— Не правда ли, она просто прелестна! — староста смотрел на свинью с таким обожанием, что я невольно подумала: а так ли не прав был Джастер в своём нелестном сравнении?

— Эй, Ольсен! — закричал кто-то из толпы. — Так нечестно! Пусть госпожа ведьма тогда и нашу Розу оценит!

— И моего Паттерсона!

— И Солнце-с-гор!

— И…

Я пришла в тихий ужас от такой перспективы, а Ольсен примиряюще замахал руками.

— Хорошо, хорошо! — Он повернулся ко мне. — Госпожа ведьма, у нас тут смотрины, как понимаете. Судьи есть, но каждый любит своё, понимаете? Если вы присоединитесь…

Судить свиней? Я окинула взглядом хрюкающих претендентов, и мне захотелось присоединиться к Джастеру. Но я взяла себя в руки и постаралась мило улыбнуться:

— С большим удовольствием!

Судейство затянулось надолго. Почтенные судьи спорили до хрипоты, обсуждая достоинства своих свиней и выискивая недостатки у чужих, и были готовы спорить до следующего утра. Но в мои планы это не входило. Я успела здорово устать, проголодаться, и мне очень хотелось, чтобы эти глупые смотрины скорее закончились. В итоге, я предложила выбрать не одного победителя, а нескольких, выставив в качестве призов от себя специальную травку для красоты свинок. Мысль пришла в голову неожиданно, пока я слушала споры и думала о том, что за этот отвратительный день опять умудрилась поссориться с Джастером, не успев помириться с прошлого раза.

Кроме готовых склянок, в сумке хранились пересушенные на солнце травы, которые у меня рука не поднялась выкинуть. Так почему не зачаровать на привлекательность свиней?

Это же не торговля зельями…

Предложение было принято с воодушевлением. Поскольку все свиньи для меня были, что называется, на одно лицо, я выбирала самые симпатичные наряды.

Конец смотрин означал начало праздничного застолья, которое все мужчины дружно собирались отметить в трактире. Но сначала заботливо загоняли в хлев главных хозяев торжества, пока женщины и дети тихо расходились по домам. Мне же ещё предстояло подготовить и вручить награды победителям.

— Псина ваша — редкостная сволочь, грубиян и хам, госпожа ведьма! Мало его пороли, пока поперёк лавки лежал!

Жаловаться тощий трактирщик с длинными тонкими рыжими усами начал, едва я переступила порог его заведения. Ужинать и ночевать сразу расхотелось, зато очень захотелось снять туфлю и стукнуть хозяина по лбу.

Ну, вылитый таракан.

Неудивительно, что Джастер деликатничать не стал…

— Это ж даже Лупочник так себя не ведёт, когда нажрётся, а нажирается он до скотского виду!

Мельком я оглядела заведение. Просто, грубо, не очень чисто. Сарай сараем и есть. Только, к сожалению, ночевать больше негде. Несмотря на моё «судейство», никто из зажиточных крестьян свой дом для ночлега госпоже ведьме не предложил.

Впрочем, я уже не была уверена, что деревня настолько милая, как показалось сначала.

— Что он сделал? — я недовольно поморщилась: опять мне за Шута выслушивать и извиняться…

— Дом мой свинарником обозвал, шкура паршивая! Еда ему — помои, пиво — ополоски! Шоб ему типун на язык присел! Даже озеро наше обхаял, брехун! Мол, на гнилом болоте вода чище, язва ему в брюхо! — тут же начал загибать пальцы этот вислоусый тип.

Как будто деньги за каждое слово считает.

Но меня интересовало другое.

— Комната у вас для ночлега найдётся?

— Ежели так комнату просят, то я наместник короля, — насупился «таракан». — Но так и быть, коль уж вы наших свинок так уважили…  За кухней дверь, ключ не потеряйте! А ещё псина ваша кувшин расколошматил!

— Какой кувшин? — я решила не обращать внимания на его грубость.

— Девки мои паршивца энтого, аки гостя, уважить по жаре хотели, воды подали, а он его об стену как жахнет! Да вона, сами гляньте!

Повернув голову в указанном направлении, я действительно увидела отбитое горлышко кувшина, болтавшееся на гвозде, торчащем в притолоке двери. Ниже гвоздя растеклось большое мокрое пятно.

