— Ты, случаем, не знаешь, кто написал эту песню, Уча? — как только закончили петь, спросил Андро Гангия.

— Знаю, как же, это стихи Александре Саджая. Вы разве не слышали?

— Песню, как видишь, я знаю, а вот кто автор, не помнил. Отличные слова: «Солнце войдет в наш дом, приоткрыв широкую дверь». Нет таких дверей в хижинах и отродясь не было. И солнцу в хижину было не войти. А вот народ уже построил просторные дома с широкими дверями, он видит новую землю и новое солнце. Так тому и быть, Уча. Давай начнем сначала. Идет? Впрочем, нет, лучше пока закончить.

Уча продолжил, Гангия и Галина Аркадьевна подхватили песню. Серова пела приглушенным голосом, сдерживая слезы и стараясь, чтобы Андро и Уча не заметили ее состояния.

Важа Джапаридзе упорно смотрел на дорогу. Вновь потянулись с моря тяжелые тучи, задул сильный низовой ветер, все вокруг погрузилось во мрак. Вновь яркая молния вспорола небо и грохнул гром.

Серова вскрикнула и прикрыла лицо руками.

— Боже мой, я, кажется, ослепла.

Песня оборвалась. Гангия и Уча встревоженно повернулись к Серовой. Важа даже не шелохнулся.

— Не волнуйтесь, Галина Аркадьевна, молнии не по зубам ваши глаза, — успокоил ее Андро. — А погода испортилась не на шутку. В горах ливень. Смотрите, эшелоны туч, волна за волной, несутся в вышине. Настоящая армия, да и только. Предпринимают, выражаясь языком военных, атаку на Рионское ущелье. Как ты считаешь, Уча?

— Похоже на то, товарищ Андро, как обычно, прямиком на ущелье.

— Почему же на Рионское и почему «как обычно», Андрей Николаевич?

— Вы недавно здесь живете, Галина Аркадьевна, — начал Андро. — А вот мы с Учей здесь родились и выросли. По многолетним наблюдениям знаем, что обычный маршрут туч именно на Рионское ущелье. Сколько таких армий прошло над нашими головами, не счесть. И кто знает, сколько раз потоп угрожал Поти. А кто сочтет, сколько раз уносил Риони наши жизни?

— Но ведь и мы не готовы к встрече с Риони, Андрей Николаевич, — взволновалась Серова.

— К этому не так просто подготовиться. Не следовало нам набрасываться на всю Колхиду сразу. Я вот не переставая, словно дятел, долблю об этом всем, но толку-то что. Иные даже слышать об этом не желают и норовят заткнуть чем-нибудь уши.

Важа Джапаридзе вновь ухватился за спасительные папиросы. Чиркнув спичкой, он попытался закурить, но огонек погас. Среди этих «иных» он был одним из первых.

— Не стоит волноваться, Галина Аркадьевна. Берите пример с начальника строительства вашего участка. Видите, он и в ус себе не дует.

Важа Джапаридзе не стал больше зажигать спички. Смяв папиросу в кулаке, он сунул ее в карман. Важа едва сдерживался, чтобы не нагрубить главному инженеру, которого он любил словно старшего брата и высоко ценил его блестящий талант инженера-мелиоратора.

— Вы только взгляните, как он невозмутимо сидит себе и помалкивает, — полушутливо продолжал Андро.

Перенасыщенные свинцовой влагой тучи еще ниже опустились к земле. Стало так темно, что Андро включил тусклые, маломощные фары «эмки».

— Вот-вот брюхо лопнет, а ни капли еще не проронили. Чуть ли не все море заглотали и теперь низвергнут его где-нибудь в горах.

— И все это опять вернется в море, — задумчиво сказал Уча.

— Но ведь Риони все дамбы смоет, — заволновалась Серова.

— Вполне возможно.

— Так, может, вернемся?

