Сейчас же самое время решить более насущный вопрос — туфли. Пока я ехала в телеге — мозоли поджили, а по городу и трактиру я ходила совсем немного, стараясь, чтобы края туфель не давили на больные места. Но теперь у меня есть всё, чтобы обзавестись удобной обувкой и за старую не торговаться до последнего. Одежду тоже не помешает обновить. Плащ прикупить хороший, платье пообтрепалось, рубаха тоже не блещет, корсет…

Всё, решено. Одежда на смену мне пригодится. Могу себе позволить.

Я решительно взяла кошелёк и, стараясь не слишком заметно хромать, спустилась вниз, разузнать, где найти хорошего башмачника и портного.

Прогулка по городу и посещение нужных лавок заняли у меня остаток дня. Но возвращалась я очень довольной. Оказывается, среди моих вчерашних посетителей был башмачник и сегодня, в благодарность за любовный эликсир и удачное свидание, он подобрал мне отличные туфли для путешествий, которые нигде не жали и не давили, да и на ноге сидели прекрасно. С портными повезло меньше: их оказалось всего двое, и готового платья не было ни в одной лавке. Ждать же пару-тройку дней я отказалась: что-то мне подсказывало, что Джастер не одобрит такой задержки. Впрочем, моя одежда выглядела вполне прилично, и я решила, что смогу обновить платье позже. А вот мёрзнуть по ночам и мокнуть под дождём больше не хотелось. Плащ я купила у второго мастера, перебрав несколько на выбор и остановившись на практичном тёмно-зелёном сукне. Портной и его подмастерье, таскавший наряды на примерку, в один голос уверяли, что этот цвет очень подходит к моим волосам, хотя я считала такой оттенок мрачным. Но остальные цвета мне понравились ещё меньше, и я отправилась в трактир с обновкой, накинув плащ на плечи. С платьем не повезло, так хоть в плаще покрасоваться, благо день выдался не слишком жаркий.

Заказав ужин в комнату, я поднималась по лестнице, чуть ли не напевая под нос, настолько приятно было ногам в новой обувке, когда увидела, что дверь в мою комнату распахнута настежь. А ведь там все мои вещи и деньги!

Подхватив юбку, я кинулась к двери, ещё не зная, что сделаю с наглыми ворами, и замерла, поражённая увиденным, только затем, чтобы снова вскипеть от праведного гнева.

Джастер нагло и бесцеремонно вытряхнул на кровать все мои запасы трав и склянки с зельями, составленными по лучшим рецептам Холиссы. Пренебрежительно фыркая, он откидывал их в сторону, бормоча под нос: «Хлам, мусор, дрянь, мерзость…»

Да как он…  смеет?!

Задохнувшись от возмущения, я не успела даже рта раскрыть, когда он выпрямился и, покачав перед собой последней склянкой с любовным зельем, вопросил, не оборачиваясь:

— Объясни мне: зачем хорошей ведьме делать такую дрянь? От него ж голова утром трещит — сдохнуть можно. — Он отбросил склянку в «мусор». — Раз уж решила меня соблазнять, делай это по-человечески, будь добра. Ты же женщина, в конце концов. И вполне себе привлекательная.

Я безмолвно открыла и закрыла рот, чувствуя, как щеки невольно начинают полыхать. Вот так оскорбить, пристыдить и похвалить одновременно мог только он. А Джастер, непринуждённо загасив мой праведный гнев, вернулся к разбору магических запасов.

— Пить надо меньше, тогда голова трещать не будет. — Я, наконец, нашлась, что ответить. Начинать новую ссору из-за его грубости и самоуправства точно не стоило, но и смолчать было выше моих сил.

— Было бы что пить, разбавленное пиво и то крепче, — буркнул он под нос, но я всё равно услышала.

Ну, раз он сам об этом заговорил…  Я выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и закрыла дверь.

— Ты в самом деле вчера мне подыгрывал? Зачем?

— У тебя своя судьба, и думать о будущем нужно сейчас. — Джастер выпрямился, хмуро и холодно посмотрев на меня. На мгновение его взгляд задержался на новом плаще, и, мне даже показалось, что воин чуточку растерялся, но следующая фраза дала понять, что мне просто померещилось.

