- Некоторые... собираются идти на Иерусалим, вот я и подумал, что,- он не договорил, на середине фразы поняв, что взболтнул слишком уж редкостную глупость.

- Во-первых: какой Иерусалим, а во-вторых - зачем? Хотя что я спрашиваю...

- Они хотят его освободить, - пришлось сказать эрнсту, так что он снова не узнал собственный голос.

- Это воины?

- Нет, простые люди, рыцарь там только один, да и...

- И как они это себе представляют?

- Не знаю, - выдохнул Эрнст, ведь он и вправду этого не мог понять, а наставник его только и делал, что обвинял в глупости всякий раз, когда он признавался в чем-то подобном.

- Вот и мне интересно... - Локи принял задумчивый вид, подумав заодно, что Вальхалла или же Фольквангр (или оба эти места, всё равно одно другого никак не слаще) либо спасут себя от перенаселения, либо всё произойдет с точностью до наоборот.

Глава 4

I

Эрнст потом долго думал, стоило ли говорить об этом всем тем двоим. Хотя почему бы нет? Это же вовсе не значит, что сразу стало понятно, что он сам хочет присоединиться! Точнее даже не присоединиться, а так - сбежать, чтобы потом самостоятельно идти за ними по пятам. Любопытно же!

Тут он вспомнил слова Лофта: "А как они это себе представляют?" и подумал: а как он сам себе представляет свой побег. Даже не побег - свое существование после него. Чем он будет жить? Таким образом ему придётся не идти за бедняками следом, а в прямом смысле к ним присоединиться, а это его по некоторым причинам не очень радовало.

Но Эрнст прервал свои мысли, так хотелось ему по крайней мере сбежать отсюда, а там он разберётся. Пристанет он к кому-то обязательно, рано или поздно это произойдёт, даже если бы ему вовсе того не хотелось и он бы избегал этого изо всех сил. С такими мыслями он наспех собирал узелок самого необходимого. Это самое "необходимое" он собирал уже пару недель, чуть не по нитке и по крошке, и в итоге кое-что он все-таки нарыл. Наставнику его на самом деле до него и дела нет, так что если он и будет стараться его вернуть, то только в приступе скупости: за него ему платили какие-то очень дальние родственники Эрнста, которых парень и в глаза-то не видел. Хотя какой смысл ему искать даже и в приступе скупости? Родственники же все равно о нем, Эрнсте, не справятся! Вот оно - счастье! Максимально опустошив свою голову от каких-либо посторонних мыслей, он с размаху плюхнулся на кровать. Однако же вовсе отделаться от мыслей у него не вышло. И все же - где Ётунхейм? Как в него пройти?

II

Эрнста очень волновал тот факт, что эти двое остались. Не в плохом смысле, а скорее в совершенно нейтральном. Странно было, что его наставник не выгнал их, назвав бесами, покусившимися на христианскую пищу. А ведь в народе ходили подобные историйки, кончавшиеся все как одна торжеством человека. Быть может, учёный муж засомневался или побоялся (что более вероятно). С другой стороны, потом можно наплести иную байку и выставить ночевку у себя злых сил как свой личный подвиг - никто ведь не умер, а это что-то да значит. Скорее всего, наставник Эрнста именно на это и рассчитывал. Вотан несколько раз начинал думать в том же направлении, но каждый раз обрывал свои мысли: закоренелая, старая привычка к тому, что ему открыты все двери давала о себе знать, и сам Вотан не желал от нее отказываться.

Локи все оставшиеся три дня не выказал почти что ни одной эмоции. Ходил по комнате непонятного назначения, делал вид, что что-то рассматривает, но именно что делал вид. Периодически он выходил на улицу, заводил разговоры. Частенько Вотан замечал его в компании какой-нибудь явно замужней горожанки, у которой он что-то выпытывал.

Ел Локи за троих, явно желая никого больше настолько не шокировать, ел сосредоточенно, будто все время думал о чем-то одном, неизменно стараясь сжечь объедки, а не выкинуть их куда-нибудь. Эта односторонняя вражда когда-то действовала Вотану на нервы, а теперь почти не раздражала, разве что так, по привычке.

Ночью с третьего на четвёртый день Вотана бесцеремонно растолкал названый брат. Это можно было ожидать, по крайней мере одной только бесцеремонности, а всё остальное вполне себе вытекает из неё как следствие.

