— Вот и молодец, вот и умница, девочка…
Когда миновал первый порыв, Шут приподнял мне голову и поднёс к губам чашку с водой.
— Пей, — серые глаза воина смотрели требовательно и внимательно. — Пей, и повторим ещё раз. Тебе надо очистить желудок от яда.
Я послушно выпила, и меня снова рвало.
Только после третьего раза, когда я уже без сил легла на землю, он счёл издевательство оконченным, развязал мне руки и помог добраться до костра.
— Ну что, ты удовлетворила своё любопытство, ведьма? — Джастер в своём нормальном виде и со знакомой усмешкой смотрел на меня. — Или дать тебе ещё полакомиться? Очень уж ты просила, чтобы я пришёл. Я чуть не поддался.
Он ещё и издевается… Я с содроганием покосилась в сторону белеющих в темноте ягод и покачала головой. Состояние было отвратительным. Перед глазами всё плыло, и даже лёжа мне казалось, что я куда-то падаю. Да и стыдно было за всё, что я наговорила… Как уличная девка…
— Что… что это было?
— Яд, я же сказал. — Джастер протянул мне чашку. — Вот, выпей. Это целебный отвар. Он тебе поможет. Только пей маленькими глотками.
Сесть удалось с трудом, но чашку я удержать смогла. Приятно горячая, терпкая и пахнущая хвоей жидкость лилась в горло, и я действительно начинала чувствовать себя лучше. Земля обрела твёрдость и не стремилась сбежать из-под меня.
— Мякоть вызывает в женщинах безумную страсть, а семечко заставляет любого человека видеть то, чего нет, — пояснил Шут, не дожидаясь моих вопросов. — За это ягоды и ценят так высоко. И очень быстро к ним привыкают.
— А как… же… ты? — прохрипела я осипшим голосом, протягивая чашку обратно. Натёртые веревкой запястья горели огнём, да и остальные суставы тоже болели. Рвалась к Джастеру я нещадно. И ведь даже жуткие видения не отпугивали…
— Я? — Он усмехнулся. — Так я семена не ел. А мякоть на мужчин не действует.
Вот ведь хитрюга какой…
— П-поэтому ты… удержался?
Джастер коротко взглянул на меня, забрал опустевшую чашку, налил в неё остатки отвара из котелка и снова протянул мне.
— Во-первых, я не терплю насилия и принуждения, ведьма. Особенно в этом. Говорил уже. Во-вторых, если бы я поддался или подождал ещё немного — ты бы с ума сошла. — Он не шутил. — От целой ягоды исход всегда один, но с получением желаемого это будет быстрее и приятнее. Вообще, с этих ягод ты бы на любого мужика кидалась, даже самого неприятного и отвратительного для тебя. Так что я не обольщаюсь.
— С… спасибо… — Я уткнулась лицом в чашку, чувствуя стыд, и благодарность, и… тихое ликование глубоко в душе оттого, что он всё же не остался равнодушным.
— На здоровье, — отозвался Шут. — Допивай, ложись и спи. Сейчас для тебя это лучшее лекарство.
Я кивнула и легла, уже сквозь наваливающийся сон почувствовав, как бережно опустился на меня плащ.
На следующее утро я встала поздно. Точнее, просыпалась на рассвете от холода, но Джастер укрыл меня вторым плащом, и я снова заснула, очень быстро согревшись.
— Доброе утро. — Шут сидел у костра, вырезая очередную игрушку, когда я высунула нос из своего укрытия. — Как себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо. — Я только поразилась внезапной смене его настроения. Сейчас он совсем не походил на мрачного и жуткого воина, одним махом поставившего болотника на место и распугавшего всю нежить в округе. Да и от грубого хама и насмешника не осталось и следа.
Напротив меня сидел красивый ясноглазый парень, с добрым и чуть насмешливым взглядом, балагур и сердцеед, в руки которому напрашивалась лютня, а не оружие. Светлые пряди задорно падают на весёлые глаза, улыбка ироничная и мальчишеская одновременно. Берет с пером, наряд яркий — и у обаятельного красавца-менестреля отбоя от женщин не будет.
Неужели он на самом деле вот такой? Молодой шут и музыкант, чьё призвание дарить людям радость и улыбки…
И ведь до чего очарователен, нахал…
Я поспешно отвела взгляд, чтобы не выглядеть совсем уж влюблённой дурочкой.
