И в этом протяжном вздохе было столько усталости и огорчения, что даже я поняла: она отстаивала своих «клиентов» до последнего.

— Кремировали? — уточнил Кэй, в раздражении потирая лоб.

— Нет, — покачала головой некромантка. — Родственникам в срочном порядке выдали. А ты знаешь, у чаровников такие ритуалы, что обратно уже не изъять.

— Сука! — Кэй, не сдержавшись, грохнул кулаком по металлической переборке.

— Именно он, — подтвердила Присцилла. — Все документы Лафаризом подписаны.

Всё это время я молчала не в силах поверить, что последняя ниточка ускользнула из наших рук. Даже не так — её у нас просто выдернули. И самое ужасное, что все поступки Алекса одобрялись руководством убойного отдела. Как будто Кэя сознательно топили в этом деле.

— Ладно, — взяв себя в руки, проговорил Войнот. — Значит, будем действовать по изначальному плану. Пойдём, Таис.

Он подхватил меня под локоть и повёл обратно. Зря только бегали туда-сюда.

— Кэй, мне надо в туалет. — Я затормозила у нужной двери.

— Хорошо, я подожду. — Войнот отстранился и с самым серьёзным видом опёрся о стену напротив.

— Ты серьёзно? — Я рассмеялась от нелепости ситуации. — Мы в СКМП, здесь полно оперативников и бойцов всех мастей. Что со мной может случиться?

— Таис, — Кэй смотрел на меня, недовольно хмуря брови, — не спорь. Мы до сих пор не знаем, как глубоко маньяк запустил свои щупальца в наши ряды. Я не хочу снова подвергать твою жизнь угрозе.

— Тогда и в кабинку со мной пошли. Вдруг на меня нападёт одержимый таракан? — Приподняв бровь, я посмотрела на него, как на параноика.

— Это приглашение?

Отлепившись от стены, Кэй шагнул ко мне. Даже игриво вздёрнул брови.

— Дурак. — Я со смехом упёрлась рукой ему в грудь, останавливая от вторжения в женский туалет. — Серьёзно, Кэй, со мной всё будет в порядке. Пожалуйста, не нагнетай. Мне сейчас от этого будет только хуже.

Взгляд Войнота вмиг сделался строгим, а с лица слетели все дурашливые эмоции.

— Хорошо, я буду ждать тебя в кабинете. — Он сделал шаг по коридору, но обернулся и подмигнул.

В туалете меня никто не ожидал, а потому, справившись с естественными нуждами, я поспешила выполнить просьбу Кэя. Вышла в коридор и тут же замерла.

Напротив, сложив руки на груди, стояла Вайолет. Как всегда, безупречная в своей холодной красоте.

Не говоря ни слова, она протянула мне сложенный несколько раз листок. Я приняла его дрожавшими руками, но разворачивать не спешила. Смотрела в льдистые глаза Вайолет и ждала объяснений.

Но девушка лишь бросила короткое «Удачи» и, развернувшись, поплыла в сторону холла. Я смотрела ей в спину и не понимала, что происходит. Я её не понимала. Никогда в жизни не видела настолько запертых в своих эмоциях людей. Даже выпускники домов порицания, чья психика была убита годами издевательств, не вели себя так.

Неужели и я была бы такой, попади на государственную службу и изо дня в день осматривая полотна убитых людей?

Нервно передёрнув плечами, я поспешила в кабинет Кэя. Послание Вайолет разворачивала на ходу. А потому, едва вступив на порог, я застыла, в ступоре разглядывая изображение. На бумаге Ткач изобразила цветок мака. Но не просто рисунок. Глядя на его детали, я отчётливо вспомнила букет ромашек в судьбе Лавитты, танцовщицы. И в голове щелкнуло.

— Ты чего там застряла? — Войнот сидел за столом и что-то сосредоточенно вбивал в очередной арк-планшет. — Проходи.

На негнущихся ногах я проследовала в указанном направлении. Плюхнулась в кресло и дрожащими руками потянулась к разбросанным на столе блокнотам. Выдрала лист из одного — того, что практически полностью покрывали хаотичные наброски Войнота.

— Что там? — Кэй отложил своё занятие и подался вперёд, пристально следя за моими действиями.

Вместо ответа я принялась старательно выводить ромашки с полотна Лавитты. Виток за витком скручивала их в спирали, какие сплетались в странный узор из моего досье.