- Братец, скажи-ка, только честно, существует ли для тебя какая-нибудь другая забава, помимо Дикой Охоты и обхода мидгардских жилищ?

Локи, правда, к этой фразе добавил ещё тихое "думая, что ты там что-то по-настоящему решаешь", но именно что тихо, чуть завышенным голосом и с немного блестящими от страха и понимания, что говорит что-то не то, и это не скрылось от Вотана. Он недовольно, стараясь, однако, выглядеть грозно, смерил Локи взглядам, будто желая сказать, что делает последнее предупреждение (которое, однако.последним не окажется).

- Что ты хочешь этим сказать?

- Хочу сказать, что лично я иду вслед за этими горе-воинами. Как по мне если в Мидгард, то в Мидгард. Постараться, знаешь ли, окунуться во все из ряда вон выходящее, а не...Хорошо же, начинать даже не буду.

Вотан ничего не сказал, подумал только, что во-первых, Локи снова начал зазнаваться, а во вторых - он, несмотря на это, всё-таки прав. Надо же понять, кто и зачем конкретно, не подозревая, правда, об этом, рвётся в Вальхаллу. Или в Фольквангр - это не так существенно, по крайней мере - пока что. Признавать правоту Локи, правда, не очень-то хотелось, а ведь пришлось бы, не переведи Вотан немного переведя стрелки.

III

Эрнст промок до нитки, но возвращаться не хотел. Даже на время. "Обратного пути нет", - подумал парень и пошел вперед. Идти далеко. правда, он пока не собирался, его (гениальный, по его мнению, между прочим) план был таков: пройти немного, найти уголок, где можно было бы переждать ночь, а потом идти. Наверняка, если что-то пойдет не так, он поведет поиски по ложному следу. Подходящее местечко нашлось: огроменное корыто, приставленное к стене дома. Только вот стало понятно, что убежище за ним было не самое удобное, только вот разве нужно это удобство, когда наоборот спать не стоит? Вот именно. Эрнст расположился как мог и чуть не оказался завален корытом. Пришлось остаться там на хлюпающей жиже, как если бы он был какой-нибудь лягушкой. Хотя так даже лучше, хоть и мокро, грязно, склизко, темно и вообще воздуха чуть меньше, чем хотелось бы, и это мягко сказано.

Вскоре он, однако, перестал это замечать. Дело в том. что у Эрнста была одна особенность (хотя что это за особенность, если она встречается относительно часто): стоило ему только крепко о чём-то задуматься, как ему уже ничего в этом мире не казалось как отвлекающим и досаждающим, так и привлекательным помимо этих самых мыслей. Вот и теперь он снова задумался, и всё о том же. Хоть он и собирается шпионить за странным походом на Иерусалим, всё-таки безумно интересно, как, чёрт побери, пройти в Ётунхейм?

IV

- Я всё продумал, братец, так что дорогу показываю я. Сколько бы ты не пил из источника М... Всё, я замолчал, что сразу пытаться уничтожить меня взглядом? ? Всё, всё, братец, или ты хочешь, чтобы я извинился? Что - "хм"? Нечего тебе... да, и за вчера тоже. И за прошлую неделю. Уж я так извинюсь, что...

- Замолчи! - не вытерпел Вотан, прибвавив к этой поистине лаконичной фразе несколько словечек, от которых уши Локи зарделись, после чего он сам тоже бросил сквозь зубы замечание, которое я не могу, к сожалению (или к счастью?), здесь привести.

- Лофт! Лофт!

Локи резко обернулся, как, собственно, и Вотан. и начал вглядываться в фигуру человека, бегущего по направлению к ним, а значит и к месту, где уже начинался лес. Понять, кто это, не составило особого труда: этим некто в идиотской, ещё вчера белой, а теперь даже уже и не серой, идиотской шапчонке, мог быть только Эрнст.

Глава 5

I

А ведь действительно не стоило оправдываться. Или стоило... Возможно, этот элемент вежливости и поспособствовал его удаче?

Об этом уже, однако, не стоит думать: он теперь спутник Лофта и Высокого, а значит, он вряд ли пропадёт. По крайней мере что-то ему это подсказывало, только вот что - непонятно.