голос Бруно звучал насмешливо, даже издевательски. У Макса заиграли желваки, он нарочито громко порезал овощи и отправил их на сковороду.

Пожалуй, было бы уместно спросить, о чем речь, и какого черта разговор идет так, будто ее здесь нет, но Диана чувствовала полное эмоциональное истощение. Перепалки кузенов так достали, что вообще не хотелось с ними разговаривать. Поэтому она безучастно откинула голову назад и прикрыла глаза.

— Диана, дорогая, а тебе неинтересно, что скрывает твой муж? Это ведь напрямую касается тебя.

По кухне разлился приятный аромат омлета с нотками пряных трав. Макс всегда добавлял их и, надо сказать — виртуозно. Вкуснее омлета Диана не пробовала. Муж вообще великолепно готовил. Он даже хотел открыть кафе, но тогда выдалось сложное время для ее бизнеса, и Макс отказался от своей идеи, чтобы помочь с компанией. От аромата желудок приятно свело. Диана устало вздохнула и наклонилась к столу.

— Если мой муж считает нужным молчать, значит у него есть на то причины, — проговорила она ледяным тоном, глядя в глаза Бруно так, что тот снова съежился. — А сейчас сотри эту мерзкую ухмылочку со своего лица и катись отсюда ко всем ч… — она запнулась, вспомнив чудище в больнице, — на все четыре стороны. Не помню, чтоб тебя приглашали на обед.