Когда я закончила, перед нами лежало изображение букета, каждая деталь которого состояла из множества завитых линий. Почти таких же, какими Кэй изрисовывал свои блокноты.

Взглянув на мои художества, Войнот расслабленно откинулся на спинку стула и, потерев нижнюю губу, посмотрел на меня со вселенской усталостью во взгляде.

— Занятно, — проговорил он. — Не боишься так в открытую обвинять меня?

В повисшей тишине мы с Кэем полосовали друг друга взглядами. Хотя в его глазах, скорее, читалось разочарование, чем гнев.

— Мы что, вернулись к точке отсчёта? — потерев глаза, устало поинтересовался Войнот. — Я снова маньяк?

Его нелепое предположение заставило меня с шумом выдохнуть.

— Вот вроде умный, местами даже гениальный мужик, — пробормотала я, — а думаешь такую глупость. Не об этом я тебе говорю!

Я демонстративно постучала пальцами, затянутыми в перчатки, по изображённому мной рисунку.

— Ты совсем сходства не улавливаешь?

Кэй протянул руку и подтащил листок к себе. Внимательно присмотрелся сначала к ромашкам, потом перевёл взгляд на свои каракули.

— Слушай, если это пресловутый почерк маньяка, то мне уже сейчас можно идти сдаваться… да тому же Алексу.

— Да не о том я! — в раздражении всплеснула я руками. — Если бы я так думала, то уже докладывала твоему начальству о закрытии дела и требовала бы твоего ареста!

— Тогда на что ты намекаешь? — Войнот подобрался и вновь приобрёл тот самый уверенный вид, который мне так нравился.

— Моё досье, Кэй! — Я подошла к нему и, присев на угол стола, развернула рисунок так, что в завитках лепестков теперь отчётливо виднелся символ из моего дела. — Наш убийца каждой жертвой направлял меня. Осталось только понять, почему и ты рисуешь похожие спирали.

Кэй откинулся на спинку кресла, сложил сплетённые ладони на животе и пристально посмотрел на меня долгим взглядом, словно думал, говорить или нет.

— Витала, — наконец-то произнёс он, подавшись вперёд и поймав меня за руку ещё до того, как успела дёрнуться, чтобы встать и отойти. — У неё был любимый кулон с гравировкой в виде подобной спирали. После её смерти я не сразу заметил, что когда глубоко задумываюсь, начинаю чертить именно этот символ.

Он подтянул меня к себе, заставив сесть на колени. Я сомневалась всего мгновение и подчинилась. Вспыхнувшая обида, в которой лёгкой горчинкой играла ревность, растаяла под доводами разума. Виталы нет, а я есть. Так зачем терзать себя фантомными сомнениями?

— Спираль? Не треугольник? — уточнила я, обхватив его шею и посмотрев ему в глаза.

— Да, поэтому я и не сопоставил эти знаки: мало ли совпадений.

— Ты говорил, Витала не из высокородных? — робко поинтересовалась я, опасаясь бередить болезненные воспоминания. — Руби сказала, что она из простородных.

— Малородных, — поправил меня Кэй, всё больше сжимая в руках. — Но её семья была немногочисленной. Не думаю, что они вообще помнят, откуда пошла их ветвь. Мы можем попробовать поискать следы твоего происхождения там, но, мне кажется, это ложный след.

— Просто тебе хочется, чтобы именно твоя догадка о моём аристократическом происхождении оказалась верной, — лукаво прищурившись, заметила я.

Он боднул меня головой в плечо, и я, легко рассмеявшись, запустила ему ладонь в волосы. Кэй разве что не мурчал, принимая незамысловатую ласку.

— Что теперь делать будем? — прервала я затянувшееся молчание.

Вопрос задавала, скорее, самой себе, но Войнот понял по-своему.

— Если ты о деле, то продолжаем выполнять наш план. А если ты о нас…

Я даже дыхание задержала, тут же прокляв себя за глупую реакцию.

— …то после поимки маньяка мы можем попробовать быть вместе. Если ты, конечно, сама этого хочешь.

Я отстранила его голову, заглянув в безмятежные голубые глаза. В них я всегда находила правду. Когда он злился, радужка становилась стальной, словно летнее грозовое небо. Но сейчас на меня смотрела синь Лазуритового моря. Такими его глаза становились в те редкие моменты, когда мы были только вдвоём. Наши завтраки, наши разговоры по душам. Он словно был таким только для меня.