Странно, что вместо настоящего Джастера я вчера видела нечто невообразимое. И ведь оно мне казалось самым настоящим. Особенно та жуть с глазами… Брр!
Накорми он меня только семечком, я бы от ужаса в лес рвалась, сбежать куда подальше, а не к этому чудовищу.
Так, всё, хватит о ненужном думать. Пока он в хорошем настроении, можно кое-что спросить.
— Откуда ты всё это знаешь? Ты же меня на год-два всего старше!
В ответ на удивлённо приподнятые брови я довольно пояснила:
— У тебя усы не растут ещё.
— А, это да-а. — Он задумчиво погладил гладкие щёки и подбородок, знакомо усмехнулся и сразу стал похож на себя обычного. — Так я в книге ведьмовской прочитал. Настоящей.
Ну вот. Только стоило порадоваться, что он грубить перестал… Но на это я больше не поведусь, не дождётся.
— И почему сразу не сказал?
— Один битый умнее двух небитых. — Он внимательно смотрел на меня, заодно пояснив вчерашнюю непонятную фразу. — Я бы объяснил, а ты бы всё равно попробовала. Проще и быстрее было накормить тебя под приглядом, чем ловить потом по всему лесу. Или отбиваться посреди ночи от сумасшедшей ведьмы.
Хмм… то есть, если бы я решила попробовать только мякоть, он бы не устоял?
— Даже не думай, ведьма. — Шут проследил мой взгляд и посерьёзнел окончательно, сразу становясь грозным воином. — Выпорю. Жгучкой. По голой заднице. Неделю враскорячку ходить будешь.
Я только фыркнула и рванула в кусты, так как потребность облегчиться дала о себе знать.
В серьёзности угрозы я ничуть не сомневалась. Жгучкой выпорет… Брр!
Да от неё волдыри только неделю сходить будут, а язвы и рубцы от них — еще дней десять! Хорошо, если шрамы не останутся, а то так и буду рябая ходить ниже пояса, даром что ведьма… Ни один мужик не соблазнится!
И не важно, что жгучка — отрава редкая, он — найдёт!
Я же не его возлюбленная, а всего лишь навязавшаяся деревенская ведьма…
И тут меня озарило: неужели он так ведёт себя именно потому, что хочет заставить меня отказаться от исполнения договора? А я, глупая, не понимаю его прямых намёков…
От таких мыслей настроение резко испортилось, и на поляну я вернулась в мрачном расположении духа.
Джастер же только покосился в мою сторону, но расспрашивать ни о чём не стал, только хмыкнул, чем ещё больше укрепил меня в ужасных подозрениях.
На лесную дорогу, ведущую к торговому тракту, мы вышли до того, как солнце поднялось над вершинами деревьев. Моя торба была забита редкими травами, а сумка — отличными зельями, что сулило невиданные прежде заработки. Белые ягоды, по совету Шута, я вышелушила от семян, но выкидывать ядра не стала, ссыпав в отдельный мешочек, который Джастер забрал себе, «от греха подальше», как он выразился. Я спорить не стала, решив, что потом попробую приготовить любовные зелья именно для женщин. По крайней мере, Шут не возражал против этой идеи. Учитывая, насколько сильное действие оказывала мякоть одной ягоды, — запаса для зелий хватит надолго.
Туфли и платье после лесного путешествия пообтрепались и требовали чистки и стирки, зато плащ выдержал все испытания и выглядел вполне прилично.
Но, прежде чем возвращаться к людям, я остановилась, глядя в спину идущего впереди Шута.
Не могу я так больше. Не могу.
Может, я снова делаю глупость, но я должна знать, что он думает обо мне на самом деле.
— Джастер… — Он чуть замедлил шаг, а я решительно набрала воздуха и выпалила на одном дыхании: — Скажи честно: ты хочешь разорвать наш договор? Да или нет?
Он развернулся и внимательно посмотрел на меня. Сердце в груди забилось, а в коленях появилась предательская слабина.
Но Шут себе не изменял.
— Ты передумала, ведьма? И почему же?
Пришлось сглотнуть комок в горле. Почему… Опять он надо мной издевается.
— Потому что я… я много глупостей наделала. — Я смотрела в землю. — Я не знаю, как тебе помочь. Ты считаешь меня плохой ведьмой. И, как женщина, я тебе не нравлюсь.