— Совершить ошибку легко. — Серые глаза были холоднее стали. — Но не всегда её можно исправить. А вот за последствия своих поступков всегда придётся платить. Надеюсь, ты это поняла.

Он отвернулся, молча разбирая остатки запасов и давая мне время осмыслить сказанное. Платить за свои ошибки…  Так, стоп! Так вот что было этой ночью…  Он нарочно всё это сделал! Не потому, что захотел быть именно со мной, а чтобы проучить глупую ведьму! Потому что никто не смеет ему указывать, что делать! А я сначала на него накричала, потребовав исполнения договора, а затем ещё и зелье любовное служанке продала, зная, для кого оно…

— Да, поняла. — Я постаралась ничем не показать свою обиду. И ответила так же холодно: — Ты преподал хороший урок.

— Не за что, обращайся. — Воин выпрямился и отряхнул руки, закончив разбор. На меня он больше не смотрел. Лишь некоторые травы и зелья удостоились уважительного хмыкания и вернулись обратно в сумку. Всё остальное образовало приличную гору «мусора».

— Так, ладно. Раз уж я взялся тебе помогать, завтра пойдём за хорошими травами. Хватит позорить свой дар. А эту дрянь выброси.

Тяжело ступая, Джастер вышел из комнаты, так и не взглянув на меня.

Я же опустилась на стул и смотрела на устроенный беспорядок, пытаясь понять: мне смешно? Обидно? И почему я вообще связалась с этим наглым и грубым типом?!

И откуда он столько знает о ведьмовстве и магических травах? Он же всего на год-два, ну ладно — пусть даже три, — старше меня! А ведёт себя как будто ему лет сто…

Склянки и мешочки с «мусором» занимали две трети сумки. Выбрасывать я их не стала, шепнув всё той же служанке, что перед отъездом устраиваю распродажу зелий и притираний, и к ночи стала обладательницей ещё одного увесистого кошелька с серебром и медью.

Хвалиться выручкой я не стала. Почему-то мне казалось, что это не вызовет ничего, кроме снисходительной усмешки.

На следующий день, едва город скрылся за перелеском, Джастер свернул с дороги в сторону заросшего кустарником косогора. Я не поверила своим глазам. На все мои доводы, что мы переломаем ноги, и вообще, по лесу только разбойники шастают, а честные люди по дорогам ходят, он только усмехнулся: мол, хочешь — иди, хочешь — оставайся, и продолжил шагать, утопая по бёдра в зарослях пустырника.

Мне пришлось последовать за ним, подхватив подол юбки, чтобы не путался в ногах. Оставаться в одиночестве я точно не хотела.

— Куда мы идём? — Я пробиралась по лесу следом за воином. Его чёрная одежда как-то вдруг перестала контрастировать с яркой зеленью и едва ли не сливалась со стволами и листвой, рассыпаясь мозаикой солнечных и тёмных пятен. Из-за этой неожиданной игры света и тени мне казалось, что если я хоть на миг отведу взгляд, то мой самоназванный проводник просто исчезнет среди деревьев, словно его и не было. И потому я старалась не отставать от него больше, чем на несколько шагов.

— За травами, я же сказал. — Джастер не оборачивался и не сбавлял шага, идя напрямую, будто вокруг был не густой лес, а деревенская улица. — Полдень почти, как раз самое время. Потом место для лагеря поищем.

Полдень? Я подняла голову, но рассмотреть местоположение солнца из-за густой листвы не смогла. Впрочем, судя по пробивающимся отвесным лучам, Джастер не ошибся. Но что можно собирать в это время? Холисса всегда учила, что все целебные и волшебные травы собирают на вечерней или утренней заре или ночью, чтобы они не потеряли своей силы. И что значит: место для лагеря?

— Ты хочешь ночевать в лесу?

Мой вопрос заставил его замедлить шаг и посмотреть на меня через плечо.

— Здесь полно того, что тебе нужно, ведьма. Но за один день все места не обойти. В городе всё равно делать нечего.

Теперь понятно, почему он так уверенно идёт: не в первый раз здесь…  Вот только зачем и откуда наёмнику и, тем более, шуту, знать про магические травы ведьмовства? Или, может, он…  сбежавший волшебник?!

Нет, не может быть. Я покачала головой, отвергая очевидную глупость.