Памятуя, в какой ярости был Шут, трактирщик очень легко отделался.

— Дело, конечно, ваше, баб…  ведьмовское, — продолжал бубнить «таракан», смерив меня исподлобья таким подозрительным взглядом, что сразу понятно, какие «дела» он имел в виду. — Но как по мне, гнать такого кобеля взашей надо. И неча ему среди порядочных людей делать!

— Где он? — спорить и, тем более, что-то доказывать этому неприятному типу я не собиралась.

Трактирщик сложил руки на тощей груди и презрительно выпятил губу.

— Эта пся паршивая сказал, что в таком хлеву ноги его не будет! А я его за дверь и выставил тута же! Пущай где хочет — там и ночует, чурбан неотесанный, хучь на гнилом болоте, хучь в поле, хучь в бору с медведём обжимается! И не просите за него! Я такого брехуна поганого и в отхожее место не пущу!

Я невольно потерла лицо ладонью. В бору с медведём — это Джастер как раз мог. В лес ушёл, значит…

Ну и ладно, там он точно успокоится. А то ещё поубивает тут кого ненароком…

— Он заплатил?

— Попробовал бы он не заплатить! — недовольно пробурчал трактирщик. — Я б его шустро вежести-то выучил!

Забрав ключ, я попросила принести ужин в комнату, сославшись на то, что буду делать зелья для победительниц смотрин.

Мне хотелось отдохнуть, а не пировать с шумными крестьянами в общем зале. И без того свиной дух, казалось, пропитал меня насквозь. Никакие духи не отобьют, пока не помоюсь…

Вздохнув, я отправилась делать обещанные награды для победителей.

Комната оказалась бывшей кладовкой, в которой прорубили узкое оконце на одну ставню и втиснули кровать и крохотный стол в две доски.

Глядя на немытый пол и явно несвежее бельё, я подумала, что тоже предпочла бы пообжиматься в бору, только не с медведём, а с Джастером…

Впрочем, выбора у меня не было.

С делами я управилась быстро и, вручив мешочки с заговоренными травами довольным мужикам, тихо ускользнула к себе, надеясь хоть немного отдохнуть. Но не тут-то было.

В дверь робко постучали, и на моё разрешение в образовавшуюся щель проскользнула худенькая конопатая девчушка, с двумя жалкими косицами и в замызганном сером платье. В её руках красовался поднос с огарком свечи, плошкой, полной жаркого с овощами, миской с кашей и кружкой с вином. Девчушка закрыла дверь ногой и еле донесла поднос до столика. При этом она испуганно оглядывалась и вообще выглядела забитой. На фоне холёных свиней и их хозяев контраст была разительный.

— Госпожа…  — девчушка робко посмотрела на меня и тут же испуганно опустила бледно-голубые глаза в пол.

— Что-то ещё?

При виде жаркого в голове вдруг всплыли нелестные слова Джастера. Даже есть расхотелось.

Нашёл же, с чем сравнить!

Ещё и «наслаждайтесь» так сказал, что впору подавиться теперь…

Внезапный приступ тошноты мне сдержать удалось. Нет уж. Желания пробовать жаркое сегодня у меня точно не было. А вот овощи и кашу я поем с удовольствием.

— Вы захотите после ужина прогуляться? — Девчушка озадачила меня неожиданным вопросом, за которым явно крылось отнюдь не праздное любопытство.

— Что-то случилось? — я отложила ложку и пристально взглянула в бледно-голубые глаза.

Она испуганно заморгала и так отчаянно замотала головой, что косицы забили по лицу. Да что же с ней такое?

— Я не сержусь, — я положила ей руки на плечи, желая успокоить, и ощутила под платьицем тонкие, почти птичьи косточки. Худющая какая…  А ведь в трактире работает, не должна такой быть…

— Просто скажи, почему я захочу прогуляться после ужина.

Девчушка чуть расслабилась: я почувствовала, как опустились тонкие плечики.

— Вы в самом деле настоящая ведьма? И можете любовь наколдовать?

— В самом деле, — я кивнула и чуть улыбнулась. — Разве не видно?

Девчушка вздохнула.

— С вами хотят поговорить матушка, сестра и ещё…  — она посмотрела на миски с едой, сглотнула и оглянулась на дверь. — Мне надо идти.

— Где они будут ждать?