— А свадьба? А совещание? — вопросами на вопрос ответил Гангия. — Мы из Поти позвоним на массивы. Но как это поможет делу? Ведь воду вспять не повернуть, а свадьбу и совещание отложить мы не можем. Русудан и Петре, наверное, заждались нас. Да и гости уже собрались, не иначе. Вот только как вы в таком платье в загс пойдете, Галина Аркадьевна?

Важа Джапаридзе сидел и молчал, словно его совершенно не касались слова Андро, словно не он еще каких-нибудь два часа тому назад нетерпеливо и радостно стремился в загс. Андро прекрасно понимал, почему так резко изменилось вдруг настроение Важи и что повинен в этом, в первую очередь, именно он, Андро. Ему всегда был по душе твердый, непоколебимый характер Важи, нравилось и то, что Важа упорно и беззаветно отстаивает свою точку зрения. Он мог заблуждаться, но никогда не изменял истине, не шел на поводу у своих страстей и искренне раскаивался в своих ошибках.

— Но ведь начальники строительства массивов тоже будут на совещании. Что же будет делаться на местах, Андрей Николаевич? — не скрывала своей тревоги Серова.

— Конечно, будут, — спокойно отозвался главный инженер. — Ни свадьбы, ни совещания мы откладывать не можем, — повторил он. — Начальники массивов, как и мы, не могут укротить воду. Основные события развернутся в Поти. Вот там мы и предпримем все необходимое, если дождь в горах не перестанет.

Машина, переваливаясь и подпрыгивая на ухабах, со скрежетом и грохотом неслась по дороге. Уче казалось, что она не выдержит этой гонки и вот-вот развалится на части. «Эмку» списали еще два года назад, но новую машину управлению не присылали. Поэтому Андро собственноручно ремонтировал, латал и перекрашивал машину, всеми силами стараясь продлить ее существование.

Галина Аркадьевна и Важа Джапаридзе, судорожно вцепившись руками в спинку переднего сиденья, безуспешно старались удержаться на месте. Но их то и дело подбрасывало на ухабах, и они волей-неволей сталкивались друг с другом. Серова для виду выражала недовольство, хотя, если говорить по-честному, в глубине души ей очень хотелось прижаться к Важе. Свадебный букет все время норовил сползти на пол, и Серовой приходилось прилагать немало усилий, чтобы удержать его. Букет этот прямо-таки колол глаза Важе, и, если бы не Андро, он с удовольствием зашвырнул бы его куда-нибудь подальше.

Уча, улыбаясь, наблюдал в зеркальце за Серовой и Джапаридзе. Андро нравилась добрая и открытая улыбка юноши. Учу тоже немилосердно подбрасывало вверх и в стороны, а хурджин поминутно соскальзывал с его колен.

— Ну, еще не поотбивало внутренности, а, Уча?

— Да я привык, товарищ Андро.

— Где же ты ухитрился?

— Так я же на тракторе работал.

— Вот и прекрасно. Нам драгеры нужны позарез. Пойдешь на экскаватор работать?

— С удовольствием. Я только об этом и мечтаю.

— Поработаешь пока помощником драгера у Антона Бачило — есть у нас такой белорус, золотой парень, а там, глядишь, и свой экскаватор получишь. Вот тогда и направим тебя на рытье главного канала. Ты хоть знаешь, что такое главный канал?

— Это куда все каналы вливаются?

— Молодец, тебе, оказывается, кашу разжевывать не нужно.

Тучи, казалось, задевали за верхушки деревьев.

— Можешь похвастать перед своей невестой: я, мол, на главном канале работаю. Как, ты говорил, зовут твою невесту?

— Цией.

— А фамилия?

— Цана. А когда закончится рытье главного канала, товарищ Андро?

— Когда? Как тебе сказать... Если со мной согласятся, года через два, а может, и раньше.

— Кто это с вами не согласится? — удивился Уча.

Главный инженер не ответил.

Серова невольно посмотрела на Важу.

Джапаридзе по-прежнему смотрел в окно.

— Может, ты боишься, что не дождется тебя невеста, а? — спросил Учу Гангия.

— Этого-то я не боюсь, но слышали, как у нас говорят в Одиши: отложишь на день, считай, что года как не бывало.